— Будь ты проклят, Гил-Гэлад. Ты и весь народ твой. Не торжествовать вам на моих костях. Царство твое падет и пожрет его огонь.
Моргот сам пылал. Золотые заплаты и украшения стекали по черной коже.
— Не торжествовать вам над моими детьми. Лишь смерть и забвение ждут ваш народ. Вот мое предсказание. Будьте прокляты!
Голос его снова возвысился, обращаясь в рев. Он швырнул янтарный кристалл в потолок. Вспышка, и в крыше прожгло дыру. Жёлтая звезда поднялась над Удуном, направившись на Юг. И все, кто видел её, ощущали странное влечение к янтарному мерцанию и смутное чувство тревоги.
Гил-Гэлад торжествующе поднял клинок. Тьма рассеялась. На улицах Удуна поднимались ото сна люди и эльфы. Гил-Гэлад стоял, улыбаясь. В его груди зияла прожженная рана, сквозь которую было видно, как медленно бьётся сердце короля эльфов. Оно сделало ещё семь ударов и остановилось, но Гил-Гэлад остался на ногах. Даже будучи мёртвым, он гордо стоял над поверженным врагом.
Кто-то из людей перекрестился. Они чувствовали смесь уважения и облегчения. Гил-Гэлад был великим воином. Настоящей машиной смерти. Хорошо, что он был на стороне людей в этой войне. И, наверное, к лучшему, что он в этой войне погиб. Не дай боже пришлось бы с ним когда-нибудь драться…
Глава 20Выжить после победы
«Этот город — самый худший город на земле. Он как будто нарисован палкой на говне».
Илья брел вдоль пыльной улицы Удуна, морщась от головной боли. Около часа назад попаданцы одержали окончательную победу. Моргот мертв. Пойманные мороком люди проснулись. Оказалось, что орки и гоблины в городе также спали, не имея возможности перерезать попаданцев. Многие из них бежали, иные были убиты. Город ныне принадлежал армии Света.
А что дальше?
Лично Илья собирался дойти до кабака, чтобы там привести себя в порядок. То есть умыться и нажраться. Нос был сломан, на лице набухал здоровенный фингал. Может быть, лицевая кость сломана. Копьё его застряло в туше какого-то барлога. Скорее всего сгорело и оплавилось. Полэкс Илья оставил в крепости, взяв с собой лишь мечи. Свой и Нимродэль.
— О, ты в кабак?
Голос Алу. Он нагоняет Илью, опираясь на копье. Единственная его травма за бой — тролль на ногу наступил.
— Ага. В кабак.
— П-пошли.
Дверь одного из домов рядом вылетела с удара ноги. В проходе показался мужик в одном исподнем.
— Запирайте этажи, нынче будут грабежи! — радостно объявил он.
В одной руке мужик держал винную бутылку, а в другой напуганную девицу, пытавшуюся прикрыть обнаженную грудь.
— Эй, люди! За русских! — это он уже явно Илье и Алу адресовал, после чего отхлебнул и затащил девицу обратно в дом. Судя по звукам там уже шло веселье.
— И кто-то собирается такое пресекать? — спросил Илья.
— А че ты меня спрашиваешь? Вызови п-полицию.
— Телефон одолжишь? — ответил Герасимов. — Я свой дома забыл. В Москве.
По пути им попалась группа оборванных местных, которые тащили что-то из кладовых зажиточного дома. При виде попаданцев они заулыбались, замахали. Краем глаза Илья заметил, что в кладовой лежал труп хорошо одетого гоблина, измордованный до состояния отбивной.
«И эти туда же. Погнали наши городских».
— А что Ньяль? Не видел его? — спросил Илья.
— Он в список Шиндлера играет. Спасает зелень и полукровок от эльфов.
— Интересно… А где он?
— А вон, видишь тот дом с балконом у стены? Глянь.
— Тогда встретимся в кабаке.
— Бывай.
Сложно сказать, зачем Илья шел повидать «командира». Наверное, просто стало интересно посмотреть на небывалый по нынешним временам акт гуманизма.
Рядом с убежищем стояли Давен и ещё несколько человек, а с ними Аулендур. Снова объявился, экстрасенс недоделанный.
— О Великое Пламя. Какие люди… — театрально поклонился чародей. — Вам нос вправить, или хотите, чтобы он в будущем всем напоминал о ваших бранных подвигах?
— Вправить. О моих подвигах я всем напомню сам в устной форме. А где Ньяль?
— Там внутри. Позвольте провожу.
Убежище было битком набито. Однако заявленной зелени тут было очень мало. В основном здесь прятались зажиточные горожане и бывшие пособники Моргота из людей.
— Это твоя инициатива, Ньяль? — спросил Илья.
— Моя, но штаб в курсе. Зачем уничтожать полезные кадры? Если дать волю местным, то они вырежут заметную часть бывшей элиты. Грабеж, месть, классовая война. А нам они могут ещё пригодятся, если хотим здесь обосноваться. Обученные кадры на дороге не валяются.
«Валяются. Ещё как валяются. С выпущенными потрохами и пробитыми головами. Весь город сейчас обученными кадрами завален».
— Ясно. Я уж думал, вас совесть замучила. А вы, оказывается, на перспективу работаете. Скучно. Ладно, колдун, лечи меня полно…
Договорить Илья не успел. Рука сама дернулась к мечу. Секунда, и острейший эльфийский клинок уже готов резать.
— Илья, не надо! — Ньяль висит у него на плечах. — Хватит.
