Обалдели все: я, Мариус и двое его друзей, так увлекшиеся намечающейся перспективой моего возможного изнасилования, что вообще перестали обращать внимания на Джонатана.
Красавчик стоял, широко расставив ноги, пошатываясь и слегка морщась от неохотно покидавших его голову болезненных ощущений.
– Да ладно. – Вскинулся голубоволосый от возмутительной несправедливости. – Как? Пять минут прошло, а ты снова на ногах? Не бывает так. Не может быть? Ты кто вообще такой?
В этот момент Мариуса и его друзей накрыла волна бешенства полноценного, нашедшего, наконец, самого себя Наследника. Для меня это выглядело, как огромный сияющий шар чистого света, взорвавшийся во все стороны от Джонатана и согнувший троих Буревестников в жалкие, кричащие от боли баранки, которые корчились на земле и молили о пощаде.
– Хера себе, мы за грибочками сходили. – Раздался голос Майка.
Он, тетка и Оливия застыли, выйдя из леса, с открытыми ртами.
Аннушка, потому что прекрасно знала, на адаптацию Наследника всегда уходит от семи до двенадцати часов и все это время он проводит в беспамятстве, иначе просто сошел бы с ума. Престон и Рыжая, потому что вообще впервые видели, чтоб человек умел вот так взрываться светом, словно только что рожденная звезда.
Я бросилась к Джонатану, не слыша, как тетка в ужасе кричит мне вслед, обняла его, прижимаясь всем телом и заглядывая в глаза.
– Джонни, это я. Все. Успокойся. Ничего не произошло. Слышишь? Успокойся. Я с тобой.
Он склонил голову, пристально глядя мне в лицо. Это было странно. Вроде бы Красавчик, тот же самый, но совсем другой.
– Принцесса…
Свет начал постепенно гаснуть, пока окончательно не исчез, будто втянувшись обратно в Джонатана. Он покачнулся и, не выдержав напряжения, сел прямо на землю. Взгляд его был каким-то потерянным и по-детски испуганным.
– Это что за херня сейчас была? Это я так сделал?
– Ты, ты, – Я опустилась на колени рядом, прижимая его голову к груди и перебирая черные, жесткие волосы. – Ты теперь очень много можешь, поэтому надо постоянно держать себя под контролем.
Тут же подлетела тетка, принявшаяся ощупывать меня на предмет повреждений.
– Дура! Идиотка малолетняя! Ты куда полезла под прямой удар? Очумела? Захотела превратиться в пускающий слюни овощ?
– Анна, ты не поняла? Его злость была целенаправленной. Ни мне, ни вам она бы вреда не причинила. Я не могу объяснить это словами, но он каким-то образом направил ее только на тех, кто служил причиной бешенства.
Тетка, охнув, села рядом со мной и Джонатаном.
– Это как? Разве? Но они всегда просто излучают силу, транслируют ее, не разбираясь, кто конкретно попадет под удар. Ты уверена? Я с ума сойду от всей этой истории. – жалобно закончила тетушка, изумленно качая головой.
Трое Буревестников лежали неподалеку, бледные, но, слава богам, живые. Майк подошел к ним и, подпихнув ногой Мариуса, вопросительно посмотрел на меня.
– А это что за дерьмо?
– Дерьмо и есть. Сложи их кучкой. Они придут в себя через пару часов. Наследник ударил их слишком сильно.
– Это конечно крайне занимательно, но скажите мне, пожалуйста, а на нас он тоже так вот будет действовать? Это как же с ним теперь общаться? Ни поглумиться даже, получается? – Олли изучала то валяющиеся бездыханные тела водных, то трясущего головой, словно оглушенного Джонатана.
Я ответила ей абсолютно честно.
– Понятия не имею. То, что произошло с Джонни крайне странно и нестандартно. Обычно процесс раскрытия потенциала длиться дольше. Гораздо дольше. И никогда ни один Князь не заморачивался с тем, кого накроет его злость. А тут… Красавчик бил прицельно, в моих обидчиков. Я с таким не сталкивалась. Анна тоже. Вообще никто не сталкивался. Получается, наш Наследник может управлять своей мощью. Ничего пока не могу тебе сказать более точно.
– Ну, хоть на том спасибо. Эй, скотина моя неблагодарная. – Рыжая толкнула Джонни в плечо, явно не воспринимая исходящую от друга угрозу всерьез. – Только попробуй мне вот так сделать, я тебе ночью во сне яички-то быстро почикаю. Усек?
Майкл в это время аккуратно уложил рядком пребывающих в беспамятстве Буревестников, Анна убедилась, что они точно ничего не видят сейчас кроме радужных, а может и кошмарных, снов, затем я направилась в сторону реки.
– Подожди.
Джонатан догнал меня, взял за руку и потянул к воде.
– Ты не смейся, но я, по-моему, могу успокоить течение. Мне так кажется. Ты скажи, что делать, я попробую. Не рискуй. Знаешь, по закону подлости даже у этих гребаных сосен могут оказаться уши и глаза.
Он стал каким-то другим. Словно сосуд, который долгое время стоял никому не нужный, а теперь наполнился тем содержимым, которому тут самое место. Я чувствовала волны исходившей от него мощной силы. Но, если рядом с Князем при том, что его способности гораздо ниже, мне всегда хочется сжаться в маленький незаметный комочек, чтоб спрятаться, то от Джонатана в мою сторону струилось тепло, будто миллионы солнечных лучей стремились ко мне, чтоб согреть каждый миллиметр тела.
