— Можем объединить Нанв, — улыбнулся я. — Разве не об этом мечтал каждый архонт вольных городов?
— А ведь такая мысль точно появится в их головах, — единственный глаз Маутнера ненадолго закрылся. Мужчина будто бы прикидывал варианты.
— Весёлые деньки, как ты и сказал, — размял я пальцы. — Ладно, капитан, мне нужно найти своих людей, а потом поспать.
— Надеюсь, они выжили, — кивнул он. — Перспективный отряд. Не думал, чтобы присоединиться к нам?
— Нет, не думал, — коротко покосился я на него, — но теперь подумаю.
— Это будет честью, Сокрушающий Меч, — дрогнули его губы в подобии улыбки.
— Найди лекаря, Маутнер, — поднял я руку, развернувшись к нему спиной, — пока не лишился сознания.
За спиной послышалась неразборчивая ругань.
Я направился в сторону храма. Вначале нужно узнать, есть ли там кто-то из моих ребят. Это будет самым простым способом начать поиск, исключив один из важных пунктов.
— Ха-а… вот только раненых там даже не сотни, а тысячи. Кого узнать-то смогу? — сам себя спросил я, а потом пожал плечами, ощутив, как кольнуло мышцы. Перенапрягся. Ещё и мечом сегодня дрался. Как давно я этим не занимался?..
Впрочем, свои раны пока что не волновали меня так сильно, как можно было подумать. Я размышлял о том, что так и не озвучил Маутнеру. Имперская угроза. Дэсарандес, несомненно, выкарабкается и подавит все волнения на своей территории. Сколько времени ему понадобится, чтобы полноценно восстановиться? Наладить контроль над Кашмиром, устранить междоусобицы в Сизиане? Безусловно, экономика Империи на коне, а людей в стране проживает поболее, чем в какой-либо иной части света. Во всяком случае, если брать ближайшие государства. Что это значит? Быстро восстановление армии… а следом…
Будет ли повторное нападение? По любому будет. Но когда оно будет? Как скоро?
— Я не доживу, — хмыкнул я. — Несколько лет точно пройдёт, если, конечно, Дэсарандес тут же не решит повернуть назад. Однако это будет максимально глупо. Верно ведь?
Ответ не спешил падать на меня, но почему-то казалось, что я прав.
По городу уже организовали патрули, хотя солдаты, находящиеся в них, имели вид трупов, оживлённых некромантами.
— Вы бы хоть отдохнули, — озвучил я первой же такой группе.
— На том свете отдохнём, — грубо буркнул один из них, хоть и получив за это тычок в бок.
Прохожих было мало. Все «праздношатающиеся» давно превратились в военных, гонцов, лекарей или хотя бы рабочих. Даже сейчас где-то разгребали завалы или создавали дополнительные укрепления. Строили баррикады или копали новые тайные проходы под землю.
Каждый, встреченный мною человек, был чем-то занят и перемещался по городу сугубо по делу. Я, впрочем, не оказался исключением.
Ещё на подходе к храму Триединства стало ясно, что даже пробиться внутрь создаст серию хороших трудностей. Всё было буквально забито людьми, которые попросту не помещались в помещения, а потому размещались на улице, чем-то напоминая только что наблюдаемое поле боя имперцев. Между ранеными периодически сновали жрецы, занимаясь распределением: тяжёлых в одну кучу, средне-раненых в другую, легко-раненых — в третью.
По большей части маги-целители занимались средне-ранеными, а остальных спихивали на тех же жрецов, которые могли лишь перевязать, да утереть пот со лба. Вся алхимия, которую привезли с подкреплением, давно кончилась.
— Раз можешь ходить, то будешь помогать! — крикнул мне один из жрецов, всучив пачку бинтов. — Вон туда иди, там перебитые ноги, найди истекающих кровью и займись ими!
Я… согласился. И вот, уже начал перевязывать, причём достаточно профессионально, ибо успел понахвататься нужных знаний, занимаясь магическим лечением. Трудно «увернуться» от подобных знаний, когда я, бывало, сутками не вылазил из лекарских шатров.
Заодно, бегая туда-сюда, меняя бинты, помогая тащить тела и сортируя трупы, осматривал раненых. Обнаружил Дунору, которой на моих глазах отрубили ногу, выглядящую так, словно её крокодил пожевал. Девушка орала, пока не потеряла сознание.
— Жалко, молодая, — вздохнул жрец. — И что её теперь ждёт?
— То же, что и всех нас, — ответил другой. — Ничего хорошего.
Кроме неё, к сожалению, не увидел никого. А нога… не страшно. Восстановлю. Не впервой конечности возвращать.
Ская попалась мне совершенно случайно. Бледная, как смерть, она валялась в куче «тяжёлых» без надежды на выживание. Живот был пробит копьём, а потом кто-то рубанул мечом ей по голове, но или слабо, или по касательной. Может, успела выставить руку, потому что на правой кисть была наполовину срезана — лишь два пальца осталось, большой и указательный.
Девушку старательно, но неумело перебинтовали, затянув так, что она даже дышала с трудом. Впрочем, это и уберегло ей жизнь — перетянули кровоток, словно жгутом. Хм… может в этом и был смысл?
— Вот сука… — присел я на корточки, а потом аккуратно поднял застонавшую волшебницу на руки и потащил в храм.
