— М-м. — коротко мыкнул перерожденец.
— Дедушка Вейгер, ты… — тоненьким жалостливым голоском начала обращаться к нему девочка.
— Я тебе не дед!!! — громко гаркнул на неё мужчина.
Бедняжка испуганно попятилась и вся сжалась. А дальше, она не сдержалась и огорчённо захныкала.
— Ирен! — обеспокоенно промолвил Ливатус и тоже направился в обход стойки.
Дедуля в мантии приобнял ведьмочку сбоку, накрывая её плечи руками.
— Ирен, у Вейгера было триста детей. — принялся рассказывать он, утешительно поглаживая внученьку — И это только мальчиков. Их он признавал, но нисколько о них не заботился. Девочек же он никогда не приписывал к своим наследникам и полностью пренебрегал их существованием. О внуках и внучках, и говорить нечего. Пойми, когда у тебя три сотни детей, отношение к родственным связям несколько иное. У Вейгера, к тому же, очень сложный характер. Не обижайся на него, он хороший человек и настоящий герой. Если его не раздражать…
Бродяга-оборванец подошёл к парочке магов и крепко схватил старика за локоть.
— У меня нет времени размусоливать ваши сопли! — прорычал он — Я загадал желание, а дальше началось такое, что я десять раз пожалел, что послушал тебя!
Старый чародей, в ответ, дружелюбно возложил ладонь на надплечье юноши. Крошка-ведьмочка перестала хныкать, но продолжала прижиматься к деду сбоку и хлопать влажными ресницами.
— Расскажи, Вейгер. Поведай мне всё, в мельчайших подробностях.
Перерожденец быстро пересказал историю прошедших пяти дней. Он акцентировал внимание на деталях, которые показались ему самыми важными. Например, на том, что Призма пытается общаться с ним мыслеобразами и даже периодически засылает угрозы. Он также описал процесс перерождения и то промежуточное состояние, в котором, из раза в раз, пребывает его сознание.
— Так, а ты можешь конкретно, дословно пересказать, что ты говорил Призме? — влез в его рассказ Ливатус.
Ирен, к тому моменту, покинула беседующих мужчин. Она нашла за стойкой носовой платок, вытерла личико от слёз и исчезла в проёме ведущем на второй этаж.
— Я не помню. — слегка раздражённо ответил Вейгер — За шесть дней я успел побывать в шести разных телах, с разными характерами и памятью. Извини, но после таких событий у меня в голове полная каша.
— Пресвятой Зельдад, для тебя же прошло всего шесть дней. — вдруг осознал пожилой колдун и накрыл открывшийся рот ладонью.
— Ты мне поможешь? — всполошился перерожденец — Мы можем прервать цикл, чтобы я навсегда остался в одном теле? Или, ещё лучше, сделать так, чтобы я перерождался лишь по собственной воле? Я готов пойти наперекор Призме и прекратить ежедневный трах, но тогда не знаю, что меня ждёт.
Мрачное выражение старика не вселяло оптимизма. А услышав последнюю фразу товарища, он и сам всполошился.
— Ни в коем случае! Слышишь, Вейгер⁉ Поступай исключительно так, как велит тебе Призма! Иначе, последствия могут быть непредсказуемыми!
— Так что же мне делать⁈
Ливатус умолк, склоняя безрадостное лицо вниз. Тощие старческие руки сжались в кулаки. Брод знал эту его привычку — старый друг делал так, перед тем, как сообщить плохую весть.
— Вейгер, мне жаль это говорить, можешь прибить меня прямо здесь, но в нашем мире не осталось существ, достаточно сильных, чтобы обратить вспять чары столь могущественного артефакта.
— Не может быть. — не поверив услышанному, мотнул головой мужчина — Всегда есть какой-то выход.
— Не всегда. — с грустью в глазах посмотрел на него чародей — Создавая наш мир, боги не задавались целью угождать желаниям отдельно взятых существ. Последние наблюдения доказывают, что эссенция магии начала улетучиваться из Тканей Мироздания. Полубоги покидают телесные оболочки, маги слабеют с каждым новым поколением, сила создаваемых заклинаний неустанно падает. Всё меняется, Вейгер. Уходит эпоха волшебства и чудес. Вероятно, ты последний, кто сумел обрести бессмертие с помощью Призмы Айртрана.
— Что это значит? — нахмурившись, уточнил бывалый приключенец — Магия улетучивается? Больше не будет магов? Больше не будут работать магические артефакты?
— Спрогнозировать все последствия тяжело… — попытался уклончиво ответить Ливатус.
— Значит и то дрянное бессмертие, что я добыл, со временем улетучится?
— Не знаю. — пожал плечами старик — Вейгер, я такой же простой человек, как и ты. Мне не открыты все тайны мироздания.
Бернард бросился вперёд, схватил дряхлого деда за оба плеча и грубо встряхнул его.
— И что ты предлагаешь⁈ Просто каждый день трахаться и перерождаться до скончания веков⁈ — закричал он ему в лицо — Ты понимаешь на что обрёк меня своими советами⁈ Ты разрушил мою жизнь! Думаешь после такого я тебя пожалею и оставлю в покое⁈ Сраный ты чародеешка! Ты создал себе бессмертного врага!
— И это не факт… — тихонько пробубнил Ливатус.
В разгневанное выражение белобрысого парня добавились смятение и возмущение.
