Есть конечно комбинации, финты, вольты и пируэты (где-то икнул один Сапковский). Но и они не квантовая физика. Их может с умным видом показывать любой воронежский Рэмбо или Конан с двачей. Он может вести занятия, теоретизировать и слить бой челу, пришедшему на первое занятие.
Однажды Крюков оказался лицом к лицу с небезызвестным Петриком. Эта встреча принесла понимания больше, чем прочтение целой пары книг на тему бусидо. Философия, теоретизации, схемы и рассуждения ничего не стоят без поставленного удара, крепкой руки и верного глазомера. «Чувство клинка» можно почерпнуть только используя этот самый клинок по назначению.
— Гасите уже костер. — вздохнул Сергей без всякого энтузиазма. — Надо чтобы глаза к темноте привыкли.
— В темноте, в темноте, я целую чьи то губы, только понимаю, что не те… — напел Бес, среднего роста ролевик лет тридцати пяти.
Совместными усилиями они затоптали и засыпали землей небольшой костерок, освещавший мантелеты и укрепления на левом фланге лагеря попаданцев.
— Вы попиздовали? — донеслось сзади, где отдыхал один из дозоров. — Вас сменить?
— Да. — ответил Крюков. — Мы на передовую.
Вспыхнул красный светодиод, вычерчивая контуры предметов.
— Я зарядил аккум. — уверил Сергей, к броне которого крепился фонарь.
Красный зловещий свет не нарушал перехода организма к ночному зрению, не слепил и не был виден издалека. Крюков часто жалел о том, что мало народу взяли с собой такие приблуды. Казалось, попаданцы железными сапогами топчут все на своем пути, крушат оборону и рубят врагов как салат, но это все днем…
Ночь была вне их власти. С заходом солнца они запирались вагенбургом, а вокруг царила тьма и лилась кровь. Теперь у них в союзниках числились эльфы — мастера засадной и рейдовой войны. Это помогало, но со времени первой резни и первых серьёзных потерь в городе гоблинов: слово ночь и слово смерть для попаданцев зачастую значили одно и то же. Впрочем, Крюков был готов рисковать. Он прошел примерно два десятка боевых контактов, не получив ни одной серьёзной раны. Все, кто выходил против него были ныне мертвы. Орки не умели убивать латников, к тому же плохо понимали как противостоять мечу. О сколько меч разоблачали в интернете! И статусное оружие для богатеев, предмет роскоши, тупой, из плохого металла, фактически железный лом. Вот топор/булава/кистень/мамина сковорода — оружие победы. Пару лет назад Крюк наткнулся на абассаца сюровую мангу «Убийца Гоблинов», где ГГ вполне серьезно утверждал мол меч ломается за несколько десятков результативных попаданий и вообще оружие на один бой. Человеческая страсть «разоблачать» все на чем свет стоит по сути способ кидать понты. Вот все десятки поколений были дебилам, а я познал истину!
Если же отбросить всю эту чушню, то что останется? Меч быстрый и сбалансированный. Им намного легче управляться, чем топором и тем более булавой. Аэродинамика, бессердечная ты сука. При условии сохранения боевых качеств одноручный меч за счёт баланса можно сделать длиннее, чем одноручный топор и тем более булаву. Если клинок изготовлен из сколько-нибудь хорошего металла, то им можно резать и наносить опасные удары даже без большого размаха. Наконец мечом намного проще, а главное эффективнее можно колоть.
Серьезную броню не разрубить? Верно. Но веков, когда у людей была такая броня, не так уж и много в рамках истории. Тогда наступает время алебард, цепов, гвизарм и другого строевого оружия для нанесения сверх урона, ради преодоления брони. Это на полях сражений. В городах же зажиточные бюргеры начинают осваивать меч, как основное средство решения деловых вопросов. Появляются школы, фехтбухи и заезжие фехтовальщики. Меч не панацея, не сверх имба для всех случаев жизни, но символом войны он стал вполне заслуженно.
И пока орки не успели понять, что делать против этой человеческой приблуды, Крюков валил их одного за другим несмотря на всю смелость, упорство и мускулы зеленокожих.
— Посвети. — скомандовал Крюк шедшему за ним Сергею. — Где-то тут днём гномы начинали яму для отвода воды.
— Ох, ну и грязища здесь.
— Пизда моим кроссам…
— Ты прям как Шарики из Простоквашино, который на зиму взял кеды.
— В саванне вы мне все завидовали, стирая ноги до крови в своих берцах.
— Тссс… — прервал разговоры бойцов Крюк.
Его глаза потихоньку привыкали к темноте. Он видел, где возвышается стена Удуна и блеск воды городского рва. Но идти приходилось осторожно. Земляные работы, возведение укреплений, схватки и рубка леса превратили здешний ландшафт в полосу препятствий. Ноги постоянно заплетались. Сквозь запахи грязи и сырой земли прорезался иной «аромат». Тошнотворный, тяжелый дух мертвечины. Настроение мигом скользнуло вниз. Крюк тихо вздохнул. Таким уж человеком он был. Любил драться, но убийства и смерть не вызывали у него ничего кроме отвращения и грусти. Даже если речь о смерти врагов. Вот Марк из его отряда был совершенно другим. Пробудился в нем внутренний зверь, скованный ранее цепями УК РФ, а ныне свободный.
Крюков пригляделся, ударил плоскостью меча по щиту и крикнул:
— Вы где тут? Голос подайте.
