– Я позвоню Медведю. Скажу, чтобы решил проблему с полицией. Ладно? Я попрошу его прислать все, что мне нужно, как и говорила. Но для этого нужен адрес, Клайд. Скажешь, где живет твой отец? Встретимся там, я отдам тебе «Блейзер», заберу свои вещи и оставлю тебя в покое. Договорились? – Под конец мой голос сорвался на высокие ноты, помешав мне произвести суровое впечатление.
Финн бросил трубку.
Я продолжила путь, вцепившись обеими руками в руль, как будто «Блейзер» был моим единственным на свете другом. Другом, которого я увела. Было всего-то около двух часов дня, но я чувствовала себя так, словно не спала уже много суток. Я попала на излом времени: последние тридцать шесть часов казались растянутыми и нереалистичными, будто я прожила их уже несколько раз и обречена снова и снова возвращаться в начало, пока не сделаю все правильно. Даже если не знаю, как именно будет правильно. Впрочем, я уже поняла, что «правильно» – понятие относительное. Все мои поступки после ухода со сцены в Бостоне казались мне единственным возможным вариантом. Финн Клайд наверняка уже пожалел, что помешал мне сброситься в Мистик. А вот я просто не видела никакого другого пути.
Я не погибла на мосту. Финн Клайд спас меня, а потом поцеловал. И теперь мне нельзя было останавливаться, чтобы не потерять импульс, данный мне этим поцелуем. Как только я перестану двигаться вперед, вспыхнувшее во мне желание жить снова погаснет. Финн просто не понимал, что, стоит мне сдаться и вернуться под власть бабули, можно сразу искать новый мост.
Телефон, лежавший у меня на коленях, снова завибрировал. Я судорожно схватила его, открыла и выдохнула:
– Алло?
– Записывай адрес, – отрывисто произнес Финн, даже не поздоровавшись.
– А прислать сообщение ты не можешь?
– Я звоню с телефона в мотеле, Бонни! – рявкнул он.
– О! Ладно. Окей. – Я потянулась за сумочкой, купленной в «Волмарте», но там была только красная бабулина помада. Ни ручки, ни листка бумаги.
– Бонни?
– Так, ладно. Говори!
Финн продиктовал адрес, а я записала его помадой на стекле. Сойдет. Вполне читаемо, и так я точно его не потеряю.
– Звони Медведю. – Гудки. Финн явно был не в духе.
Я позвонила Медведю и даже умудрилась добраться до Индианаполиса. Финн не ошибся, дорога заняла примерно три часа. Под конец я настолько устала, что, доехав до города, нашла ближайший «Вендис», сходила там в туалет, купила салат и пару бутылок воды. Поела я в машине, опасаясь, что меня кто-нибудь узнает, несмотря на розовый пуховик и шапочку. Я уже убедилась, что это вполне возможно. Покончив с ужином, я заперла двери, перебралась на заднее сиденье и заснула в «Блейзере», припаркованном в дальнем углу ресторанной парковки.
Когда я проснулась, было холодно. Темноту разбавлял лишь свет фонарей и звуки ночной жизни города. Одеяла, которыми я укрылась, пахли Финном, и я начала думать о том, где он сейчас и что скажет мне, когда мы снова увидимся. Я вспомнила его поцелуй, и от мысли, что он больше не повторится, меня охватила тоска. Теперь все это невозможно. Никаких поцелуев. Никаких улыбок. Никакого Финна.
Я вернулась на переднее сиденье, завела «Блейзер», чтобы включить обогрев, и выпила вторую бутылку воды. Когда телефон Финна завибрировал, я даже не сразу сообразила, но потом очнулась и радостно схватила раскладушку. Темнота усиливала чувство одиночества.
– Финн?
– Я тебе три часа пытаюсь дозвониться. Ты где? – Финн все еще злился.
– В Индианаполисе. На минутку прикрыла глаза, чтобы отдохнуть. А получилось на несколько часов. – Мой голос по-прежнему выдавал усталость. Я с трудом подавила зевок. – Ты все еще в том клоповнике?
– Нет, я еду. Наконец-то. Взял машину напрокат и купил телефон с предоплаченной симкой в «Волмарте». Мне, наверное, мать звонит. Не бери трубку. Я оставлю ей голосовое сообщение на домашнем телефоне, объясню, что со мной все хорошо и я никого не похищал, – зло бросил Финн.
– Я позвонила Медведю. Он тоже почему-то на меня злится. Похоже, это эпидемия. Я сказала ему, что ты меня просто подвез, я в полном порядке и лишь хочу от всего отдохнуть. Он обещал выслать мне все необходимое и поговорить с ба.
– И с полицией?
– И с полицией.
Молчание.
– Встретимся в Сент-Луисе, Бонни. – Он снова бросил трубку.
Телефон почти сразу же начал звонить снова, но номер был уже другой. Я не стала отвечать, понимая, что звонят Финну, а не мне, и не имея возможности объяснить его отсутствие. Это, наверное, звонила его мама, как он и предупреждал. И что-то мне подсказывало, что в данный момент она тоже не испытывает ко мне теплых чувств.
Я долго держала телефон в руках: вдруг Финн перезвонит или, может, я наберусь смелости и сама ему позвоню. Станет ли он слушать, если я попытаюсь объяснить, почему я такая чокнутая и как мне жилось последние шесть лет? Ведь между нами не было особой разницы. Клетки бывают разные. Одни золотые, другие с железными засовами. Но наручники останутся наручниками – не важно, из какого они металла.
