ргается на груде уже неподвижных тел. Мимо нее проходит эльф. Синяя его фигура выводит Илью из оцепенения. Эльф заглядывает за вал, пускает несколько стрел и машет своим. Контратака.
Илья с неохотой бредёт вдоль вала. Силы уже в нем угасают. Одно дело отбивать натиск, тут все понятно. Но гонять убегающего врага? Давайте без меня. Лезть через кучу трупов вот совсем не хочется.
Илья направляется обратно к центру строя, стараясь подальше держаться от рва. Слишком много там крови. И не только орочей. У некоторых эльфов от лиц осталось жуткое месиво. Другие буквально пораскинули мозгами.
«Не смотри, точно сблюешь».
А по центру…
«Вот это…»
Там взамен срытого вала вырос новый. Из мертвечины. Кровь и грязь смешались в одну вездесущую субстанцию. Рыцарюги сидят все перемазанные. Сняв шлемы пьют воду, а иные водку. Доспехи больше не блестят. Грязь и лунный ландшафт вмятин. Одних раненых аккуратно относятся куда-то эльфы, другие сами хромают в сторону.
«Как вовремя я ушел». — вздохнул парень. — «В моем кольче меня бы тут перемололи».
Сидит, опершись на телегу, Ньяль. Судя по виду, он получил ещё один сотряс. Барон рядом курит сигарету, заначенную, видимо, для особого случая. Левая рука у него висит на перевязи.
— О, живой! — восклицает он при виде Ильи. — Ну как у вас там было?
— Нормально. — отвечает Илья, не узнавая свой голос. — Чё у вас тут за пиздец?
— Да самый обычный. Кому война, а кому на ебало говна.
— Ясно.
Илья не знал, что дальше делать и куда себя деть. Побрел меж рядов телег, волоча копьё. Там его настиг один из офицеров.
— Ты как? Не ранен?
— Никак нет.
— Пошли.
На вопрос «куда» сил не оставалось.
«Аааа, вот оно что. Ну млять…»
За телегами формировали атакующие порядки. Ранятники, позднятные пикинеры, античность. Тяжелой брони практически не было. Вместе с ними куча древних эльфов. Гил-Гэлад что-то нараспев зачитывал. В руке он держал слабо мерцающую склянку. Свет ее вдруг вспыхнул, затмевая солнце. Он не слепил и вообще создавал в организме довольно приятные ощущения. Тепло, боль уходит, силы откуда-то берутся.
Илья вспомнил про то, как танкисты Вермахта наступали по несколько суток без сна под первитином. А вот вам магический аналог мета.
«Надеюсь, ломки не будет».
— Идем брать лагерь. — произнёс, подошедший офицер. — Если разведка скажет, то по сигналу разворачиваемся и мотаем обратно к валу. Ясно?
Илья устроился на левом фланге во втором ряду за знакомым античником с щитом и одноручным топориком.
Отряд наступления насчитывал едва ли больше трех сотен человек и столько же эльфов в довесок. Однако ещё сотни остроухих сновали туда-сюда вокруг. Тыловые эльфы, бывшие на снабжении, ныне выступали подвижным резервом.
Отряд вышел, с трудом перебравшись через трупные завалы. Если бы не эльфский стимулятор, то Илья гарантированно сблевал бы. Ноги вязли в мягком, неустойчивом слое тел. Топтались по кровавой жиже.
За валом уже лучше. Там отряд снова строиться. Тут уже отдельные тела, пусть и сотнями. Умершие от ран выглядят иначе. Многие успели перед смертью свернуться поудобнее.
А впереди какое-то мельтешение. Эльфы бегают. Ну и пусть себе бегают.
Отряд выходит и, относительно соблюдая строй, идёт куда-то.
«Вражеский лагерь».
Илья уже знал, как выглядят военные лагеря здесь. Сразу приметил область страшно вытоптанной земли с участками особо вязких говнищ. Сотни, а может быть тысячи палаток и кострищ. Все это хаотично намешано, однако орки оставили несколько широких проспектов для перемещения. В лагере уже идёт резня.
«Похоже, зря Гил-Гэлад потратил свой закаст».
Воевать то не с кем. Остатки орков малыми группами отходят. На хвосте у них эльфы. Вокруг меж палаток и грязи валяются тела зелени. Орки, но больше гоблины. Похоже они начали было копать новую линию укреплений, но все закончилось слишком быстро. Около лагеря бойцов встречают эльфы-разведчики. На земле рядом с ними сидят, понурив головы, местные люди. Едва ли воины. Рабочие, ремесленники, может быть даже рабы.
Тут поднялся характерный крик. Среди пленных было несколько гномов. Военные советники, мля. Какое-то количество лояльных гномов было и среди людей. Бородачи из стана победителей накинулись на своих соплеменников из вражьего стана с кулаками. Крики их перевода не требовали.
«Пидарасы, предатели, подстилки Моргота! Продались за грош!»
Несколько смущенных эльфов попытались разнять этот кавардак. Илья сплюнул. Вот же странный народ. Как брюхо безоружному вскрыть и глаза выколоть, так без проблем. А тут от матюков бледнеют.
По лагерю бродил скот: напуганные овцы и всем довольные свиньи, жрущие брошенную еду. Потом говорили, что один поросенок прогрыз бурдюк с пивом и в состоянии хмельной ярости напал на корову.
«Вот и повоевали».
— Победа! — заорал протяжно один, а остальные подхватили. — Побеееда!