— Демоническая магия очень непредсказуемая… — продолжал тихо бубнить колдун — Вполне возможно она подкинет тебе ещё более жестокую подлянку.
Вейгер понимал, что он должен быть благодарен товарищу за озвученную горькую правду. Он ведь мог наплести ему, что-угодно, только бы выгородить себя. Но Ливатус за всю долгую историю их отношений, ни разу не был пойман Бродом на лжи. И сейчас он рубил правду-матку, осознавая, что старый друг сгоряча может его прикончить. А Вейгер действительно закипал. Ему ничего не стоило сломать хлипкое старческое тело быстрее, чем колдун сотворит защитные чары. Мужчину останавливала лишь самоотверженность приятеля, который, понимая все риски, подпустил его так близко к себе.
Теперь перерожденец собирался вытрясти из своего пожизненного должника денег на добротную шлюху. А также заставить его до вечера прошерстить все библиотеки Нодльхорна в поисках любых мельчайших надежд исправить сложившиеся положение.
Юноша отпустил старика, вздохнул и прошёлся вдоль шкафов-прилавков. Вейгеру требовалось время переварить моральную тяжесть новой реальности, в которой он оказался.
— Вейгер, я… — открыл рот Ливатус. Но договорить чародей не смог.
Мощный порыв ветра ударил по витрине снаружи и заставил стекло в деревянных рамах задребезжать. Мужчины синхронно обернулись на это подозрительное явление. И тут, земля у них под ногами вздрогнула. Вибрации передалась всей постройке и на аккуратных полочках начали медленно елозить колбы. С потолка посыпалась пыль, а неприметная швабра в углу съехала по стене и шлёпнулась на пол.
— Что за… — не придумал, как выругаться бывший полководец, выглядывая наружу — Там что-то происходит.
Старик встал рядом с ним и тоже посмотрел через стекло на улицу. Сильный ветер вздымал с мостовой клубы пыли и разносил в стороны опавшие листья и стебельки соломы. Взбаламученные горожане разбегались кто-куда, придерживая головные уборы и озираясь назад и вверх.
— Пошли. — скомандовал Вейгер, ощущая сильную ностальгию по давним временам. Когда-то давно они сражались с Ливатусом бок о бок, как боевые напарники. Такое не забывается, несмотря на обиды.
Створка распахнулась и под напором воздуха, вырвалась из ладони, с размаху жахнув по витрине. Мужчины выбежали наружу, вздымая головы в небо. Там открывалась картина способная пробрать до костей своей жуткой грандиозностью.
Голубое полотнище небосвода разрывалось надвое растущей в оба конца тёмно-фиолетовой трещинной. В гигантском открывающемся разломе виднелась бурлящая чернота, источающая тот самый воздушный напор, который бил по городу. Реденькие облака торопливо разлетались в стороны от тёмного пугающего зева. Фиолетовые молнии ударяли по краям трещины, громогласно извещая всех о надвигающейся катастрофе.
— Портал…
— Трёх тысяч…
— Душ… — синхронно проговорили старые чародей и воин.
Где-то вдалеке зазвенел сигнальный колокол. На городской стене стало заметно движение поднятых по тревоге бойцов. Нодльхорн готовился к обороне.
— Какого лешего⁈ — вопросил Вейгер, глядя то на приятеля, то на ужасающую картину в небесах. — Последний кто был способен создать это заклинание пал от моего!..
И тут до перерожденца дошло. За своими мирскими заботами он успел позабыть, что Чантрахар Бессмертный возвратился с того света.
— Чантрахар! Этот ублюдок снова жив! — заорал Бернард, перебивая шум от грома и ветра.
— Не-ет! — тоже принялся, надрывая глотку, орать Ливатус, дабы объяснить происходящее — Чантрахар нас не тревожил, с тех пор, как ты с ним расправился! Это его наследник! Вроде как сын! Во всяком случае, так он заявляет! Он называет себя Трахарчан Незабвенный и клянётся уничтожить род человеческий в отместку за своего отца!
Парень прикладывал обе ладони ко рту, чтобы докричаться, и щурил глаза от летящей в них пыли.
— И почему эту мразь ещё никто не прикончил⁈
— Всё не так просто, Вейгер! — криком отвечал ему старый колдун — Эта мразь в разы сильнее Чантрахара! Всего месяц назад он убил самого Авайнора! Теперь Забытыми Землями распоряжаются орки, гоблины и тролли! Они уже порабощают все малые лесные народы и вербуют их в своё войско тьмы! Верховный Совет эльфов, гномов и людей готовится к последнему сражению за наш мир! Никто не знал, где Трахарчан откроет новый портал! Орден велел мне и ещё десятку старших магов охранять Нодльхорн!
Мощный толчок ударил в землю, вызывая в ней новый усиленный приступ дрожи. Бродяга и старик присогнули колени и раскинули руки, удерживая равновесие.
— Сейчас начнётся! — предупредил колдун. Его блестящая мантия удивительным образом не поддавалась влиянию ветра.
В окне лавки на втором этаже показалась низкорослая ведьмочка. Она приоткрыла ставень и, переходя на хриплый визг, пыталась докричаться до старших.
— Дедушка Лива-атус! Что происхо-оди-ит⁉ Мне-е стра-ашно-о!
В колоссальном разломе начали мерцать вспышки белого света. То тут, то там, за пеленой тьмы загорались и тухли десятки огоньков.