Память начала возвращаться. На них напало то мерзкое чудище. Он дрался, а что потом? Его потрепали. Да. Но монстр? Мертв. Вот краем глаза видна неподвижная туша чудовища.
Ньяль попытался улыбнуться, но этого не вышло. Однако они победили. Значит ему должны оказать помощь. Не все ещё потеряно. Не все…
Ньяль слегка повернул голову и заметил уходящую вдаль фигуру со светящимся мечом. Илья. Это Герасимов. Только он и выжил? Но почему он уходит? Неужели Илья не проверил, живы ли другие бойцы отряда?
«Как может он бросить меня? Мы сражались вместе».
«Подожди,» — крикнул Ньяль, только то был не крик, а слабый хрип не громче шепота.
«Надо дать ему понять, что я жив. Он не бросит боевого товарища».
Ньяль попытался ползти. Не вышло. Его тело было слишком тяжёлым, словно прикованным к земле собственным весом.
— С-стой. Подо… Подожди!
Наконец голос прозвучал как голос, а не хрип умирающего. Но слишком поздно. Илья уже скрылся из виду.
Ньяль замер. Не страх и не боль сковали его. Отчаяние. Вот так глупо умереть в темноте…
Все планы, все мечты, все пошло прахом. Ньяль больше не боролся, погружаясь в пучину агонии. Тело не шевелилось, а запертый в нем разум метался и выл от отчаяния. Никак не мог смириться с таким концом. Он умрет здесь. Будет умирать, возможно, долгие часы, надеясь забыться. Но забвение не приходило. Лишь боль, обида и отчаяние….
Илья брел вперёд все медленнее. Голова практически не держалась прямо. Его тошнило и мутило, но мозг работал пока ещё.
«У персонажей фильмов в такие моменты бывают красивые галлюцинации… В Гладиаторе там, например. А я что, не заслужил?»
Илья сплюнул кислую кровавую слюну в темную траву.
«Я как Фрэнк из второго сезона Настоящего Детектива».
Герасимов улыбнулся и медленно произнес.
— Нет суки, я не лягу. Я не лягу.
И пошёл дальше. Побрел, точнее. Ноги уже едва волочились.
Вот и все. На ответ вопрос: «Куда жить и кем стать в новом мире?» оказался довольно простым. Не жить тебе, Илья Герасимов, а станешь ты в новом мире покойником. Одним из многих сгинувших навеки. Лёгкий ветерок трепал волосы и колыхал траву. Илья продолжал путь в никуда.
Из-за опущенной головы Герасимов не сразу заметил гостя. Однако он был достаточно крупным, чтобы бросаться в глаза.
Прямо на пути Ильи в метрах двадцати стоял огромный волк. Размером с теленка, черной масти и с желтыми блюдцами глаз. Волк медленно двинулся навстречу Илье.
— Ну заебись… — усмехнулся Герасимов, поднимая меч. Впрочем, даже держать оружие прямо сил не оставалось.
Силуэт волка тем временем начал меняться. Уменьшился, оплыл, приобрёл гуманоидные черты.
— Ба какие люди… — усмехнулся Илья, переходя на кашель. — Точнее нелюди… Ты, оказывается, оборотень.
— Водится за мной такое. — усмехнулся Аулендур.
Это был точно он. Те же черты лица, тот же голос. Однако от прошлой субтильности и хрупкости не осталось и следа. Он был выше Ильи почти на голову и сложен довольно крепко. Одет в черную сегментную броню, а на поясе эфес меча, украшенный рубинами и золотом.
— Думается мне, что ты ещё некромант и чернокнижник.
— Не без этого. — снова лыбился гад. А зубы у него острые, волчьи и глаза жёлтые. — Ты ведь знаешь и зачем я здесь?
— Камешек нужен, да? — ответил Герасимов. — Колечко из него сделаешь?
— Может и колечко.
— Ну попробуй отобрать…
Илья попытался сделать выпад мечом, но чуть не завалился вперёд.
— Ну хватит уже. — снисходительно ответил колдун, без труда сбив клинок в сторону просто махом руки. — Зачем тебе камень? Ты же не сможешь им даже воспользоваться.
— В могилку себе положу. Под голову. Пусть светит мне всегда.
Колдун рассмеялся.
— Ну, чего ты тянешь? — раздраженно ответил Илья.
— А, ты ждёшь, когда тебя убивать начну? Да я не собираюсь. — колдун хлопнул его по плечу. — Война закончилась. Не слышал, что ли? Кольчугу снимай и ложись.
Снять кольчугу самостоятельно не вышло. Однако худо-бедно с задачей справились. Колдун поглядел на вспухший след от удара.
— Так, а люди после удаления селезенки живут?.. Кажется, да.
Прежде чем Илья что-то хотел возразить, около левой руки колдуна вспыхнуло зеленоватое пламя. Он запустил пятерню внутрь живота человека. Ладонь вошла, не повреждая кожу, словно призрачная. Боли не было. Наоборот боль ушла, сменившись приятным тёплом, но было и ощущение, что внутренности ходуном ходят.
— Это цело. Здесь кровь… ага.
Из тела вытекла струйка черной крови. Затем колдун достал что-то черное и скользкое. Селезенку, видимо.
— Ну вот и все. Легче?
— Да.
Боль ушла, а вместе с ней и тошнота. Осталась только жуткая слабость.
— Разве так бывает? — ухмыльнулся Илья. — Ты сам говорил, что лечение сначала доставляет пациенту ещё большую боль.
