Последнему правда не суждено сбыться. Вместо него появляется новый участник дорожного движения. Тёмный, в хлам тонированный «MitsubishiPajero» нагоняет довольно быстро. И обгоняет, тут же резко притормаживая.
— Охренел?! — вырывается из меня в возмущении само собой.
Первая мысль — нажать на тормоз, чтобы настучать по голове ещё одному «тормозу».
Вот только автомобиль без номеров, пусть и близко, но продолжает движение, а гарантий, что он остановится вместе со мной, нет никаких. И мне бы просто отпустить ситуацию, но в сознании словно перемыкает что-то.
Не вовремя взявшийся встречный поток грузового транспорта становится недолгой проблемой, позволяя в конечном итоге взять первенство над зарвавшимся водителем легко и быстро. Только тормозить я не собираюсь.
Недолгие манёвры по мокрому асфальту успевают охладить мой пыл, а связываться с посторонним на пустом месте, на самом деле — не лучшая идея. Так я думаю ровно до тех пор, пока хамский манёвр со стороны чужого автопрома не повторяется. К тому же неизвестный мне ещё и поворотник включает. И, поскольку трасса идёт в едином направлении на много километров вперёд, нетрудно догадаться, что таким образом меня «приглашают» к обочине. Хотя кто их — «странных личностей» знает…
— Да ты что?! — усмехаюсь невольно.
Поначалу и правда сбрасываю скорость почти вдвое, готовясь исполнить «пожелание» неизвестного, но брошенный в зеркало заднего вида взгляд быстренько переубеждает в обратном… Ведь машины Кости и не видно до сих пор!
Набранный номер в адрес «моей пропажи» результата не приносит. Абонент вне зоны действия сети до сих пор. К тому же антенна связи снова начинает пропадать, а по спине скользит липкий холодок нехорошего предчувствия.
«В общей сложности на данный момент мы имеем двенадцать убийств… Каждая из них так или иначе была знакома с тобой, Жень… Вся эта х*рь завязана на тебе, моя дорогая жена» — так и звенит в голове голос Ромы.
Образы растерзанных женских тел с фотографий, показанных Агеевым, ненавязчиво и уж очень услужливо всплывают в памяти именно сейчас. И, наверное, осознание наступает не совсем вовремя, но до меня только теперь начинает доходить, что возможно федеральный судья прав: моя очередь быть распятой на этом жутком садистском кресте настанет уже вскоре.
И может быть, даже сегодня… Ну уж нет!
— Вся эта х*рь завязана на мне, — неосознанно повторяюсь вслух.
Приходится набирать скорость снова, что оказывается проблематично, потому что едущий впереди автомобиль и не думает уступать дорогу, а по всем лучшим канонам закона подлости, появившаяся двойная разделительная полоса, как и встречная колонна большегрузов помогают ему в этом очень даже успешно.
— Сволочь, — выдавливаю сквозь зубы от обиды.
Правый поворотник на внедорожнике продолжал мигать, действуя на нервы.
Наверное, стоило бы попробовать воспользоваться ситуацией с полной остановкой, но я не уверена, что в таком случае, он просто-напросто не заблокирует мне проезд окончательно, поэтому рисковать не хочется.
Когда ещё это моё (один единственный раз действительно нужное!) сопровождение появится? Не уверена, что доживу до этого момента.
— Да что тебе надо от меня?! — вскрикиваю от злости, ударяя по рулю.
Да здравствует истерика!
Неизвестная машина продолжает ехать впереди, не желая уступать дорогу, а мне остаётся только беситься от бессилия. Сердце учащает ритм, а пульс зашкаливает за пределы нормы уже давно, но я упорно цепляюсь до побеления пальцев за руль и не желаю сдаваться просто так. И, как только появляется возможность получить хоть малейшую фору, я пользуюсь ею незамедлительно.
Да, я здорово рискую, утопив педаль газа в пол и вернувшись в свой ряд за долю секунды до того, как очередной большегруз только чудом уворачивается от встречи с моей дурной головой и многострадальным капотом британского кроссовера, но не пасть жертвой маньяка по собственной глупости оказывается в приоритете.
Несмотря на двойную сплошную и соответствующие дорожные условия.
— Выкуси, — радуюсь вслух тяжело давшейся победе.
Но и на этот раз счастье оказывается недолговечным. Внедорожник не только догоняет, но и нагло врезается, что называется «со всей дури». Мою машину ведёт юзом, и я рефлекторно вдавливаю педаль тормоза, хотя прекрасно знаю, что жестоко ошибаюсь в данной ситуации. Своими собственными действиями я только окончательно способствую тому, чтобы управляемый мною автомобиль занесло.
И как только я ещё не в кювете?!
Не желая больше играть в догонялки, окончательно торможу прямо на дороге, не обременяя себя тем, чтобы прижаться к обочине. Неизвестный водитель поступает точно также. Но это больше не пугает. Слишком много злости во мне, чтобы вообще думать о чём-то, включая собственную безопасность… К тому же о последней есть кому позаботиться и в отсутствие Кости.
Терпеть не могу огнестрельное, но иного выбора просто нет. Открываю бардачок и вынимаю оставленный там с подачи супруга предмет для самообороны. Полимерная рукоять холодит ладонь, играя на ярком контрасте с тем, насколько сильно кипит моя кровь, да и адреналин давно зашкаливает за пределы нормы.
