— Я ничего не знала о тебе, — незаметно для самой себя перехожу границу в обращении при общении с малознакомым человеком. — Правда не знала. Мне очень жаль, — добавляю виновато.
На самом деле чувствую за собой вину. В первую очередь за то, что оказалась полнейшей идиоткой! А ещё внутри зарождается плотная вязкая пелена безысходного гнева и ярости. Ведь, в отличие от меня, Артём прекрасно знал, что его поступки могут задеть кого-то… Вроде неё! В отличие от моего мужа, Аня явно не была готова к такому повороту в своей жизни.
От мыслей и мало связного диалога отвлекает очередной за этот вечер входящий вызов. Усмешкой судьбы, виновник происходящего решает обо мне вспомнить. Не беру трубку, отключив звук, и возвращаю своё внимание на собеседницу. Но она молчит, больше не говоря ни слова. Лишь напряжённо смотрит на мой телефон, будто интуитивно знает кто именно звонит.
— Так что теперь? — интересуюсь за неимением большего.
Несмотря на то, что ситуация паршивая, очень хочется знать, что она будет делать дальше. И в глубине души, я очень надеюсь, что… Надежды не оправдываются.
— Вы же замужем! Зачем он вам?! — мольба в её глазах, направленная на меня, наряду с отчаянием в голосе, не оставляют и тени сомнения — девушка намерена сохранить свои отношения, несмотря ни на что. — Уезжайте обратно! Оставьте нас в покое!
На мгновение я в ступоре. Такой решительности не ожидала, если честно.
Оказывается, она прекрасно подготовилась ко встрече.
— Откуда ты обо мне так много знаешь? — спрашиваю вопреки тому, что больше всего на свете хочется просто послать её куда подальше.
Аня вновь отводит взгляд в сторону.
— Я всегда знала, — тихонько шепчет она, закусывая нижнюю губу.
А склонности к мазохизму тут оказывается не только у меня одной…
— То есть, вы уже обсуждали меня? — уточняю, подозрительно прищурившись.
Проклятый орган в моей грудной клетке заставляет задать этот вопрос. Ему очень хочется до сих пор верить, что у стоящей передо мной всё-таки статус «бывшей».
— Нет, — разочаровывает меня блондинка. — Мне Лена Наумова рассказывала. И то, что вы вернулись, тоже она сказала. Артём… не в курсе, что я знаю.
В сознании ненавязчиво откладывается пунктик выразить «благодарность» бывшей подруге. Но внешне я своей досады конечно же, не выказываю.
— Понятно, — отзываюсь как можно нейтральнее.
Сигарета в моих руках практически дотлела, а я о ней только сейчас вспомнила.
Невольно морщусь, выбрасывая ту. Закуриваю снова… И телефон вновь звонит. На этот раз, на экране высвечивается «муж», поэтому приходится взять трубку.
— Жень, где ты? — без лишних предисловий проговаривает Рома.
Почему-то, в этот момент кажется, что он и так знает. Уверена почти на сто процентов, а если вспомнить, что за мной и так постоянно следят…
— А что? — отзываюсь недоверчиво.
В трубке слышит тяжёлый вздох.
— С тобой всё в порядке? — игнорирует Агеев.
В его голосе слишком много напряжения, чтобы поверить в искренность показной обеспокоенности. Скорее, ему просто хочется знать, чем конкретно я занята.
— Да, домой уже собираюсь, — отзываюсь нейтрально.
На несколько секунд воцаряется гнетущая пауза.
— Хорошо, жду, — наконец, отвечает муж.
Шумный выдох с его уст различим даже на расстоянии.
— Скоро буду, Ром, — добавляю всё в таком же тоне.
Отключаю вызов. И больше не смотрю на стоящую передо мной.
— Свои проблемы сами решайте. Без меня. Мешаться не буду, — бросаю Ане, разворачиваясь к своей машине. — Если у вас через два дня правда свадьба, а Рупасов ещё не передумал… Удачи тебе.
Хотелось сказать совсем иное. Но так будет правильно. Наверное.
— Спасибо, — слышится тихое и растерянное от неё.
Девушка так и продолжает стоять около своей машины, глядя мне вслед, когда я покидаю стоянку перед СТО. Замечаю это в зеркало заднего вида, после того, как вывожу свой кроссовер на дорогу, поворачивая в противоположную от дома сторону.
Да, я обещала Роме, что вернусь, но прежде хотелось бы заехать кое-куда ещё.
Глава 16
Обрушившийся на город ливень словно отражает мои мрачные мысли. Я упорно стараюсь концентрироваться на крутом подъёме и резких поворотах вдоль узкой грунтовой дороги, но то и дело отвлекаюсь, думая о том, в какое глубокое дерьмо умудрилась влезть. Внутри всё пылает в агонии злости и негодования. И даже холодный поток непогоды, бьющий мне в лицо, как только оказываюсь на улице, не способен унять это пламя, выжигающее душу и сердце ядом разочарования.
Неужели Рупасов просто-напросто решил заставить меня расстаться с мужем, чтобы унять задетое когда-то эго «Брошенного парня»? Или может он просто не успел объясниться со своей невестой? Но тогда почему мне не сказал о её существовании?
Не просто девушка ведь… Та, на которой он собрался жениться, разделить с ней остаток своих дней! Явно не на пустом месте ведь! Ни за что не поверю, будто бы она ничего особенного для него не значит! Уж тем более маловероятно, что Артём готов вычеркнуть её из своей жизни ради трёх последних дней, похожих на «американские горки» в эмоциональном плане.
— Бл*дство! — срываюсь на крик, не выдержав.