Лязг оружия, потрясания копьями.
Илья вышел из строя, медленно попоелся к бревну, накрытому тигриной шкурой и сел к чужому костру.
«Силы Света победили. Ага. Кто придумали чушь, что добро должно быть с кулаками? Добро должно быть с топором, а лучше алебардой».
К нему подсел ещё один мужик, протянул фляжку.
«Виски».
Горло обожгло, а внутри какое-то омерзение от всего. Даже не просто выпить, а отмыться хочется. Желательно не водой, а водярой. Вычистить из себя все эти воспоминания про мертвецов, лежащих и шагающих.
«Пропитался трупным ядом…»
— Прикинь, а я кажись Саурона видел. — похвастался мужик.
— Поздравляю. — безучастно ответил Илья.
— Бежит волк, но и не волк. Размером с корову. Глазища жёлтые.
— Крутяк.
На несколько часов Илья залипает во вражеском лагере. Идти никуда не хочется. Несколько раз к нему подходят то эльфийки, то гномки, то местные женщины. Предлагают воду, пытаются понять не ранен ли он. А физически он почти цел. Боль в руке пока терпимая.
Штаб собрался уже через полчаса после взятия лагеря. Все, кто был на ногах и в сознании.
— Мы потеряли около двух с половиной сотен человек. Легко раненых не считаю. Чуть меньше сотни это мертвые.
Повисло молчание.
— Хуево. — наконец вздохнул кто-то.
— Надо перераспределить снаряжение. — внёс конструктив Паук. — Какие потери у эльфов?
— Сотни три-четыре, наверное. То есть из трёх тысяч мы одну шестую потеряли.
— Часть раненых отойдёт. Многие просто получили сотрясы и переломы. Все лечится. В критическом состоянии народу немного.
— Ситуация с медициной лучше, чем мы ожидали. — добавил Паук. — У эльфов есть представления о хирургии. Может быть, сердце они не пересадят, но раны шьют, кости вправляют. А кроме того… магия.
— У нас есть реальные доказательства, что воздействие этого их света звёзд улучшает состояние больных, а не просто одурманивает?
— Время покажет. — ответил Паук. — Но если оно работает, то мы сможем быстрее вернуть многих раненых в строй. А давайте теперь о приятном… Что там с матчастью?
— Ну голод нам долго не грозит. Часть провизии придется оставить у эльфов. Или наш обоз растянется на пять-семь километров. Кроме провизии мы захватили множество инструментов и несколько сотен рабочих.
— Эльфы их не тронули, надеюсь?
— Нет. Они с ними хотят провести идеологическую работу. Но обещают всех передать в целости и сохранности.
— В чем же будет состоять работа? — ехидно спросил Паук.
— Ну как… Говори: Валинор круто! Извинись перед Элрондом.
— Давайте без шуток. Тут у нас не самый лёгкий бой вышел…
— По итогу что? Мы оставляем излишки обоза и неходячих раненых, а сами быстрым маршем идём на столицу? Не думаете, что нас по пути вырежут?
— Скольких орков мы убили сегодня? Из тех, что носили броню? Три или четыре тысячи, а может быть и больше. Это заметная часть регуляров Моргота. Половина или две трети. У него было время на подготовку. Допустим, число регуляров удвоилось. Однако сейчас у нас есть время для атаки. Он не успеет так быстро пополнить войска. У него много живой силы, но оружие… Если будем ждать, то он сможет выставить ещё одну такую армию. А может, и не одну.
— Согласен. — подтвердил Васильевич. — Надо бить сейчас.
Ответом было молчание, а молчание знак согласия. Все понимали, что немедленное продолжение войны, наверное, самое верное решение. Однако все также понимали сколько трудностей предстоит на этом пути. Война показала наконец свой оскал. Гнилые кровавые зубы. Всем очень хотелось, чтобы это сражение стало последним, но ясно, что многое ещё впереди… Сражения, осады, марши, кровь, пыль и гниль. Остаётся сцепить зубы, похоронить мёртвых и продолжить путь. Погребальные обряды важная часть принятия и преодоления смерти, но редко кому становится лучше прямо в процессе.
— Может быть он так беленился, потому что смерть свою чувствовал. — произнёс Алу, когда они стояли над телом Антона. Покойный лежал с краю ряда мертвецов. Остатки лица ему закрыли белой тканью, но было видно, что череп смят. Платок уже заметно пропитался кровью.
«Чувствовал?»
Илья вздохнул. А почувствует ли он свою смерть?
Все стояли мрачные, пытаясь найти какие-то слова. Даже обычно неугомонный Барон ли поднял в молчаливом тосте бутылку и пожелал:
— Спи спокойно.
Нимродэль читала какую-то свою молитву или песню. Скорбный бледный призрак чуть в стороне от людей.
— Их похоронят в лесу. — произнес Глор. — Там, где их никто не потревожит. Со временем принесут каменные надгробия.
«Почти сто мертвецов. Почти каждый десятый».
Вскоре каждому обеспечили наскоро сколоченный гроб, пахнущий свежей сосной.
— Ну, вот ты и навоевался. — произнёс Герасимов, когда Антона укладывали. — А нам ещё воевать.
Ньяль все мялся и вздыхал. По праву вроде бы как лидера он должен был зачитать некую похоронную речь. Но слова никак не лезли в очередной раз сотрясенный мозг. Неловкая мрачная пауза затянулась до момента, когда гроб заколотили.