— Е-еху-у-у-у-у! Это мой будущий самец! — надрывалась энергичная Сиана.
Первый размен ударами был за Вайтрамоном, хоть он и не нанёс своему противнику существенного ущерба. Подумаешь, синяк под глазом выскочит. Чтобы повалить такую зверюгу, нужно влупить прямо по подбородку, и с не меньшей, если не с большей, силой.
Голубоглазый волк встряхнул головой, приходя в себя, и метнул в сторону Амона напряжённый взгляд. Кажется, он начинал что-то понимать… А мужчина в теле внука продолжал всё-также спокойно стоять с опущенными руками и скучающее глядеть то на соперника, то по сторонам.
— Многие считали тебя фаворитом. — тихо и без злобы сказал Вейгер — Я тоже думал, что этот турнир меня развлечёт. Но жизнь полна огорчений.
Зарганон с силой стиснул кулаки. Но на лицо его гнев так и не проник. Опытный волколюд старался не терять самообладания. Он уже знал, что против такого соперника ему потребуются все его навыки.
Громила вновь не спеша зашагал вперёд. О напряжении вокруг не требовалось и говорить. Сотни полулюдей, от мала до велика, как один затаили дыхание.
Приблизившись, голубоглазый принялся слегка пошатываться из стороны в сторону, и ритмично переносить вес с ноги на ногу. Таким образом он решил воспользоваться положением, в которое сам себя загнал самоуверенный оппонент. Неподвижный Амон отдавал первый ход противнику и теперь ему приходилось гадать, какой из качков превраться в стремительный выпад. Может этот? А может следующий? А может рослый волк будет шататься, пока у самого Вейгера не закончится терпение? Такой дурацкий танец невероятно бесил и мог свести с ума неопытного дуэлянта.
Легендарный же боец заскучал и сделал такое, что у многих наблюдающих глаза полезли на лоб. Вайтрамон расслабленно поднял лапищу к лицу, запрокинул голову назад, закрыл веки и глубоко зевнул. Стоило ему так поступить и Зарганон тут же прекратил свою клоунаду, сорвавшись в остервенелую атаку.
Ориентируясь по звуку, перерожденец понял, что провокация удалась. Он раскрыл веки, но к своему удивлению, не увидел перед собой соперника. Мощный толчок в ступни выбил у него из-под ног почву, и величественное тело лесного хищника отправилось в падение.
«Подсечка!» — подумал Вейгер, глядя, как песок вперемешку с золой несется на встречу его голове.
Казалось бы, сейчас он поплатится за свою наглость и получит такой удар, что всех костей не соберёт. Но нападавшему тоже ещё требовалось выйти из подсечки и сменить стойку, чтобы эффективно отработать. Этого крохотного промежутка хватило, чтобы Амон сгруппировался и оттолкнулся руками от поверхности арены. Здоровенная туша подлетела в воздух. На отходе его достала когтистая пятерня и прочертила четыре пореза вдоль плеча.
Кудрявый волк отбежал на пять шагов, не давая противнику развить успех. Толпа оголтело заверещала. Где-то в многоголосом вопле утонул визгливый голосок встревоженной Сианы.
— Осторожней, мой пушистик!
Зарганон с довольным видом поднёс кисть ко рту и слизнул с кончиков когтей багровую кровь.
— Твоя гордыня, это людская черта. — холодным голосом проговорил он — Волки уважают битву и не устраивают из неё шутовское выступление.
Здоровяк глянул на своё плечо и, ткнув пальцем, проверил насколько сильно кровотечение. На подвижность конечности рана особо не влияла, но её лучше было поскорей перевязать. Он не хотел продолжать обрастать новыми царапинами, поэтому нахмурил морду, глянул на оппонента и сказал:
— Ну всё, и правда, довольно придуриваться.
Вейгер встал в боевую стойку на полусогнутых ногах, с выставленными вперёд руками, с полусогнутыми локтями и раскрытыми ладонями.
— Сейчас величайший воин в истории Драугфага выбьет из тебя дерьмо, плешивая ты шавка.
Голубоглазый оскалился в злой ухмылке. Похоже его самообладание уже трещало по швам из-за безмерной нахальности соперника. Он схватил ожерелье у себя на шее и сорвал его, разрывая плетёную верёвочку служившую основой. Сдавливая костяное украшение в кулаке, он провозгласил:
— Эти клыки я вырывал у поверженных врагов! Здесь есть человеческие, звериные и волколюдов из других племён. Забирать зубы у соплеменника, как по мне, не очень достойно. Но ты выбесил меня своим скверным нравом! Вайтрамон, сейчас ты отдашь мне один из своих резцов!
Время на разговоры и выпендрёж закончилось. Вейгер ломанулся вперёд с выражением лица, как у маски отлитой из стали. Зарганон поспешно отбросил ожерелье и тоже встал в стойку. На этот раз, громила решил дождаться надвигающегося оппонента на своей позиции.
Без долгой чехарды раскрытые лапы волков сцепились пальцами, подразумевая переход к борьбе.
«Ну вот, коготки я обезвредил, чтобы не царапались, а теперь…» — подумал старый воин и перешёл к действию.