Хватает всего пары недолгих секунд, чтобы промокнуть до нитки, когда я оказываюсь снаружи. Непогода словно проклинает меня, безжалостно ударяя по лицу, мешая обзору. Наверное, именно поэтому я пропускаю тот факт, что соседний внедорожник уже давно пуст. Но и то, куда делся его водитель, понимаю не сразу.
Лишь когда оборачиваюсь обратно к оставленной открытой дверце автомобиля, замечаю высокий широкоплечий силуэт, успевший обойти «RangeRover» с капота.
Произнести что-либо тоже не успеваю. Мужчина просто припечатывает меня собой, грубо вжимая в холодное железо лицом вперёд.
— И кто только разрешил тебе брать в руки такие игрушки, а, Жень? — тихонько шепчет он, мёртвой хваткой фиксируя обе мои руки за спиной.
Больно. Но не это сейчас заботит больше. Ведь я прекрасно знаю кто именно посмел сотворить такое со мной. Тем сильней моё удивление.
— Какого хрена?! — единственное, на что меня хватает.
Не слышу удара об асфальт, но оружие выпадает из моих рук.
— Не боишься пораниться? — продолжает он.
Открываю рот, намереваясь послать его куда подальше, но горло сдавливает в спазме. Нет, дар речи никуда не пропадает. Просто мужская рука сжимает горло чересчур сильно. Так, что даже дышать не представляется возможным.
— Ты нас чуть обоих не угробила, — дополняет мой мучитель. — Так нравятся острые ощущения, да?
Сила, с которой он сдавливает мою шею, немного слабеет, а я судорожно сглатываю.
На иное пока не способна. Прикрываю глаза и глубоко вдыхаю, временно поддаваясь чужой воле. Нужно перевести дух и собраться с мыслями. Просто потому, что не знаю, как поступить дальше. И всё ещё надеюсь, что Костя приедет.
Глава 19
Он проводит кончиками пальцев по моему горлу и шумно выдыхает в затылок. Его дыхание — горячее, обжигающее, опаляющее. Не только мою кожу. Мой рассудок. Моё сердце. Мою душу. Всю мою суть.
По телу словно разряды тока пробегаются. Вспыхнувшая поблизости молния, наряду с громогласным раскатом, лишь добавляют глубины получаемым ощущениям.
Хлёсткие потоки дождя бьют по мне сверху, смешиваясь с ритмом сердцебиения и пульса. Вся дрожу. Жутко холодно. Мокрая одежда липнет и причиняет дискомфорт.
Вот только это абсолютное ничто по сравнению с тем, что я чувствую от опасной близости мужчины. Но и избавиться от того, что Рупасов вытворяет со мной, тоже не могу. Ведь Артём до сих пор удерживает за спиной оба мои запястья одной своей рукой, а его хватка причиняет боль, но не слабеет.
— Не молчи, Жень, — гневным шёпотом проговаривает мне на ухо, нарочно задевая губами мочку. — Не зли меня ещё больше, чем уже есть!
Если бы знала, что сказать, наверное, выполнила бы его просьбу. Но смысловая нагрузка сказанного им ранее давно потеряна, а придумать что-нибудь ещё… Не способна я сейчас на импровизацию. Вот и молчу.
— Правда думала, что так просто уедешь, да, Жень? — продолжает Рупасов всё в таком же тоне. — А я когда говорил, что на этот раз сможешь уйти от меня только в том случае, если я сам тебе это позволю, ты чем слушала? — ядовито ухмыляется в довершение он. — Говори, твою мать, не молчи!
Что сказать ему?
Ни единой здравой мысли так и не образовывается. К тому же меня колотит ещё сильней, нежели прежде. Не только от непогоды. Ощущения от чужих прикосновений пронизывают буквально насквозь и гораздо острее, чем бьющий по нам ливень. Я просто задыхаюсь от всего этого, пусть захват второй его ладони на моей шее уже и не столь силён как прежде. То и озвучиваю за неимением большего.
— Мне больно… — выдавливаю из себя едва слышно.
Ещё немного и ноги перестанут держать и вовсе. Я почти не чувствую их. Упираюсь лбом в холодный автомобильный металл, ведь он — единственная моя опора, хоть и далеко не надёжная. Но и этого я лишаюсь уже вскоре. Артём резко разворачивает к себе лицом, продолжая удерживать мои руки и шею в прежнем положении. Ничего особенно не меняется. Разве что теперь он прижимает меня к машине спиной, и я могу видеть его лицо. В глазах цвета бездонной синевы плещется столько неприкрытый ярости, что невольно содрогаюсь, когда понимаю — презренное чувство целиком и полностью посвящено мне одной.
— Больно тебе? — переспрашивает он в неприкрытой усмешке. — В самом деле? А ты вообще помнишь, что такое боль? — очевидно, вопрос звучит в риторическом ключе, потому что времени для ответа Рупасов не оставляет, тут же продолжая. — Знаешь, каково это, проснуться однажды утром и осознать, что та, кто клялась тебе во всём вечном, ушла и даже «до свидания» не сказала? И не просто ушла — забрала вместе с собой твоё будущее. Не поинтересовалась твоим мнением. Забила на твои чувства.
Просто свалила в неизвестном направлении! Как считаешь, Жень, это может быть действительно больно? — сдавливает пальцы на моём горле сильнее, в то время как в синих глазах вспыхивает чистейшая ненависть. — Ты же бросила меня, Жень! И ребёнка нашего не рождённого убила! А потом вернулась и всего меня наизнанку вывернула, будто бы прежнего тебе мало было! Всю душу, зараза, вымотала! А теперь решила повторить всё по новой?! Них*ра так не будет, поняла?!