На полу убежища сидел, спокойно наблюдая за демаршем Ильи, рослый полукровка с перевязанной ногой. Брони на нем уже не было, но его выдавал подживающий шрам на подбородке.
— Успокойся. — Ньяль с трудом удерживал Герасимова.
Перед Ильей возник Аулендур.
— Ты, конечно, можешь его убить. — спокойно и мягко произнёс колдун. — Но сам посуди… Он сражался за своих. Вы были врагами, но война закончилась. Так зачем? Война закончилась.
Илья прекратил бороться. Ещё несколько секунд смотрел на полукровку. Взгляд у того был затравленный, обречённый, но удивительно спокойный. Илья отдышался, чувствуя как вспышка гнева постепенно гаснет.
— А, черт с ними… — пробормотал Герасимов. — Война закончилась…
Лицевая кость, по словам Аулендура, была цела. Вытерпев вправление носа, Илья отправился-таки в кабак. Там уровень чада кутежа даже превышал городской. Двое попаданцев несли на щите полностью голую улыбающуюся блондинку, державшую между ног кадку с золотыми монетами. Другие гонялись за свиньёй, на которую нацепили шапель. Многие столы были опрокинуты, везде валялись пустые бутылки и битая посуда. Местные сновали туда-сюда с очень хитрыми мордами. Явно тащили все подряд из-под носа хмельных героев. Среди всего этого бедлама Илья заметил костер, около которого довольно спокойно сидело несколько мужчин зрелого возраста. Некоторых Герасимов условно знал. Именно туда он направил стопы. Ему без слов вручили чарку с местным пивом. Один из сидевших объявил анекдот:
— Короче, Англия, 1096. С колокольни монастыря видят драккар к берегу плывет. На нем скандинавы вооруженные. Высаживаются на берег, начинают там грабить-жечь, а им навстречу выходит настоятель монастыря и говорит: «Вы чё, охренели? В 1066 Харальд Хардрада, Последний Викинг был убит в битве при Стамфорд-Бридже. С его смертью эпоха викингов официально закончена. А вы чё тут делаете?»
Предводитель налётчиков пожимает плечами и отвечает:
«А мы реконструируем».
Несколько смешков.
— Мы вот сейчас грабежи реконструируем. — усмехнулся мужик лет пятидесяти. — А что потом будем? Феодальную раздробленность?
— Похоже… эй, парень. — это он уже Илье. — Не слыхать ничего нового про дебош Ратислава?
— Сам первый раз слышу. — ответил Илья. — Что за дебош?
— Да они ушли землю брать. Надоело мол по чужой указке жить.
— И сколько их?
— Двадцать три наших и местные прибившиеся. Всего около сорока боевых.
— Дела… — вздохнул Илья, отхлебывая пива.
— Сейчас таких дел много будет. Людям крыши сорвет. И будет большой вопрос, как нам далече жить. Штаб хотел бы сохранить некую структуру условно армии. Но очень многим это не нравится. Воли хотят. Махновщины. Пока был общий враг и цель, то все держались друг друга. Теперь Моргот мертв. Саурон неизвестно придет или нет… Начался раздрай.
— Заебись… — Илья допил пиво и поднялся. — Надо вздремнуть.
— Бывай.
Что будет дальше Илья представлял. Выяснение отношений, скандалы, интриги, расследования. Остаётся надеяться, что обойдется без крови. Хотя бы без большой крови.
«Вот вам и победа. А где-то ещё бродит этот Саурон с кучей пусть и голозадых, но боеспособных орков. Все потом. Спать».
Герасимов проснулся уже под самую ночь. В городе и кабаке все ещё шли гуляния.
— Выспался? — Ньяль был на удивление трезв.
— Терпимо.
— Я завтра иду на задание от штаба. Не хочешь со мной? Надо дойти до лагеря эльфов в лесу. Вернуть оправившихся раненых и забрать трофейный обоз. Провизии в городе много, но оставлять же его в лесу.
— Пошли. — почти не раздумывая, согласился Герасимов.
Выслужиться перед штабом Илья особо не хотел, но ему нравилась идея покинуть пыльный и кровавый город.
«А чего я вообще хочу? Кем собираюсь стать? Где конец этого здеца?»
Долгое время Герасимов убеждал себя, что все кончится победой над Морготом. Вот Повелитель Тьмы сыграл в ящик, но вокруг все те же грязь, кровь, дикость и, хуже всего, неопределенность.
«Куда жить…»
Илья понял, что не находит пока в себе ответ на этот вопрос. Допил свою чарку, кое-как разоблачился и лег спать.
Рано утром Илья отправился в город, чтобы получить там в штабе новое древковое. Город нёс на себе следы ещё большего разгрома, чем после битвы. Эльфы ушли, вырезав обнаруженную зелень. Дальнейшая судьба Удуна их не интересовала.
— Эй, это ж ты!
Илья обернулся. Знакомое лицо. Себас, так этот мужик себя называл.
— Заходи, дорогой. Барон тут.
Илья хотел сначала отказаться, но решил взглянуть на состояние коллеги.
Герасимов подошёл к двухэтажному дому, из распахнутых дверей которого разило на километр кислым вином. Пьянка внутри, видимо, уже прошла острую стадию, распавшись на отдельные компашки. Несколько человек спало прямо на полу в коридоре. Всё это Герасимов увидеть ожидал. Странным оказалось присутствие рослого, явно немолодого эльфа. Он стоял по пояс голый в одной из спален и выкручивал пируэты полуторным мечом. Взгляды их встретились.