Но Кира была голодна настолько, что, даже представив все это, не потеряла аппетит.
— Я не рассматриваю людей в качестве еды, и это мой выбор, — ответила она, ощетинившись на комментарий о «колёсиках-стабилизаторах».
Влад холодно взглянул на неё.
— Ты думаешь, что тем самым уважаешь людей, но на самом деле ты им вредишь. Крови животных надолго не хватит, а запасы человеческой крови постоянно сокращаются, потому что не хватает доноров. Те пакетики, которые ты выпьешь, могут представлять собой разницу между жизнью и смертью для нескольких людей в неотложке, а, если пакетики есть у тебя, это значит, что их нет там.
Он подчеркнул последние слова, вызывающе вздернув бровь. Кира поймала себя на мысли, что все актеры, которые играли Дракулу в кино, делали это неправильно. Влад не был бледнолицым денди с халтурным европейским акцентом, не был он и стареющим аристократом с отвратительной внешностью и когтями вместо ногтей. Нет, Влад был представительным мужчиной около тридцати с впечатляющей внешностью, у которого сформировался жестоко честный взгляд на вещи. И, как оказалось, он не стесняется им делиться.
И в его словах был смысл. Её пищевые предпочтения не должны никого подвергать опасности, но если её рацион будет ограничен пакетами с плазмой, так и произойдет.
— Ты прав, — сказала она. — Я была бы благодарна, если бы ты послал за кем-нибудь, кого ты держишь в качестве донора. Я голодна настолько, что это становится проблемой.
Он улыбнулся, и его суровые черты лица вдруг стали очаровательными.
— Разумеется.
Затем он позвонил по сотовому и сказал кому-то по имени Мордред «прислать Льюиса».
Кира осталась там, где и была, неуверенная, что ей делать. Следует ли ей сесть? Или здесь была специальная комната для кормления? Очевидным выбором казалась кухня, но Кира находилась в странном вампирском убежище без окон, с каменными стенами и полами и гулкой акустикой. Кто вообще знает, есть ли здесь кухня?
— Мы под землёй? — спросила она.
— Не совсем. Мы под горой. Раньше это был старый горный участок, но он уже давно не используется по назначению. Я обновил его несколько десятилетий назад для более комфортного — и уединенного — окружения.
А наличие заброшенных шахт под ними объясняло эхо.
— Куда пошёл Менчерес?
— Сделать важный звонок. Звонок с моего сотового было бы легко отследить, учитывая, кому он звонит.
Действительно, Менчерес хотел встретиться с другим Хранителем Закона, с тем, кто назывался латинским словом «истина»: Веритас. Кире оставалось только надеяться, что Веритас оправдает своё имя и не попытается устроить засаду Менчересу, если согласится на встречу.
Кира задумалась, могло ли еще одной причиной, по которой Менчерес до сих пор еще не появился, быть то, что он тянул время. Она не могла так просто забыть, что он пытался покончить с собой с помощью упырей.
В этот момент в комнату вошёл молодой человек с рыжевато-каштановыми волосами. Он поклонился Владу, чем поразил Киру, затем опустился на колени.
— Не ко мне, Льюис. К ней, — сказал Влад, взмахом руки указывая на Киру. — Ты делала это раньше?
Она поняла, что вопрос предназначался ей, так как Льюис выглядел профи.
— Один раз.
— Тогда кусай руку. Меньше вероятности ошибиться.
То же самое сказал мне Менчерес, мрачно подумала Кира. Всё это было ускоренным курсом для вампиров? Что же тогда входит в расширенный?
Льюис улыбнулся ей и подошел, протягивая руку. Кира огляделась. Пол был каменный, поэтому она ничего не испортит, даже если случайно прольет несколько капель.
— Давай, хм, присядем, — сказала она.
Влад просто наблюдал, сидя на диване, а на его лице явно отражалось веселье. Кира расправила плечи. Она могла сделать это сама. Главное не волноваться.
— Может, хочешь, чтобы я сначала взяла тебя под контроль? — спросила она Льюиса, когда они уселись.
— А? — ответил он в замешательстве.
Со стороны Влада послышалось что-то вроде кашля, и это заставило её поднять голову. Вампирам не нужно кашлять. Это что, приглушённый смех?
— Ну, знаешь, — Кира сверкнула на Льюиса зелёными глазами, и её клыки буквально выпрыгнули из десен. — Заколдовать тебя, чтобы ты не чувствовал или не помнил это.
Льюис казался ещё более сконфуженным.
— Если ты этого хочешь.
Я больше не буду просить подсказок у Дракулы, поклялась она себе. Не буду.
— Да, я буду чувствовать себя лучше. Так, а… посмотри в мои глаза.
Со стороны Влада послышался ещё один приглушённый звук. Теперь Кира была уверена, что это смех. И решила не замечать его.
Льюис послушно уставился на нее, и Кира постаралась, чтобы голос звучал более уверенно.
— Ты ничего не чувствуешь. Ты не боишься.
— Да, — незамедлительно последовал ответ Влада. — А если следующим, что ты ему скажешь, будет «Волки — дети ночи», я подавлюсь от смеха.
— Я пытаюсь сконцентрироваться, — выдавила она, в то время как боль внутри неё усиливалась.