— Куда⁈ — рявкнул мне какой-то жрец. — Она из тяжёлых!
— Это волшебница-алхимик, — сдержав гнев, объяснил я. — Её способности очень пригодятся, если останется в живых.
Жрец молчаливо моргнул, пару секунд серьёзно смотрел на меня, а потом кивнул.
— Троица присмотрит за тобой, — донеслось мне в спину, когда я прошёл дальше.
Повезло? Или мне и правда попался здравомыслящий представитель духовенства?
Шестеро измученных целителей действовали словно механизм. Механизм, который вот-вот заклинит и он, на хер, взорвётся!
Их глаза отдавали усталостью и безразличием. Руки светились потоками магии едва-едва. Они даже не видели людей, только их травмы, которые обрабатывались на самый минимум — так, чтобы человек не помер в ближайшие сутки, после чего его тут же откладывали в сторону жрецы и их помощники, размещая нового.
— Маг-алхимик, — протолкался я вперёд. — Как восстановится, сумеет полноценно сделать снадобья, помогающие с ранами и убирающие усталость.
Эти слова возымели эффект. В глазах целителей появилось эхо понимания. Их руки разгорелись чуть более сильными потоками магии, а работали над Скаей сразу втроём. Однако эффект лечения оказался практическим таким же — убрали лишь то, что представляло непосредственную угрозу жизни.
— Размести её в том углу, — устало и едва слышно шепнул мне целитель. — Там приоритетные на полное исцеление.
Я с трудом дотащил Скаю до огороженной зоны, где разместились брошенные на пол циновки. На них лежало десяток человек, среди которых я заметил двух молодых — моего возраста — парней. Похоже тоже маги.
Положив девушку, я вздохнул, а потом уселся рядом. Навалилась страшная усталость, которую я отгонял от себя всеми силами. Прислонившись к стене, я не заметил, как вырубился.
Таскол, взгляд со стороны
«Он вернётся, — мысленно повторяла Милена, пока убегала вместе с капитаном. Убегала уже в пятый или шестой раз — она сбилась со счёта. — Дэс обязательно вернётся…»
Императрицу всё больше захлёстывало отчаяние, чувство, что её отбрасывало назад, навстречу гибели…
«Он вернётся! — женщина представляла Ольтею, неподвижно сидящую на кровати лазарета и уставившуюся на свои руки, в то время как на пороге темнела тень Киана… — Вернётся и прекратит всё это!»
Воображение подкидывало, как Силакви ставит на колени весь её двор. Каждого министра, слугу, гвардейца… Как он подходит ко всем по очереди и кладёт тяжёлую ладонь на их голову…
«Он убьёт их своими собственными руками!»
Милене казалось, что она видела Дэсарандеса, своего славного супруга, который снова выходил из яркого света портала, шагая прямо в центр дворца. Как он выкрикивал предательское имя своего некогда преданного союзника… И это заставило её резко вздохнуть, сжать зубы и растянуть губы в звериной ухмылке…
Предчувствовать ярость будущего суда. Предвкушать кровь, которая в очередной раз зальёт каменный пол Ороз-Хора.
Но вот Милена очутилась в каком-то освещённом чадящими факелами холле. Она стояла и моргала, пока Карсин вполголоса бормотал что-то вооружённому человеку, ещё более высокому, чем он сам. Кафельная плитка, фрески на потолке… Всё казалось роскошным, но фальшивым, быстро поняла она, увидев грязные углы и замазанные щели, мириады сколов и трещин — детали, которые кричали о неспособности хозяев этого здания содержать слуг или нанять рабочих для ремонта.
Затем Беза повёл женщину вверх по мраморной лестнице. Она хотела спросить его, где они и куда идут, но не смогла произнести ни слова из-за охватившего её смятения. Наконец, они добрались до мрачного коридора. Её одышка — годы прошли с тех пор, как она в последний раз преодолевала такие расстояния пешком — превратилась в ощущение жаркого удушья.
«Надо было и правда стать сионом, — мелькнула у неё полная сожалений мысль. — Но в тот миг я находилась в уверенности, что все боевые улучшения мне не нужны, а потому ограничилась лишь теми, что укрепили здоровье и немного поправили внешность».
Императрица утёрла пот со лба.
«Сколько всё это длится? — настигла Милену несвоевременная мысль. — Сколько времени прошло?»
Она помнила, как они прятались в подвале какого-то дома. Как заночевали прямо на тюках с каким-то тряпьём. А потом Карсин направил людей в разные участки Таскола — узнать о ситуации и прикинуть дальнейшие шаги. Найти союзников. Найти пути выхода, ибо любому было понятно, что ворота столицы и все основные пути уже перекрыты. Должны быть перекрыты! А значит, остаётся лишь прятаться.
Милена сидела и смотрела в стену, пока Беза вышагивал кругами, периодически принимаясь успокаивать её. Вскоре он ненадолго отлучился, спрятав лицо капюшоном, который нашёл здесь же, в вещах. Императрица даже не заметила его пропажи. Вернулся капитан с запасом еды: пара лепёшек, яблоко и кувшин разбавленной вином воды.
Женщина помнила, как еда застревала в горле, но она заставила себя её прожевать.
Карсин вполголоса ругался на «тупых кретинов, которые тянут время», но ни один из стражей не вернулся. Это заставило их сменить убежище один, второй, третий раз…