Мы подошли к реке, я взяла его ладонь, сцепив наши пальцы между собой, и опустила переплетенные руки в реку.
– Почувствуй структуру воды. Помнишь химию? Обычная школьная формула. Два атома водорода и один кислорода. Просто почувствуй. Если хочешь, для наглядности, вспомни «Аватар». Они там совали свои хвосты во все подряд, чтоб объединиться с природой, а твой мозг – это один огромный хвостище, способный соединяться со всем, что тебя окружает.
Глаза Джонни смеялись от нелепости моих сравнений, но я не знала, как еще можно все это рассказать парню, который только начинает жить так, как я жила двадцать три года.
Неожиданно, течение стало замедляться, затихать, пока вода не остановилась совсем.
– Сука, я тоже так хочу. – раздался протяжный вздох со стороны Майка.
– Быстро на тот берег. – приняла гнать его и Оливию, будто заблудившихся гусей, тетка. – Это состояние не вечное. Куда ты раздеваешься, Рыжая?! Ныряй в одежде. У вас теперь самый сильный атлант под боком, высушит.
Джонатан не обращая внимания на всю эту суету, изучал мое лицо, при этом продолжая держать наши руки в воде. Смотрел так пристально, что мне даже стало как-то неудобно.
– Чего ты?
Вышло немного смущенно, что для меня и особо для наших отношений было крайне не привычно.
– Ты такая красивая. – Сказал вдруг Красавчик. – Идеальная.
И я, ей-богу, покраснела, словно школьница на первом свидании.
Едва друзья и тетка оказались на противоположном берегу, мы с Джонатаном переплыли вслед за ними.
– Ну? – Развела руками в стороны Оливия, – Я жду, мой супер могучий друг. Суши.
Красавчик посмотрел на меня, а я, не выдержав, рассмеялась.
– Ага. Суши. Заодно можешь случайно ее поджечь, например. Или, в силу того, что тебе сейчас нужен легкий теплый поток воздуха, устрой нам торнадо. Забей, сама высохнет. Она же Саламандра?
Все, включая Рыжую, уставились на меня.
– Вы что, не чувствуете, у нее минут через пять-десять тоже спадут блоки до конца.
Тетка переводила подозрительный взгляд с меня на Джонатана и обратно.
– Скажи мне, девочка моя, значит, ты у нас теперь можешь открывать точки Входа в любом месте, стала крайне чувствительна к состоянию всех окружающих тебя атлантов. Так? А вот наследничек очень быстро, крайне быстро пришел в себя и пока что мы не знаем, насколько, но каким-то образом умеет контролировать свою силу. Верно, я говорю? Ничего не напутала?
В сознании зашевелились мысли, которые Анна не могла сказать вслух, но пыталась намеками вложить в мою голову. Обряд. Что, если все эти перемены связаны с тем, что я и Джонатан обменялись кровью. Он силен, значит я не доминант, мы на равных. Так было написано в трудах далекого предка. А что… Что если на равных в полном смысле этого слова? Что если мы, как два конца одной цепи, теперь гоняем силу от одного к другому, дополняя и увеличивая возможности друг друга?
Я испуганно уставилась на тетку и она медленно кивнула головой, давая понять, что я сделала верные выводы.
Это просто манданешься… Мелькнула в моей голове столь любимая фраза Майкла Престона.
Пятнадцатая глава
– А что это за звуки, вон там? – спросила Алиса, кивнув на весьма укромные заросли какой-то симпатичной растительности на краю сада.
– А это чудеса, – равнодушно пояснил Чеширский Кот.
– И.. И что же они там делают? – поинтересовалась девочка, неминуемо краснея.
– Как и положено, – Кот зевнул. – Случаются…
Л. Кэрролл "Алиса в стране чудес"
Даже не знаю, как описать это словами… Такое чувство, что целых долбаных двадцать три года я был слепым и глухим. Оказывается, все, что находится рядом, имеет свой оригинальный запах, свой исключительный цвет, свою неповторимую структуру. Я ощущал каждую молекулу, каждый атом окружающего меня мира. Неповторимо. Необъяснимо. Но настолько великолепно!
Я шагал рядом с Принцессой, улыбаясь, как идиот. Девчонка косилась, но не доставала меня всяческими шуточками. Плевать, если честно. Даже, если бы она снова принялась глумиться или ерничать, я бы только рассмеялся в ответ, потому что меня распирало от восторга из-за этих новых ощущений, но еще больше от любви. Серьезно. По-моему, если бы по какому-то стечению обстоятельств у меня выросли крылья, я бы рванул сейчас в небо и очень громко орал на весь этот мир, как сильно люблю Принцессу, а она, что вообще охренеть как удивительно, любит меня. Я просто не мог до конца поверить в эти ее слова, осознать и принять как факт. Любит. Еще с тех пор. Я тогда даже не понимал своих чувств, а она уже любила. Переполненный этим удивительным знанием по самую маковку, я готов был простить ей все: Итона, папашу и их противостояние, обман, умалчивание. Все. Потому что, я был счастлив.
Мы двигались по этому уже до тошноты сказочному лесу, которому не было видно ни конца, ни края. Вдруг Алиса резко остановилась, отчего Оливия влетела носом ей в спину.