Вокруг всё равно никого нет. Никто не услышит меня. Самая высокая точка в горной местности на весь наш край — пустырь, резко заканчивающийся обрывом. Отсюда можно увидеть весь город как на ладони… А ещё разбиться по пути сюда, ведь подъём слишком рискованный для езды на автомобиле и слишком долгий для преодоления пешком. Сеть здесь ловит очень плохо. Тем больше моё удивление, когда гаджет заливается мелодией и вибрацией, давая знать о том, что кто-то, помимо мужа, всё ещё помнит обо мне. И пусть я собиралась провести ближайшее время в бескрайнем одиночестве, не взять трубку не могу. Свекровь звонит.
— Да, Лидия Михайловна, — выдыхаю, принимая вызов.
Дождь расходится с новой силой, поэтому подумываю о том, чтобы вернуться в салон автомобиля, но тут же меняю решение — обычно наш с ней разговор можно измерять считанными секундами.
— Женечка, я тебе весь вечер звоню-звоню, никак дозвониться не могу! — восклицает женщина. — У тебя всё хорошо? Я уже переживать начала!
Лицемерие, которым пропитано каждое её слово, вынуждает меня неприязненно содрогнуться, но внешне, конечно же, я этого никогда не покажу при ней.
— Да, Лидия Михайловна. У меня всё хорошо, — отзываюсь с вроде как искренним, пусть и фальшивым, теплом в голосе. — Сами как?
То, что мать Романа Агеева терпеть меня не может, что с моей стороны очень даже взаимно — не отменяет установку правил вежливости, обозначенные между нами её старшим сыном.
— Ох, Женечка, ты даже не представляешь! Федечка руку сломал! — отзывается она таким жалобным визгливым тоном, рассказывая о своём четвёртом по счёту муже, что я содрогаюсь повторно. — Как же мы теперь будем тут совсем одни? Кто же о Матвее позаботится? Я же не могу справляться со всем в одиночку! И за Федечкой присмотреть и за внуком! Представляешь, какой кошмар?!
Очень хочется огреть её чем-нибудь потяжелее, если бы это было возможно в данных обстоятельствах, а ещё напомнить о том, что сломанная рука у взрослого мужчины, когда они сами на элитном курорте, где их и так полностью обслуживают от и до — наверняка не конец света, но я упорно проглатываю напрашивающиеся едкие комментарии, интересуясь в ответ вполне вежливо:
— Может вам стоит вернуться тогда?
И уже прекрасно знаю, что она скажет в ответ.
— Думаешь? — в показной неуверенности отвечает Лидия Михайловна. — Но ведь Ромочка и Костик так заняты, так заняты… Кто нас в аэропорте встретит?! Кто домой отвезёт?! И Матвея ещё забрать надо! Я же не могу с ними двумя нянчиться!
Обречённо закатываю глаза, глотая и эту часть показного вранья. Могу поклясться, она уже позвонила обоим сыновьям и те отшили её, учитывая нынешние обстоятельства и то, что происходит вокруг нас.
— Когда купите билеты, сообщите мне номер рейса и время прибытия — я сама вас встречу, — говорю в точности именно то, чего она ждёт.
И, конечно же, не ошибаюсь.
— Рейс сто двадцать четыре, пребывает послезавтра в четыре утра! — получаю подтверждение всем своим домыслам сразу же.
Тяжело вздыхаю, понимая, что просто-напросто ведусь на её каприз. Но и оставить сына с той, кто явно не хочет за ним присматривать, тоже не могу. Вообще, была бы моя воля, не отправила бы Матвея с ними. Но Рома настоял, а я не смогла отказать.
Очевидно, зря. Да только поздно сожалеть о том, что не вернёшь.
— Женечка, ты меня слышишь?! — возвращает в реальность голос свекрови, ведь я так и не ответила ей. — Ты запомнила?
— Да, Лидия Михайловна, — отвечаю запоздало, — я всё запомнила: рейс сто двадцать четыре, пребывает послезавтра в четыре утра.
— Хорошо, дорогая, — покладисто отзывается женщина.
Теперь можно перейти и к тому, что меня не так бесит в разговоре с нею. И так ничего не слышала о сыне уже четыре дня, ведь сотовой связи у них там нет, а позвонить мне раньше самой, используя стационарную связь, она и не подумала, пока не возникло необходимости.
— Как Матвей?
— Ой, набегался с другими ребята, в футбол наигрался, спит теперь богатырским сном, — откликается Лидия Михайловна. — Не буду будить его, ладно? Всё равно же скоро вернёмся, там и свидитесь!
Невольно морщусь, посылая ей проклятия, пусть и не сильно заслуженные.
— Поняла вас, хорошо, — отвечаю вынужденно.
Вот только меня уже никто не слышит. Экран потух, а телефон включаться заново не желает. То ли дождём залила всё-таки, то ли батарея села. Не помню, когда я заряжала его в последний раз… Вздыхаю удручённо, глядя на аппарат, который меня явно предал, пусть и не по своей вине. И всё равно невольно улыбаюсь, думая о том, что увижу сына не через неделю, как было запланировано, а уже послезавтра.
Некоторое время так и продолжаю стоять, бездумно пялясь на вместитесь финских технологий в своих руках. Представление о скорой встрече с Матвеем напрочь вытесняет любое воспоминание о событиях последних трёх дней. В конце концов, именно мой сын должен быть самым значимым в моей жизни мужчиной. О нём думать надо, а не о тех, кто разрушает меня изнутри одним своим фактом существования… С этими мыслями и решаю вернуться обратно к мужу. Вот только шум подъезжающей машины вынуждает повременить с возвращением за руль, а в скором времени перегородивший выезд «FordMustang» грифельно-чёрного цвета и вовсе отнимает возможность уехать куда-либо.