Повозка с овощами ведомая старым землеробом подъезжала с восточного направления. Здесь, между плотными рядами жилых и нежилых построек, до самых врат тянулась широкая грунтовая дорога усеянная мириадами следов колёс ног и копыт. Над улицей витал едкий смрад гниющих овощей и экскрементов животных. Угрюмые прохожие одетые в дешёвое тряпьё тягали наплечные корзины гружённые углём или зерном. Из тёмных глазниц оконных проёмов на проезжающую телегу выглядывали пытливые лица домочадцев. Озорная детвора босиком скакала по грязи, под ногами у взрослых, за что изредка зарабатывала сердитые замечания, а то и жёсткие оплеухи. Столбики сизого и чёрного дыма выходили из дымоходов и вздымались над камышовыми и черепичными крышами.
Особого внимания стоящий в полный рост, в кузове, невзрачный юноша не привлекал. На него лишь вскользь бросали безучастные взгляды. Вейгер же искал среди простолюдинов прекрасную особу, уготованную ему судьбой. Но нет, никаких красавиц на пути следования не встречалось. А те страшненькие бабёнки, что изредка попадали в поле зрения, старались с ним в гляделки не играть. Стрёмная рожа и нищебродская одежда мгновенно убивали интерес в любой женщине.
Перерожденец пожурил себя, что он опять в первую очередь рассуждает о внешней привлекательности предполагаемой любовницы, а не о практической выгоде от их союза.
«Мне нужно найти не просто красивую женщину, согласную на секс.» — подумал он — «Важно подобрать хорошую мать для будущего сосуда моей души. Чтобы в каждой следующей жизни я получал более развитое тело и более выгодные стартовые условия, необходимо всякий раз поднимать планку требований к партёрше. Первый мой секс, после перерождения, был в роли подрастающего дворянина с обычной служанкой. Это стоило мне падения на самое дно и многолетних скитаний по Забытым Землям в телах всяких животноподобных… Переспав с Айкой я сделал правильный ход и от животного поднялся обратно к человеку. Теперь нужно воспользоваться близостью города, чтобы от деревенского босяка перескочить, хотя бы, на зажиточного горожанина… Вот только, будучи нищим уродцем, обрюхатить состоятельную, да ещё и привлекательную даму почти невозможно. С другой стороны, в последнее время я уж больно разбаловал себя соитиями с разными красотками. Если же понизить планку в параметре внешности, не факт, что у меня вообще встанет на какую-нибудь старуху или толстуху… Получается, выбор не велик, а задача стоит сложная. Ну ладно, что-нибудь придумаем.»
Сбоку от воза остановился сухопарый старичок в шерстяной шапчонке. Он перескочил взглядом с возничего на пассажира и промолвил надтреснутым голосом:
— С кем из вас выгодней сторговаться⁈
Землероб тут же потянул за поводья, останавливая кляч. Затем ловко развернулся к пожилому горожанину и наклонился, упираясь локтём в колено.
— Товар мой. — твёрдо заявил он, поправляя шляпу, чтобы видеть лицо собеседника.
— Что везёшь, по какой цене? — дальше спрашивал прохожий, сосредоточившись уже только на возничем и щурясь от яркого солнца.
Они быстро переговорили о деталях возможной сделки. Пешеход сразу предупредил, что дороже чем на торговой площади не возьмёт. Хозяин, ответил, что скинет цену, лишь в том случае, если брать будут не меньше трёх мешков. Мужчины обменялись ещё парой колкостей, после которых стало ясно, что консенсуса им не достигнуть. Прохожий раздражённо отмахнулся и зашагал восвояси. Возничий брюзгливо прыснул губами и вдарил поводьями по лошадиным спинам. Повозка тронулась с места.
Вейгер продолжал стоять, сосредоточившись на очищении своего разума от панических настроений и негативных мыслей. К горлу подступали рвотные позывы, с которыми он также героически боролся, чтобы не проблеваться на проходящих мимо людей. Широкие крепостные ворота, зажатые меж двух толстых зубчатых башен неумолимо надвигались навстречу. Чем ближе становилась городская стена, тем выше и роскошнее вырастали дома по бокам. Но настоящие красоты, доказывающие превосходство одних мещан над другими, очевидно, откроются внутри.
— Надеюсь у тебя никаких грехов за душой? — не оборачиваясь, спросил старик в соломенной шляпе.
Бернард промолчал.
— А то не хотелось бы за твои ошибки молодости тоже отвечать перед городской стражей…
Перерожденец немного покопался в памяти сосуда. Вроде ничего преступного юнец не совершал.
— Будь спокоен, я не такой дурак, каким выгляжу. — сурово ответил Вейгер.
Услышав с какой интонацией говорит пассажир, возничий всё-таки обернулся. Его испытывающий пристальный взгляд, кажется мог прожечь в молодом парне дыру. Старый воин выдержал это давление, не поведя и мускулом на лице.
— Какой-то ты-ы… Какой-то не такой. — уже отворачиваясь обратно, недоверчиво протянул старик — Когда пьяный был, совсем другой был.
— Я впервые за долгие годы протрезвел. — не своим голосом сказал бродяга.
Возничий быстренько, пару раз, нахмурив брови, глянул на него, через плечо
— Это сколько же ты выпивал?