Несколько секунд тишины и возмущенный окрик:
— Чё орешь? Сюда давайте и фонарь вырубите нахер. Нече позиции палить.
Крюков пожал плечами и сказал Сереге погасить чудо-лампу. Отряд аккуратно подошел к гномьему раскопу. По сторонам и фронту стояли штук шесть мантилетов, а в центре этого зияла яма, откуда шел едва заметный свет. Гномы копали.
«I am a dwarf and I'm digging a hole.
Diggy, diggy hole, diggy, diggy hole». — вспомнилась Крюкову навязчивая песенка.
— Вот свиток. Давайте, до новых встреч. — махнул командир предыдущего караула. — Мы спать.
— Э, погодь. — попридержал его за плечо Крюк. — Ты хоть скажи были ли замесы? Насколько активны орки?
— Грабли убрал. — с раздражением отозвался худощавый, дернув плечом. Латы на нем отозвались задорным бряцем.
— Тихо, тихо, тихо… — примирительно выговорил Крюк, убирая руку.
Наверное герой книг или боевиков должен был умело поставить наглеца на место, но в реальности такое могло обернуться ненужной кровью и разборками.
«Но если ты ещё что ляпнешь, могу и не сдержаться». — подумал про себя Крюк.
Раздражённый дозорный более не гундел и скрылся в темноте со своим отрядом.
— Колдыри ебаные. — зло сплюнул Бес, пиная бутылку. На грязную землю вылилось немного кислого вина.
— На людях уже начала хорошо так сказывать усталость от похода. — заявил Марк. — Конфликты идут пачками. Вчера пару драк разнимали. Одному физиономию латной перчаткой так оприходовали, что мама теперь не узнает.
Крюков повертел в пальцах сигнальный свисток. Здоровый и верёвочка на шею имеется. Надо же было кому то догадаться и взять такую вот мелочь.
Какой-то звук. Народ дернулся, хватаясь за оружие. Отбой. Всего лишь грязью перепачканный гном направился к тоннелю с какой-то связкой деревяшек.
— Подпорки, наверное, ставят. Кстати, что-то эльфов не видно.
— Видишь эльфов? И я не вижу. А они есть. — усмехнулся Бес.
— Я знаю где они. — ответил Крюк. — Серёг, дай фонарь на пару сек.
В зловещем красном свете Крюк прошел шагов сорок от крепости, обходя особо грязные места. Дальше начиналась практически целая и живая трава. Ещё не были примяты кусты, за которыми тянулась невысокая изгородь вокруг огорода. Крюков заглянул за кусты, обнаружив там троих эльфов, обоих полов. Двое мужчин с меланхоличным видом сидели по-турецки, держа на коленях длинные клинки. Девушка, вооружённая луком, стояла за кустарником и вглядываясь в темноту. Крюкову эльфы слегка кивнули, не прерывая дозора. Сколько-то ушастых было ещё в доме, за домом и другими кустами по всей округе. Точно не скажешь. Наверное, они и сами не знают сколько их там. С дисциплиной в войсках светлых были большие проблемы. Все держалось на личной инициативе. Эльфы хотели воевать, а потому у них что-то получалось даже при их анархо-монархии, где власть короля держалась на авторитете и личном мастерстве.
Из дома вышла ещё одна девушка. На вид лет двадцать, на самом деле, наверное за двести. Темные уложенные назад волосы. Амулетик в виде деревянного оленя на шее. Она протянула Крюкову тонкостенный керамический кувшин.
— Спасибо. — кивнул мечник.
Приятный вкус травяного чая с небольшим количеством меда смочил горло.
— Спасибо. — снова повторил Крюков, отдавая кувшин.
Эльфы его не то чтобы пугали… Но было нечто глубоко неправильное с точки зрения современного человека в сочетании бескорыстной доброты с полным отсутствием жалости к врагам и себе. Эльфы такое могли, умели, практиковали.
Крюков пытался себя убедить, что это нормально для их уровня развития. Пытался напомнить себе, что бусидо, которое он почитывал, на самом деле про это самое: беспощадный бой с врагом.
Крюк вернулся к своим на позицию. Из-под земли вылез гном с двумя мешками грунта весом, наверное, больше его самого. Он выругался на своем, стряхивая грязь с бороды, и потопал скидывать груз.
— Долго нам сегодня тут торчать? — спросил Бес.
— До пересменки. — ответил Крюк, всматриваясь в темноту.
На дальних башнях у гор мерцали огни. Там ждал их штурма враг. Там все закончится, если у них хватит сил.
Первым топот ног заметил Сергей.
— Это, кажется, к нам. — скрывая иронией тревогу, произнес он.
— За мной пришли. Спасибо за внимание. Сейчас, должно быть, будут убивать. — нервно усмехнулся Бес.
Люди опускали забрала, надеясь что союзники скоро будут. Ночь прорезала трель свистка. Крюк спрятал его под латы, берясь за меч.
— В проходы! — скомандовал он буквально за пару секунд до того, как на них нахлынула живая волна. Крюков стоял в проходе между мантилетами, а перед ним мелькали темные силуэты. На первый тычок копьём он даже среагировать не успел. Искра высеклась с пластины бувигера, закрывавшей шею и челюсть. Крюк махнул в ответ, но меч рассек лишь пустоту. Человек наклонил голову, закрыл лицо щитом, чувствуя ещё один тычок копья. Несколько махов и снова ничего. Удар по голове. Не самый приятный ибо били похоже кувалдой. В глазах заплясали искры. Крюкова повело вперед, так что он едва не упал.