Прочный канат обвивал задние лапы собаки. Оттуда он тянулся к передним и обвивал также их. От передних лап канат вился к собачье голове, а там стягивал вместе верхнюю и нижнюю челюсти. Потому питомец и не мог никак облизнуть выпачканный неизвестно в чём нос.
От пёсьей морды верёвка была проложена к щиколоткам деда. А от них уже к его же запястьям.
— У тебя даже ножа нарезать верёвку на куски нет! — злобно прыснул старик, подняв взгляд на Пауля.
— Как видишь, он и не потребовался. — не без бахвальства произнёс тот в ответ.
Недовольная рожа старика отвернулась вбок.
— Ты победил меня. — всё так же сердито продолжал он — Раз так, волен делать со мной что пожелаешь.
Зверолюд помолчал, с интересом ожидая, что ещё выдаст пожилой харачунец. Серьёзный взгляд седовласого мужчины суетливо забегал из стороны в сторону. Было заметно, что он собирает в кучу остатки достоинства для какого-то заявления.
— Это со мной… Ну а Тихако, здесь не при чём. Он просто следовал моим командам. Так-то он, ещё молодой и очень хороший пёс…
Серые, окружённые ореолами морщин глаза сторожа вдруг внимательно посмотрели в тёмные спокойные глаза юноши.
— Если есть в тебе хоть капелька сострадания, не убивай его. Можешь не отпускать, но оставь в живых.
Вейгер выдержал небольшую паузу, наблюдая за просящим выражением на старом лице. Оно было сухим и суровым, готовым принять прискорбный отказ. Сколько славный воин повидал таких лиц? Едва ли не больше, чем мёртвых, лишёных признаков жизни. Любая власть неизменно сталкивается с моментом, когда слабые вымаливают у неё сострадание.
Перерожденец бросил к ногам Лагота валун имеющий в своей форме одну заострённую грань. Видимо, харачуенец думал, что зверолюд намеревался размозжить им ему башку.
— Умеешь перетерать верёвки об камень? — спросил Пауль и приподнял одну бровь.
Дед уставился на него с раскрытым ртом.
— Ну, я пошёл. Королевскую армию можешь не вызывать. Освободишься и возвращайся к своей службе.
Теперь на лице старика возникло непонимание и даже некоторое возмущение. А котолюд, между тем, просто начал уходить куда-то на северо-восток, мерно повиливая своим длинным пушистым хвостом. Потрясённый Лагот проводил его ошалевшим взглядом, не находя нужным закрыть рот. Когда неведомая тварь исчезла из поля зрения, он пришёл в себя, глянул на острый валун и принялся подтягивать его ногами ближе к себе. Бедный Тихако поскуливал и старался вытереть морду о землю. В его уставших лапах не осталось сил, чтобы вырываться из пут.
Парень обернулся и удостоверился, что старик больше его не видит, а тогда сорвался в стремительный бег. Он преодолел внушительное расстояние по просторам густых лесов. Потом ему показалось, что уже достаточно набирать запасную дистанцию и зверолюд забрался на дерево. С него он перепрыгнул на соседние, а с соседнего на следующие, и так продолжалось, пока юноша не пропрыгал около двухсот метров.
В конце он спустился на землю и, не жалея остатков сил, помчал обратно к пшеничному полю. По его прикидкам, он в любом случае должен вернуться туда раньше пожилого сторожа.
«Только бы Айка была сейчас там, как я и просил…» — подумалось по пути.
Нос Тихако Вейгер намазал горькой травой, из-за которой тот потеряет остроту обоняния, по крайней мере до поздней ночи. Конечно, Лагот может притащить из деревни целый отряд сельских молодцев с ищейками. Поэтому старый воин решил дополнительно запутать след перепрыжкой по деревьям.
И вот, Пауль вновь добрался до опушки леса. На мостике через канал приятельницы уже не было. В целом, среди посевов вообще никого наблюдалось. Парень забежал на ближайшую тропинку между колосьев и направился к условленной кладовой. Приближаясь к ней, он постоянно осматривался по сторонам, чтобы в случае чего, вовремя припасть к земле и скрыться из виду. Но этого, по итогу, не потребовалось. Он спокойно добежал до входа в виде широких и высоких ворот. На деревянных створках, укреплённых прибитыми наискосок досками, были вмонтированы металлические скобы, а на них висел разомкнутый навесной замок.
Юноша подошёл и заклацнул его на одной скобе.
«Так издалека будет казаться, что всё заперто надлежащим образом.» — подумал он.
Потом он потянул одну створку на себя и приоткрыл вход в тёмное пропахшее сухим сеном помещение.
— Кто там? — послышался встревоженный девичий голосок.
Котолюд вошёл и увидел Айку на фоне наваленных гор скошенных пшеничных побегов. Урожай озимой ржи уже собрали, так что амбар был наполовину забит. Солнечные лучи пробивались через зазоры между усохшими досками и рисовали на внутренних тенях узкие полосы света. В момент, когда Пауль вошёл, девушка, на всякий случай, делала вид, что копошиться в соломе, неведомо зачем. Увидев парня, она сразу вышла из образа и поскакала к нему. Юноша поспешил захлопнуть створку у себя за спиной, прежде чем подруга опять утопит его головой в больших сиськах.
Но та не обняла котолюда, как обычно, а вместо этого, грубо схватила его за плечо. На щекастой девичьей мордочке застыло злое возмущение.