— Не хмелем я был пьян, а слабым духом. С самого рождения и по вчерашний день. — бравурно провозгласил Брод — Но теперь всё изменилось.
— А-а-а… — о чём-то догадался землероб — Так ты это… Покорять большой город приехал? Думаешь раз из деревни сюда перебрался, то теперь Арантия по колено? Держи руки шире… С годок поживешь за стеной, так и ускачешь назад, к мамке под юбку. И будешь ещё бедней и несчастней, чем заезжал.
Вейгер отчаялся найти по пути приличную девушку и молча глядел на грязную улицу под копытами лошадей, слушая поучения сгорбленного старика. Знал бы возничий, что он не намного его младше и прекрасно понимает о чём тот говорит… Полководцу довелось выживать не в каком-то провинциальном Нодльхорне, а в самой столице столиц, Мильдхорне, в те времена, когда страна была вдвое больше, а значит и ставки выше. Уж кто-кто, а он знает, что такое распутывать змеиные клубки вокруг собственной шеи, сплетенные завистниками, подлецами и нахлебниками. Неумение выстраивать хитрые заговоры, а также быть до конца жёстким и беспринципным, Вейгер вменял себе в главную причину почему он так и не достиг титула абсолютного монарха.
«Предательство за предательством, вновь и вновь отодвигало меня от желанной цели.» — вспоминал былое перерожденец — «Тогда я и утвердился в мысли, что за смертную жизнь не успею воплотить всё, что задумал. Тогда я и встал на путь поиска бессмертия.»
— … таких желторотиков, как ты, город пережёвывает и хорошо, если выплёвывает. — всё стращал и стращал землероб.
«Видать тебя неслабо в своё время пожевало.» — подумал арханурец, но вслух грубить не стал.
— Деда, не нагнетай. Башка и так трещит. — сказал он.
Возничий глянул на юнца, возмущенно приподняв одну бровь. Потом с досадой плюнул вниз и отмахнулся.
Мысленно мужчина отметил, что он начал искренне молодиться и считать себя далёким от всяких дряхлых пердунов. Раньше он делал так, только ради соответствия внешнему образу, или не делал вовсе. Теперь же он ощущал, что постоянное нахождение в молодом теле всё больше влияет на его мировосприятие.
Строить дома впритык к оборонительной стене воспрещалось государственным законом, поэтому прямо перед городскими воротами раскинулся широкий перекрёсток. Здесь постоянно размываемую дождём грунтовку засыпали песком и щебнем, чтобы самый оживлённый участок дороги не заполоняли ямы и лужи. Толстые деревянные створки, укрепленные десятью лентами металла, были открыты нараспашку. Две железные герсы (наружная и внутренняя), рядами острых зубьев нависали над проходом. Пара вертикальных знамён расположились по бокам от проёма. На их фиолетовых полотнищах изображались скрещённые золотые меч и чародейский посох.
Профессиональный взор Вейгера мигом оценил всю охрану выставленную на въезде. На земле он насчитал шесть пикенёров облачёных в кольчугу. У кого-то на голове сидел каплевидный шлем, у кого-то кольчужный капюшон. На стене дежурило не мение десятка стрелков, вооруженных арбалетами. Каждый из этих бойцов был одет в фиолетовое сюрко, с вышитыми на груди тремя золотыми треугольниками. Бернард не знал наверняка, но старый вояка в его голове догадывался, что так обозначается их воинское звание.
Впереди всех стоял префектурный проверяющий в пышной махровой шляпе, кожаных облегающих штанах и фиолетовом простёганном жиппоне. Его звание можно было понять по серебристой броши, в виде скрещенных меча и пера, наколотой на грудь. В одной руке он сжимал деревянный планшет с закрепленными на нём листами пергамента, в другой аккуратно держал пальцами перо с чёрным заострённым кончиком. С правой стороны на поясе у него висела откупоренная чернильница, а с левой на серебристой цепочке болталась небольшая книжечка.
К проверяющему выстроилась не длинная очередь из пеших людей и повозок. В неё встала и тележка подвозящая юношу приехавшего на заработки.
«Столько стражи на обычном налоговом учёте?» — тут же заподозрил неладное Брод — «Власти города чего-то опасаются… Может пришла весть о скором нападении? Ищут в толпе вражеских лазутчиков? Тогда где-то неподалёку должен быть и боевой маг, а не только арбалетчики…»
Подошла их с землеробом очередь и проверяющий быстро заглянул им в глаза.
— Откуда⁈
— Заболоть.
— Откуда⁈
— Харачун.
— Что везёшь⁈
Старик в спешке перечислил перечень своих товаров.
— Пять медяков в казначейство!
Седовласый мужчина потянулся к кошелю на поясе.
— Не мне! — проверяющий махнул рукой в сторону въезда — Сборщик стоит перед торговой площадью! Проезжай!
Возничий хлестнул поводьями три раза, чтобы тягачи трусили копытами половчее. Холодные взгляды стражников проводили телегу ныряющую в арочный туннель. Вейгер не смотрел на них в ответ, чтобы не вызывать подозрений, но боковым зрением, по привычке, контролировал каждое движение вооруженных людей.
«Они на взводе.» — оценил царящую вокруг атмосферу опытный воин — «Внешне спокойны, но внутри себя готовятся к чему-то плохому…»