Я внимательно изучила карты, ожидая звонка, но Финн не позвонил. Тогда я, заехав на заправку, отправилась в Сент-Луис. Дорога была простая: прямо по Семидесятой магистрали из пункта А в пункт Б. Даже не нужно сверяться с картой. Поэтому я нажала на газ, и машина понеслась вперед.
11Гармоническая прогрессия
Я СОМНЕВАЛАСЬ, ЧТО СМОГУ найти нужный адрес в темноте, но инструкции, данные мне Финном, оказались предельно четкими и подробными, пусть даже они были записаны красной помадой на стекле. В лунном свете Сент-Луис выглядел мирно и живописно. Снег лишь слегка припорошил землю и поблескивал в темноте. Вдоль улиц росли деревья. Я сообразила, что подъезжаю к университету, и невольно задумалась о Клайде-старшем – Финн сказал, что его зовут Джейсон. Знает ли он, что к нему вот-вот заявится сбежавшая знаменитость? Была полночь, до утра еще далеко. Я почувствовала, как на меня накатывает страх, и решила еще немного покружить по улицам. Лучите припарковаться где-нибудь, где не заметят копы или любопытные прохожие, и поспать в машине до утра.
Наиболее логичным вариантом был симпатичный парк недалеко от кампуса. Я остановилась у обочины, выключила зажигание и тут же испытала внезапное облегчение. Мне захотелось немного подышать воздухом. Я схватила ключи, натянула пуховик и быстро выскочила из «Блейзера», разминая затекшие ноги.
Парк на вид был очень старый – наверное, его разбили еще в те времена, когда по аллеям под руку с кавалерами прогуливались дамы в нарядных платьях. Повсюду виднелись плавно изогнутые скамейки с коваными подлокотниками и величественные фонтаны, между которыми вились мощеные дорожки. Я пошла по одной из них и вскоре оказалась у невысокой ограды, украшенной коваными лилиями. За железной калиткой ждали высокие качели, детская доска-качалка и металлическая горка – судя по ее состоянию, ровесница парка. Я рассмеялась, вспомнив Минни. В детстве она обожала качели, а я обычно стояла рядом, раскачивая ее. Несмотря на всю мою показную храбрость, качелей я побаивалась. Высота меня не пугала, но от маятникообразного движения внутри все переворачивалось.
Детская площадка манила к себе. Мне чудились отголоски смеха и призрачные силуэты двух близняшек, играющих в догонялки. Меня охватила тоска по прошлому, по тем неразлучным маленьким девочкам, которыми мы когда-то были. Теперь от них ничего не осталось. При мысли об этом у меня перехватило дыхание, и я вцепилась в кованую ограду, дожидаясь, пока схлынет тоска, накрывшая меня с головой. Наконец я почувствовала, что снова могу дышать, и шагнула к калитке, надеясь, что она не заперта, потому что иначе мне пришлось бы лезть через забор, рискуя напороться на острые пики. Крючок легко поднялся. Я улыбнулась и толкнула дверцу, чувствуя себя девочкой из сказки про трех медведей.
До дома отца оставалось совсем недалеко, когда Финн вдруг увидел на обочине знакомый оранжевый «Блейзер». Других машин рядом не было. Он резко нажал на тормоз и припарковался перед своим стареньким «шевроле». При мысли, что Бонни все-таки добралась до Сент-Луиса, Финн вздохнул с облегчением, хоть и не мог понять, почему ночью в незнакомом городе она решила остановиться возле парка, да к тому же все еще злился на нее за то, что она отмочила в Цинциннати.
Он подошел к «Блейзеру», но Бонни внутри не было. Финн присмотрелся получите, чтобы убедиться, что она не спит на заднем сиденье, но там были только коробки, пара сумок и скомканное одеяло. Он было отвернулся, но в последний момент заметил какие-то темные разводы на окне со стороны водителя. В тусклом свете фонарей они были похожи на кровь. Финн дернул ручку двери, внезапно испугавшись, что на переднем сиденье его ждет страшная находка. Дверь была заперта.
У него в животе словно образовалась ледяная глыба, а руки затряслись. Он поднес к стеклу ладонь, чтобы получите рассмотреть салон, и ничего там не увидел, но тени рисовали на сиденьях странные узоры и скрывали то, что было ниже.
– Бонни! – позвал Финн, осматривая «Блейзер» со всех сторон.
Снаружи никаких кровавых следов не было. Если бы он только мог открыть эту гребаную дверь! Финн снова посмотрел в салон, на этот раз под другим углом, через пассажирское окно, и с облегчением убедился, что Бонни не лежит без сознания на переднем сиденье.
– Бонни?
Он быстро зашагал через парк, на ходу осматривая скамейки и укромные уголки. Примерно через пять минут тропинка свернула к детской площадке, которая виднелась сквозь деревья. Финн кинулся туда, полагаясь на интуицию. Такая девушка, как Бонни, не прошла бы мимо. И действительно, очень скоро он обнаружил, что на вершине высокой металлической горки, широко расставив ноги, спрятав руки в карманы и запрокинув голову, стоит Бонни Рэй Шелби. Неужели все повторяется? Финн словно вернулся в то мгновение, когда увидел ее впервые. Не успел он испытать облегчение, как оно сменилось страхом, таким же, какой охватил его при виде кровавых пятен на стекле.