— Пресвятая Харануш! Что ты наделал⁉ — воскликнула селянка.
— Ничего я не наделал. — слегка обижено ответил Пауль. — Увёл старика в лес, а сам вернулся к тебе.
Тут по лицу парнишки прилетела смачная пощёчина.
— Ты мне соврал! — срываясь на крик, провозгласила доярка.
Вейгер ничуть не обозлился. К женским пощёчинам он привык, как к фразе «доброе утро». Он немного подождал, может девушке захочется ещё подраться и покричать. В общем — выпустить эмоции. Та многозначительно пучила на него голубые глаза и вздувала ноздри.
— Признавайся! Что ты сделал с Лаготом и Тихако⁉
Пухлые губки деревенской красавицы задрожали, носик поморщился. Милое личико подавало признаки скорого плача.
— Никакого вреда им я не причинил. — частично соврал перерожденец — А лёгкая пробежка даже полезна для здоровья.
Айка немного успокоилась и удержала слёзы в себе. Но ей требовалось больше ответов.
— А где же они? Как ты сюда попал?
— Я уже сказал. Увёл их в лес, оторвался, обогнул с севера и вернулся к тебе.
Парень лёгким движением скинул с себя руку, которая с силой сдавливала его плечо. Он сам сразу же взял светловолосую за оба плеча и уверенно успокаивающе заговорил.
— С Тихако и Лаготом всё в порядке. Ты сама в этом сегодня убедишься. Мне нет смысла тебе лгать, ведь я собираюсь остаться здесь, в кладовой на всю ночь. Я тебе доверяю. А ты мне?
Девичье личико утратило остатки злобы и недовольства, превращаясь в просто немного хмурую гримасу.
— Спасибо тебе огромное, Айка. — с благодарной интонацией продолжил кот и выдавил из себя маленькую улыбку — Ты первая за много лет, кому я могу довериться, как родному человеку.
Хотя последний родной человек Пауля умер много лет назад (его звали Бёрк), Вейгер всё же решил сказать именно «как родному человеку», а не «как родному зверолюду». Деревенской бабе подобные тонкости всё равно были невдомёк.
Услыхав последние слова приятеля, девушка совсем раздобрела и даже отчасти смутилась. Немного поразмыслив, она стыдливо опустила взгляд и вздохнула.
— Я тоже доверяю тебе. Но, если ты будешь лгать… Мне будет сложнее это делать.
Парень отпустил её плечи, взял девичью кисть обеими руками и поднял на уровень груди.
— Я не хотел тебе лгать. Просто ты так переживала за меня, и я решил тебя успокоить. Умоляю, извини меня. Главное ведь, что теперь всё хорошо. Можно я…
Вейгер изобразил смятение и сжал губы. Глаза его тоскливо сощурились.
— Прости, это глупо, но… После утраты семьи, мне так не хватает самой обычной ласки. Можно тебя обнять?
Он взглянул в глаза подруги, а у самого влага проступила на краешках век. Завидев такое, добродушная Айка без малейших колебаний бросилась в объятия с юношей.
— Бедный, бедный мой котик. — шептала она и прижимала его к себе.
Одна её рука начала поглаживать зверолюда по макушке.
— Как же я тебя понимаю. — добавила девушка.
Они постояли молча, наслаждаясь нежностью проявляемой друг к другу. Перерожденец из последних сил боролся с растущим в штанах стояком. Ему непрерывно приходилось уходить от мысли, что по бокам лица у него находятся две добротные женские сиськи. Член упёршийся в ляжку мог спугнуть скромную доярку, а мужчине требовалось максимально затянуть время. Всем сердцем, он жаждал сейчас одного — скорейшего возвращения Лагота на пост. Это был единственный аргумент, который удержит селянку в одном помещении с Паулем, по доброй воле. Иначе, она просто свалит и не подумает заниматься с ним сексом. А так, у Брода появлялся запас времени, для обработки девицы до согласного состояния, и некая романтическая обстановка маленького приключения в придачу.
— Ой… — проронила блондиночка и оторвала от себя хвостатого парнишку. У неё был озадаченный вид. — Ты наверное голодный, а я… Хотя постой. Как же я… Ой! Мне же нужно срочно уходить, пока Лагот не вернулся!
Время замедлило свой ход. Ускоренным восприятием старый воин увидел, как перекосилась щекастая мордочка в сильном испуге. Оказывается до Айки только сейчас дошло, что она рискует остаться с рисковым котолюдом в одной лодке. Нужно было любой ценой остановить селянку, чтобы она в панике не выскользнула через ворота. Даже наглой ложью. Даже грубой силой… Только применение силы придётся потом как-то оправдать. Что тоже, та ещё задачка.
Котолюд схватил приятельницу за плечи и быстро заговорил:
— Стой, а вдруг Лагот уже там⁈
Пока он произносил эти слова, девушка начала бесцеремонно отталкивать его в сторону.
«Вообще не сработало.» — осознал перерожденец, отлетая вбок.
Его ноги нарочно подкосились и он упал на землю плашмя, издавая громкий надрывистый стон.
— А-ай-а-а-й! М-м-х-х!
Полузверь обхватил руками живот, скрутился калачиком и плотно зажмурился, неистово кривя рожу. Девушка остановилась в проходе и обернулась на него.