С другой стороны, славный воин задумался над тем, а есть ли вообще для него смысл бороться за власть в Архануре? В его положении, пытаться снова чего-то добиться, представляется возможным, только если Вейгер перестанет, как он любит, кончать во влагалища. Иначе все заслуги в текущей жизни просто перечеркнутся, ведь он тут же переродится в следующего внука.
«А ещё, мне до конца неизвестно, что будет, если я так ни с кем и не пересплю за долгое время. Возможно у Призмы есть план и на такой случай.» — продолжал линию мыслей мужчина — «Да и что будет, если умереть в новом теле, мне тоже неизвестно. А вот как раз сдохнуть в этой непостоянной и непредсказуемой чехарде, проще простого. Где гарантии, что следующий отпрыск не уродиться отсталым? И попади я в такого немоща, уже не смогу завести ребёнка. Ладно, можно будет купить шлюху, если он просто окажется уродцем. Но вдруг у порочного родовой клинок будет пригоден только для показа, но не для боя. Чёртов импотент станет для меня приговором. И моё сознание навсегда погаснет, прожив напоследок бытие ничтожества… Тогда друг мой Маргад сможет сказать: а ведь я предупреждал тебя, старый дурак, демоническая магия не даст тебе желаемого.»
Рослый самец волклюда Амон поднялся с лежбища и встал на корточки. Лежал он целиком голый, потому что на улице стояло лето, а родовая привычка не сработала в случае с дикарём. Рядом, на длинной низкой вешалке скрученной из веток и лозы висела, так называемая, «одежда». Толстые трусы-канаты для девочек и набедренные повязки для мальчиков. Также натянуть на себя можно было различные кожаные пояса, плетённые ремешки, лоскуты шкур и украшения из костей.
Вейгер пополз к вешалке на четвереньках, с упором на ступни и в кисти, чувствуя, что передвигаться так ему очень даже комфортно. Там он взял свою повязку из трофейной позолоченной верёвки, снятой с убитого гвардейца, и шкуры толстогрива, забитого им лично на охоте. Дальше мускулистый полукровка двинул к выходу в виде узкой земляной горловины. Все родичи дремали или были заняты делами любовными, а кто не спал, гассал где-то по лесу, так что на уход члена семейства никто не обратил внимания.
Высунув голову наружу, Амон увидел обычный лесной пейзаж. Высоченные деревья с голыми стволами росли плотно, а первые ответвления у них встречалась только на высоте десяти-пятнадцати метров. Очень мало кустов, но много истоптанной потёртой травы, в пермешку с опавшей листвой. Неоднородности также добавляли мелкие бугорки, рытвины, камушки и валуны раскиданные по округе.
Ухо волколюда дёрнулось, прогоняя мошку севшую на кончик слухового органа. Амон выкинул наружу огромные, бугристые лапищи и поднялся на них из норы. Не успел он присесть задом на земляной ободок, как нечто живое влетело ему в спину на большой скорости. От удара его бросило вперёд, но он вовремя упёрся руками и не упал.
Это нечто кувыркнулось, перекатываясь колобком по шее и затылку мужчины, а затем приземлилось в метре перед лицом, и ещё немного проехалось по инерции. Амон рефлекторно вскинул голову и увидел темноволосую волколюдку, раза в полтора меньше Тиры. Её ротик был широко раскрыт в клыкастой улыбке. Одна ладошка угрожающе растопырила коготки в воздухе. Взгляд тёмных глаз излучал задор и энергичность.
— Давай дррраться! — прикрикнула малышка.
На языке лесного народца это означало: «ты мне нравишься» или «я хочу тебя».
Новая память Вейгера знала нападавшую. Молоденькая сучка, по имени Сиановата, уже пол года всюду носилась за громадным самцом и пыталась уломать его на соитие. Внешне она была не так красива, как Васотира, но тоже ничего. А гордые волки, под стать своим женщинам, жаждали отыскать лучшего партнёра. Слабая и недоросшая Сиановата вряд ли когда-либо добьётся дуэли с таким здоровяком как Вайтрамон. Делать с ней потомство для него просто позорно. А победить и потом продинамить сучку, слишком жестоко. В таких ситуациях волколюды предпочитали попросту не принимать вызов, чтобы не оскорблять соплеменника.
Мужчина вылез из норы до конца и выровнялся на чудной лесной лужайке. Хотелось пить, есть и трахаться, но всё по порядку.
«Вот же ещё один примечательный момент…» — осознал Вейгер — «После перерождения предыдущие соития, бывшие для меня совсем недавно, утрачивают значение. Моё либидо восполняется, потому что внуки не ведут активную половую жизнь. И я снова жажду поскорей найти партнёршу, ведь гормоны в молодом теле бьют в голову.»
— Эй, Вайтрамон, неужели ты совсем меня не боишься⁈ — спросила Сиана и бросилась на него.
Но вместо жестокой атаки когтями или клыками, девушка обняла высокого молодца, прижимаясь лицом к кубикам пресса.
— М-м-м — мычала она, проводя носиком вдоль волосатой кожи — Такие твёрдые и мощные… Я про твои мышцы… Мне кажется ты лучший самец во всём племени. Давай ты отымеешь меня прямо здесь и сейчас, а я рожу тебе сильных и красивых волчат?
Вейгер положил лапищу на маленькую головку в районе своего живота и погладил крошку-волчицу. Та улыбнулась и опустила ушки.