Затем так деликатно, как только смогла, она подняла руку Льюиса к губам, ища пульсирующую жилка на запястье, которую она кусала вчера. Её клыки практически причиняли ей боль к тому моменту, как она медленно начала протыкать ими кожу. Тихий стон вырвался у неё в тот момент, когда горячий вкус крови встретился с её языком.
После этого Кира забыла о Владе. Забыла обо всём, кроме счастья, даримого кормлением, и контроля над собой, чтобы не повредить своим захватом хрупкие руки. К тому времени, как ее голод прошёл, она поняла, что глаза её закрылись от удовольствия… и, когда она их открыла, в комнате находился Менчерес.
Он вошёл молча, поняв, что происходит, прежде чем увидел Киру. Хотя вход в дом было почти невозможно увидеть снаружи горы, внутри раздавались голоса. Он наблюдал, как она питается от человека, со смесью гордости и возбуждения. Выражение его лица было таким чувственным, когда она это делала — и, как оказалась, его поездка в больницу с целью достать ей кровь, оказалась ненужной.
Затем она открыла глаза и посмотрела прямо на него. На мгновение он почувствовал, что весь мир исчез. Если бы они действительно были одни, он бы набросился на неё и целовал до тех пор, пока её ногти не оставили бы восхитительно глубокие следы на его спине. Его сила взвилась в нем, желая прикоснуться к ней как можно скорее. Кира делала его живым. Его не было всего несколько часов, но ожидание тянулось и жгло его сознание, став почти болезненным.
Она отняла губы от мужской руки и закрыла ранки прежде, чем больше двух красных капелек упали на пол. Затем она встала и пошла к нему, а её взгляд по-прежнему оставался ослепительно зелёным.
— Прежде, чем вы зайдёте слишком далеко, что сказала Веритас? — спросил Влад.
Менчерес показал головой, чтобы прогнать все мысленные картинки того, что они с Кирой будут делать, вернувшись в спальню.
— Она придёт, — ответил он коротко. — Завтра.
— Днём или вечером, так ведь? — спросила Кира, её страстное выражение лица тут же сменилось упрямым. — Не утром?
Менчерес слабо улыбнулся.
— Нет, не утром.
Как будто он и так не видел, что близится тот самый спор.
— Хорошо. — Однако выражение её лица не изменилось. — Мне нужно в душ. А после этого, Менчерес, нам нужно будет поговорить.
По её тону, запаху и языку тела было ясно, что он не приглашен насладиться её купанием. И он не был удивлён. Менчерес знал, что она будет спорить с ним об упырях, и надеялся, что Влада не окажется в пределах слышимости, когда она начнет.
Сейчас это не имело значения. Каковы бы ни были его планы ранее, они изменились. Теперь он сопротивлялся своей смерти, вместо того чтобы идти в её объятья, как планировал ранее. Смерть означала разлуку с Кирой, а это было неприемлемо для него. Смерть может прийти, невзирая ни на что, но он больше не станет ей помогать.
Кира ушла в комнату, поблагодарив молодого человека, который поклонился Владу, прежде чем уйти. Менчерес обменялся с Владом долгим взглядом. Его друг понимающе улыбался.
— Прозвучало так, будто у тебя проблемы, — протянул Влад.
Менчерес пожал плечами.
— Увидим.
Глава 27
Менчерес ждал в спальне, где оставил спящую Киру несколько часов назад. Хотя дом, скрытый внутри горы, был весьма просторным, здесь был только один душ, а вода перекачивалась из источников глубже в горе. Душ находился на нижнем уровне, и звуки оттуда были глуше, но он слышал, что Кира закончила мыться десять минут назад, но всё ещё не вернулась.
Она появилась спустя ещё десять минут, одетая в тот же свитер и брюки, которые были на ней до этого, её волосы ещё были влажными. Окинув его долгим, оценивающим взглядом, она села на кровать и произнесла одно слово:
— Почему?
Он не стал притворяться, что не понимает, о чём идёт речь.
— Думаю, по той же причине, что и мой родитель. Мой клан во мне больше не нуждается, у меня есть соправитель, который позаботиться о нем, Радж начал наносить ущерб своей борьбой, да и я устал. Кроме того, исчезли мои видения будущего, за исключением тех случаев, когда я вижу приближающуюся тьму, поэтому я знал, что мой конец близок. И решил: будет лучше, если это случится раньше, а не позже, прежде чем Радж сможет выдвинуть какие-то обвинения против меня или заманить в ловушку моего соправителя.
Кира продолжала смотреть на него.
— Ты забыл упомянуть, что это всё перемешалось с чувством вины за смерть твоей жены.
Он слабо улыбнулся.
— До недавнего времени я действительно этого не понимал, но да. Это правда.
Кира опустила глаза.
— И я разрушила твои планы, да? Я их уничтожила тогда, на складе, и ты спас нас обоих вместо того, чтобы упыри закончили свою работу. После той недели, что мы провели вместе, и ты отпустил меня… ты снова собирался позволить кому-то убить тебя?
Менчерес услышал, как внизу чертыхнулся Влад, но он проигнорировал это и направил всё своё внимание на Киру.