— Верно. Так то — лечение.
— А это что было?
— Черное колдовство.
Аулендур распрямился, забрав из ослабшей руки Ильи янтарный кристалл.
— Монстра вы прикончили?
— Да. — вздохнул Илья. — А он нас.
— Я за ним около трёх дней гонялся. Чертов ублюдок догадался отрастить крылья.
— И что дальше? Будешь мстить нам за поражение? Брать реванш?
— Я себя поражённым не считаю. — возразил колдун. — Мне удалось лишить вас союза с гномами. Почти неделю не спал. Сплошные подкупы, угрозы, переговоры… Ненавижу гномью политику. Так утомляет. А затем надо было разгромить вас у Серого Моря. Я почти час уговаривал Мелькора отдать мне барлогов и всю гвардию. К счастью для вас мой покойный учитель слишком застыл во времени. Старые, проверенные методы. Они ведь никогда не подводят? Но в итоге все вышло очень даже интересно… Говорил я с вашими много. Много услышал. Про порох, огнестрельное оружие, танки, ядерные ракеты.
Колдун рассмеялся.
— Чем больше слушал, тем приятнее на душе становилось. Возвращайся в Удун. Там и поговорим.
С этими словами колдун снова начал принимать волчий облик. Вскоре Илья остался один. Он лег и, положив руку под голову, задремал. На горизонте медленно цвёл рассвет.
Эпилог
Сигарета это не просто доза никотина и канцерогенов. Это целый маленький ритуал, цель которого сбросить лишнее напряжение. Немножко перезагрузить голову, чтобы глянуть на проблему под иными углом.
«Черт, как же мне не хватает курева».
Александр Осипов тряхнул давно немытой головой, почесывая затылок. На физиономию ему попыталась приземлиться какая-то кровососуща падла, которую он смахнул щелбаном.
Две с половиной недели назад силы людей и эльфов взяли штурмом Удун. Война закончилась, но не для Осипова. Его война ведётся до момента, когда последний пациент будет… стабилизирован. Слово здоров тут вряд ли применимо. Можно ли назвать здоровым человека, который до конца жизни не сможет ходить? А парня с одним легким? Второе схлопнулось, проколотое вражеской стрелой. Однако они могут прийти в стабильное состояние, не требующее экстренной мед. помощи. И лучше бы им как можно скорее прийти в это состояние. Нормальных лекарств становилось меньше с каждым днем. Ещё десяток-другой серьезно раненых и в арсенале врачей остались бы только инструменты, да матюки. Однако война окончилась очень во время. Но последняя ли она?
Осипов завершил неотложные дела в Удуне и был направлен в лесной лагерь. Место, где люди оставили лишний обоз и раненых после кровавого прорыва Линии Моргота. Лагерь представлял из себя зрелище довольно странное и совершенно непривычное для нормального человека. Вместо того, чтобы все собрать в одном месте эльфы наоборот растянулись в радиусе чуть ли не трех километров. Прямо меж деревьев стояли навесы и шатры для больных. Общая ситуация была скорее благоприятной. Заметная часть пациентов оправилась или на кладбище отправилась. То есть, так или иначе, пришла в некое стабильное состояние. Пожалуй, из тяжёлых оставались только мужик с тремя проникающими, оставшийся жив каким-то чудом и…
«Хотя может он и не тяжёлый. Хер пойми, что с ним произошло. Наверное, я должен трепетать от любопытства, но как-то вообще не вставляет».
Осипов был не из брезгливых. Профессия такая, копаться в том, от чего обычного человека пополам сложит. Однако есть вещи нормальные, а есть тот пациент в синем эльфском шатре. Пациент, который по всем правилам должен быть мертв. Глубокие рваные раны, десяток переломов, обширная кровопотеря, повреждения внутренних органов, открытая черепно-мозговая. Боги, да его в современной реанимации не факт, что выходили бы. Но он жил и ладно бы просто жил…
Осипов видал случаи, когда человеческий организм показывал чудеса стойкости. Мужчина, выстреливший себе в лицо дробью. Голову собирали по кускам, отек мозга, кома, тяжелейшее состояние, но вылез из могилы, радовать всех своей чудесной моськой.
Однако пациент в синем шатре болел совершенно неправильно.
Первое, что бросилось Осипову в глаза, это практически полное отсутствие воспаления. Искромсанный мужчина лет тридцати лежал бледно-восковой, словно покойник. Осипов и принял его за мертвеца, пока с удивлением не обнаружил пульс. Медленный, вялый, но все же самый настоящий. Сердце внутри этой истерзанной кучки мяса умудрялось качать жалкие остаки крови. И останавливаться не собиралось.
Сначала Осипов подумал на эльфов. Даже обрадовался, что союзники умеют такое вот. Некую магическую медикаментозную кому, в которой пациент живёт вопреки учебникам экстренной медицины. Однако переводчик разочаровал…
«Он уже был в таком состоянии. Эльфы нашли его на берегу моря».
Вскоре удалось выяснить личность пациента. Ньяль. Был отправлен в лесной лагерь с небольшим отрядом, который натолкнулся на монстра. Ранее единственным выжившим считали какого-то парнишку в одиночку вышедшего к эльфам. Тела остальных, как людей, так и монстра, видимо утащили русалки. А кто же ещё? Эти подводные трупоедки меньше чем за неделю полностью очистили поле боя на линии Моргота. И вот к ним попадается живой, а точнее еле живой человек. Но вместо того, чтобы сожрать они…