— У меня дела. — спокойно ответил мужчина и развернулся уходить.
При повороте, девица осталась висеть на нём и ноги её безвольно поволочились по земле.
— Я знаю. — бурчала Сиана прямо в него — Сегодня состязание за право стать вождём племени. После него все волчицы, всех семей Занзиндара захотят быть твоими. Потому что я уверенна, что ты в нём победишь. Но для меня ты уже здесь и сейчас настоящий Вождь. Умоляю Вайтрамон, дай мне понести от тебя. Я буду самой верной, самой любящей самкой в твоей стае. Я буду содержать нору в чистоте, буду готовить для тебя лучшее мясо и печень, буду вылизывать твою чудесную шёрстку каждый день, буду давить каждую блошку на твоём теле, только трахни меня!
Рослый самец устало вздохнул. Действительно сегодня все волчьи семьи из племени Занзидар устраивали некий турнир для избрания нового всеобщего предводителя. И Амон, судя по всему, собирался участвовать, как и все лучшие мужчины волколюды нынешнего поколения. Но вот Вейгер, попавший в тело пра-правнука, уже и не знал, чего именно он хочет и что ему делать, чтобы вернутся в привычную среду обитания — в человеческий город, желательно столицу Арханура, Мильдхорн.
Пораскинув мозгами, славный воин понял, что у него не так уж и много выборов. В глухом диком лесу, в теле полузверя, он никак не сможет безопасно связаться с каким-нибудь человеком чародеем и попросить у него помощи. Да и идти против воли Призмы, было как-то боязно. Всё-таки его жизнь сейчас в её власти. Может стоит расслабиться и пустить всё на самотёк?
«Ладно, в крайнем случае, ближе к вечеру обрюхатю эту Сиановату.» — рассуждал Вейгер — «Даже если проиграю в состязании на вождя, она, наверняка, будет не против от меня понести. Другого такого согласного самца ей не найти. А там, будем действовать по ситуации. Может мне повезёт и в следующей жизни я попаду поближе к человеческому городу. Замаскируюсь под нормального мужика, найду мага и хотя бы спрошу совета. Надеюсь к тому поколению фамилия Бродов будет ещё что-то да значить…»
Перспектива стать предводителем Занзидара тоже привлекала бывалого бойца. Во-первых, он никогда не отказывался от драки ради заполучения власти. А во-вторых, ради безопасности потомства и, соответственно, его следующего организма, лучше будет, хотя бы в племени дикарей, заиметь побольше уважения.
Амон взял темноволосую волчицу за плечи и насильно отцепил её от себя. Девушка шлёпнулась плашмя на траву. Немного порычав от недовольства, она подобралась и засеменила следом за возлюбленным на четвереньках. По пути Сиана не застеснялась начать тереться головой о бедро мужчины, словно пёсик выражающий признательность хозяину.
— Я буду ждать, Вайтрамон. Буду тренироваться, стану лучшей охотницей, побью всех твоих сучек. Твой кайярун войдёт в мою нору, клянусь шерстью чёрной Хальям!
Перерожденец остановился и глянул на малышку сбоку от себя.
— Сиана, а у тебя в норе… В смысле в жилище, есть чистая вода и готовая еда?
Девушка подняла на него удивлённый взгляд.
— Я хочу подкрепиться перед состязанием, а у меня дома сёстры всё сожрали. Охотиться лень, до реки идти далеко, а твоя нора тут совсем близко. Давай заглянем и ты меня покормишь.
В пустом животе волколюда, очень кстати, громко заурчало.
Волчица присела на попу, раздвинув в стороны согнутые коленки. Черный хвостик заелозил по земле туда-сюда.
— А мне что за это будет? — спросила она, широко улыбаясь.
Вейгеру было плевать с высокой горки на все принципы лесного народца. Поэтому он сказал то, что девушка жаждала услышать больше всего.
— После победы на турнире… То есть победы в состязании, я отымею тебя на глазах у всех семей Занзидара и искупаю в моей воде жизни.
— А в нору? — сразу уточнила Сиана.
— В нору налью до краёв. — заверил Амон.
Услыхав заветные слова, девушка буквально взлетела, запрыгивая на него. Она обняла огромный торс руками и ногами, и принялась с неистовой скоростью лизать щетинистое лицо своим слюнявым язычком.
— Я так рада! О-о, Вайтрамон! Я сделаю всё, что пожелаешь, вода, еда, любая услуга! Считай я уже в твоей стае, мой хозяин!
— Ну-ну, успокойся. — говорил волколюд и отталкивал её мордашку лапой — Для начала твой будущий хозяин хочет, чтобы ты была спокойна.
Волчица прекратила рваться к его лицу, но с торса не слезла. Она опустилась пониже и прижалась щекой к груди, широкой, как сама Великая Арантия.
— Давай, достань мне воду и еду. Как мне драться-то, на пустой желудок?
И драка ведь намечалась действительно серьёзная. Состязаться с лучшими волками лесного племени, это не пьяных арханурцев в грязь макать. Тут можно и пораниться. А вдруг инфекция в ранку попадёт? Потом ещё к Авайнору напрашиваться, чтобы полечил. А по слухам, у древнего друида за много тысяч лет, характер очень испортился…
Сиана вдруг что-то вспомнила, отчего её ушки и хвостик резко выпрямились, а сама она спрыгнула на землю.