ения, на постройку которых потратили немало усилий. Кто-то уже кричал, что снаружи чисто и нет никаких новых угроз. Женщины выносили из жилищ ценные пожитки, детей, и что есть прыти уносили ноги. Раненные, громко стеная, ползли к выходу, волоча за собой потроха, культи, нерабочие конечности и оставляя на траве кровавые разводы. Некоторые особи продолжали пристально пялиться на волка и недовольно скалиться. И всё же, они учитывали отступление большинства и медленно пятились, вместо попыток атаковать в одиночку.
В других обстоятельствах, мужчина с удовольствием погонялся бы за ненавистными существами по лесу, до самого утра. Но снаружи его ждала прекрасная пассия, поэтому он решил обойтись тем, что у арханурцев называлось «прощальная стрела».
Старый воин подбежал к уползающему одноногому лучнику и сорвал с него колчан. Дальше он подобрал лук валяющийся неподалёку и вложил в него стрелу. Тетива натянулась с большим трудом, но разгорячённый боец не обратил на это внимания. Он стал быстро и непрерывно палить по оркам, которые были ещё на ходу. Отравленные стрелы вонзались тем в спины или попадали по ногам. Более точно с таким топорным оружием у волка орудовать не получалось. К слову, яд лягушек не влиял на здоровье болотных верзил — те давно выработали к нему иммунитет. Так что стрелы портили им жизнь обычными механическими повреждениями и это вполне устраивало непреклонного мстителя.
Когда последний зелёный увалень покинул форт, позорно терпя обстрел в спину от одного единственного противника, Вейгер наконец выдохнул. Его работа на сегодня была почти окончена. Он отбросил текущие орочье оружие и побрёл за другим.
«Скоро Шанхаята придёт приветствовать победителя. Не хочу чтобы это сопровождалось мерзкими стонами.» — подумал мужчина, поднимая с земли копьё.
Слой коричневой засохшей крови тягучей коркой застыл на его коже. Ощущение сильной боли ломило тело волклюда от пяток до макушки.
«Нам двоим надо бы настроиться на романтичное настроение.» — размышлял перерожденец, всаживая остриё в глотку трепыхающегося недобитка.
Глава 4. Запретная любовь (часть 6)
Закончив грязные дела, Вайтран направился к проходу в частоколе. Окровавленный волколюд спокойно шагал и оглядывался по сторонам, на случай, если кого-то пропустил. Несмотря на изнурительный бой с тремя десятками тяжеловесных противников, его всё ещё переполняла энергия.
Дойдя до проёма, парень увидел неожиданную для себя картину. Шанхаята слезла с дерева и носилась по усеянной пнями поляне, остервенело сражаясь с отступающими орками. Те не оказывали ей особого сопротивления, а старались поскорее скрыться в лесной чаще. Хвостатая девушка выкрикивала боевые кличи кошачьего племени и мастеровито отстреливала из лука убегающих зелёноголовых уродцев.
Но вот в её поле зрения попал долговязый силуэт полуволка стоящего на входе в форт. На секунду котолюдка вперилась в него глазами и замерла, позабыв обо всём. Оттаяв, она сразу встала на четвереньки и помчала к самцу безудержным звериным бегом. Вайтрану оставалось только ждать на месте, что он и сделал.
Жаркий летний денёк близился к концу. Знойное солнце опустилось к скрытому за деревьями горизонту. Лёгкий ветерок донёс до кожи приятную остужающую прохладу.
Красная девичья щека с разгону врезалась в грязную мужскую грудь. Парню пришлось отшагнуть назад, чтобы тощее тельце красавицы не снесло его и не повалило наземь. Тонкие когтистые ручки сдавили торс ещё сильнее, чем при первой встрече, после долгой разлуки. От головки закрытой ухоженными синими волосами донеслись прерывистые вздохи и всхлипы.
— Я… Я д-думала ты погиб… — давясь горькими слезами, проговорила девушка.
Самец хотел обнять и утешить взлонованную малышку, но его руки были по плечи в зловонной коричневой жиже, и ему показалось кощунством класть такие лапы на чистенькую нежную спинку.
Какое-то время они постояли нерушимо, пока кошка размазывала носом слёзы по ключице волка. Затем она резко отстранилась, взглянула обеспокоенными глзами в лицо Вайтрана и быстро затараторила:
— Что тут произошло⁈ Ты ранен⁈ Нам нужно перевязать твои раны! Где выходит кровь⁈
Отвечая ей, парень не изменился в лице.
— Я в порядке, никаких ран нет. Нужно просто помыться и отлежаться.
Услышав это, синевласка растерялась и нахмурила бровки. Она отступила на шаг и недоверчиво осмотрела возлюбленного с ног до головы.
— На мне нет моей крови. — уверенно сказал самец.
Девушка приоткрыла рот, оставаясь в смятении. Потом она наконец обратила внимание на побоище внутри орочьего логова. Кошка прошла за ограду и окинула взглядом погром, торчащие повсюду стрелы, топоры, копья и множество раскиданных трупов. Сначала она просто мотала головой из стороны в сторону. Затем тихо пробурчала:
— Ничего не понимаю…
Зверолюдка повернулась к волку и протёрла кулачком розовые от плача веки. Они постояли молча, глядя друг другу в глаза. Первой прервала молчание Шанхатая, повторив свой вопрос более настойчиво:
— Что. Здесь. Произошло?