Кисти Амона резко обернулись вниз, разворачивая вместе с собой кисти голубоглазого. Затем они надавили вперёд, выворачивая вражеские запястья и выламывая вверх локтевые суставы. Конечно, ему не хватило сил, чтобы действительно что-нибудь сломать страшной зверюге таким сложным приёмом. Но кудрявый волк зафиксировал соперника на месте и лишил его защиты. А дальше, Вейгер попросту влупил своим лбом по башке Зарганона со всей дури. Он хотел сломать тому нос, но повидавший много битв боец отвернулся, подставляя под удар щёку. Парочка зубов внутри его рта треснула, а может и вылетела из дёсен.
Пока поражённый зверолюд не понимал, что ему вообще делать в подобном положении, перерожденец откинул голову и влупил лбом во второй раз. Кожа на лице громилы разорвалась и закровила. Примитивный разум дикаря рвался наклониться, чтобы увернуться, упирался ногами и пятился, но вывернутые перед грудью руки не давали ему сдвинуться. В то же время, заломанные конечности были в слишком неудобном положении, чтобы напрячь мышцы и пересилить противника.
«Раз уж ты попал в такой захват, у тебя два пути: бить меня коленом по яйцам или самому пытаться атаковать лбом.» — подумал Вейгер.
Но подсказывать сопернику или ждать, пока он догадается, что делать, перерожденец не намеревался. За долю секунды он отвёл торс назад и с оттяжечкой вогнал свой лоб в волчью рожу в третий раз. Теперь Амон попал в переносицу и его оппонент явно поплыл. Тогда кудрявый здоровяк набрал в лёгкие побольше воздуха и на выдохе протаранил лбом лицо Зарганона, словно осадное бревно ворота крепости. Ряд передних зубов на верхней челюсти покинул насиженные места. Верхняя губа разорвалась надвое. Массивное мускулистое тело обмякло и безвольно грохнулось на землю. Голубоглазый волклюд был безоговорочно повержен.
Мужчина провёл пальцами у себя над бровями. Осколок зуба застрял у него в коже.
— В-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — заголосила первее всех Сиана.
Её тут же поддержали своими воплями другие занзидарцы. Чтобы там не наговорил Вайтрамон, он победитель, а значит достоин всеобщего признания, любви сучек и уважения кобелей.
— Победителем последнего боя первого тура становиться Вайтрамон! — прокричала старая Агантона. — Вытащите тушу слабака из отцовской норы и давайте же взглянем на противостояние сильнейших!
Молодой волколюд с разбегу выбрался на обод обложенный соснами. Там его встречала куча радостных сородичей, протягивала лапы, прикасалась к плечам и хвалила за отличную битву. Вейгер не нуждался во внимании дикарей. Он игнорировал все их лебезящие выпады и направлялся в сторону Сиановаты. Девушка врезалась в него с разбегу, заключая в крепкие объятия.
— Ты лучший, лучший, лучший, лучший, лучший, лучший!!!.. — громко и эмоционально повторяла она, расплющив щёчку об волосатый пресс.
Мужчина взял волчицу за гриву и оттянул от себя. Потом указал пальцем на кровящие раны у себя на плече.
— Перевяжи. — спокойно приказал он.
Глава 3. Волчья стая (часть 3)
Старая Агантона подняла свой посох (и как только ей сил хватало удерживать на весу такую бандуру?). Глаза изабражённого в идоле зверя зажглись зеленоватой дымкой. Послышалось раскатистое эхо трубного голоса, принадлежавшего какому-то мужчине. Магическое заклинание усилило сияние полной луны, разгоняя тьму ночи над плато и отцовской норой. Теперь потёмки не мешали и дальше лицезреть состязание всем собравшимся. Хотя волки и так неплохо видели в темноте.
«Чары принадлежат не шаманке.» — сразу понял по косвенным признакам немного разбирающийся в теме Вейгер — «Кто-то сильный заточил много энергии в посохе, а потом подарил его племени, уже как магический артефакт.»
Заботливая и самоотверженная Сиановата сняла с себя пару полосок шкур, дабы перевязать царапины на плече возлюбленного. Но этого не хватало и она начала снимать с себя буквально всё, оголяя себя полностью.
— Остановись. — сказал ей Амон — В следующих боях меня могут опять ранить. Мне нужно чтобы ты раздобыла много ткани и быстро.
Девушка выслушала его с раскрытым ртом и широко распахнутыми глазками. Потом резво закивала и убежала, растворившись в лесе из тел соплеменников. Спустя минуту, где-то в глубине толпы послышались крики и ругань, с участием тоненького тембра маленькой волчицы. Уже через пять минут она вернулась к кудрявому самцу, неся в руках лоскуты шкур и тканей. Некоторые из них были рваные, другие даже имели на себе пятна крови.
Расплываясь в широченной улыбке, хвостатая красотка поднесла добычу к Амону и принялась мастерить из кусков длинную перевязку.
— Проблем не будет? — спросил здоровенный волколюд, оглядываясь по сторонам и ища недовольных личностей, с которых силком стянули предметы одежды.
— Все проблемы я решу, мой пушистик. Отдыхай перед следующим боем. — малышка потянулась вверх и потрепала его за щеку.
Закончив своё дело, Сиана пару раз поцеловала любимого, куда смогла.
Тем временем, уже вовсю шёл первый поединок второго тура. Шауншан со своими кастетами встретился в бою с ещё одним кинжальщиком, постарше и посноровистей предыдущего. Дуэль опять затягивалась, потому что броня дружка Амона отлично справлялась с уколами заточенной кости и позволяла ему проводить наглые серии ударов. У его противника во всю кровило лицо от пары прямых попаданий. Но он был не так малодушен, как отсеянные в начале волки, поэтому продолжал отчаянное сопротивление.