Вайтран провёл ладонью по лицу, сдирая с него мерзкую корку, легко улыбнулся, придавая себе самоуверенного лоска и промолвил будничным голосом:
— А на что это похоже? Я вошёл в логово орков и перебил всех, кто осмелился со мной тягаться. Будь они поумнее, пришлось бы повозиться дольше. Но эти дуболомы сами себя вымотали и разделились.
Кошечка сощурила свои прекрасные зелёные глазки и нервно вильнула синим хвостом. Она подняла указательный пальчик и, обводя им пространство вокруг, задала вопрос:
— Хочешь сказать, ты тут сам разобрался? — в её интонации звучало сильное сомнение.
— Нет же, Святой Зельдад снизошёл с небес и помог мне своим золотым молотом. — иронично ответил парень — Конечно сам! Но…
Тут он приблизился к красавице, разводя руки в стороны.
— … с твоей поддержкой, без которой мне было бы в разы сложнее.
Самец обнял бы и поцеловал её, но в своём состоянии он решился лишь слегка прикоснуться к дуге лука.
— Ты самая храбрая самка, которую я встречал. Ни одна волчица с тобой не сравниться.
Шанхаята открыла рот и вдохнула, собираясь что-то сказать, но запнулась на полуслове. Она снова огляделась, а затем пристально посмотрела на волколюда. На её милом личике одна за другой сменялись эмоции: смятение, возмущение, растерянность, обеспокоенность, настороженность. В конце концов она рассердилась и ткнула указательным пальцем кобелю в грудь.
— Что было на мне в нашу первую встречу⁈ — резко выдала девушка.
Вейгер удивился такому вопросу, но быстро отыскал в воспоминаниях внука нужный фрагмент.
— Э-м-м-а… Ты была в зелёном кафтане до колен. Стандартный кошачий боевой наряд. И-и… — перерожденец поводил пальцем в районе своего живота — Там, где тебя ранили, было большое кровавое пятно. А к чему этот вопрос?
Синевласка пыхнула воздухом из ноздрей и сжала губы.
— Мне нужно удостовериться, что ты, это ты, а не какой-нибудь злой дух притворяющийся Вайтраном.
Мужчина хмыкнул и покрутил головой. А ведь он и правда в какой-то мере дух притворяющийся Вайтраном. Но он в то же время и есть Вайтран, ведь обладает его памятью и телом. В своё оправдание старый воин сказал:
— Тебе легче поверить, что я злой дух, чем в то, что я умею драться. — тон у него был слегка обиженный.
Шанхаята поменялась в лице, подобрела, смутилась. Всё-таки она была ещё очень молода, наивна, и легко поддавалась манипуляциям.
— Если ты так силён, почему ты не вождь?.. — тихо проговорила котолюдка, опустив грустные глаза вниз — И зачем тебе я…
Парень по доброму улыбнулся. Старого вояку внутри него забавляли эти детские игры, под названием «кто на кого обиделся?». В отличии от волчиц, кошка казалось более цивилизованной и больше походила на людских девиц. Кошачье племя, в целом, развивалось явно быстрее волчьего. Вполне возможно, в грядущих столетиях оно встанет наравне с другими великими народами Драугфага.
— Я же говорил, что мне не хочется жить по законам Занзидара.
Тут самец таки решился прикоснуться кончиками грязных пальцев к ладони сжимающей лук.
— Мы с тобой организуем своё племя. Или найдём общину, которая примет нас такими, какие мы есть.
Красавица подняла милые глазки и посмотрела на возлюбленного с таким выражением, будто просит: «обними меня, пожалей, поцелуй».
— Мы сделаем свою общину. — негромко ответила она.
Волк улыбнулся ещё шире и утвердительно покивал. Синевласка продолжала просительно пялиться на него и, спустя небольшую паузу, сказала:
— Надо тебя помыть.
Юноша, не снимая широкой улыбки с лица, поднял кисть к её голове и самым кончиком когтя провёл вдоль волосин в синем локоне.
— Моя девочка… Хочешь целоваться и обниматься?
Девушка быстро покивала и мило протянула:
— Угу-у-м.
Что же, на меньшее мужчина и не рассчитывал. Он знал что молодой организм возьмёт своё и сподвигнет девицу к пошлым действиям этим вечером. Но это всё ещё не означало, что она ему даст. Ведь они до сих пор не преодолели рубеж поцелуйчиков и обжиманий. А для такой влюблённой пары, первое соитие всегда является чем-то особенным. Чем-то слегка запретным, пока оба не изъявят взаимное согласие. Всё потому, что попытка взять желаемое насильно, может разрушить тонкую и ранимую связь искренней любви. Она пошла на многое, ради него, покинула родное племя, доверила свою жизнь в опасном мире. Теперь он действительно обязан быть для неё лучшим и чтить её право дать отказ.
— Сходим к реке. — ответил Вайтран — Но сначала, давай заглянем в логово местного вождя. Символ на его морде меня обеспокоил.
— Что за символ? — сразу поинтересовалась Шанхаята.
— Точно не скажу, но слышал подобные носили слуги Чантрахара Бессмертного. — увилисто ответил перерожденец.
— А-а… — что-то поняла девушка — Слышала о таком. Вроде как его давно убил какой-то известный арханурец. Не помню имени, как-то на В-э…