Но как страшны нам внутренние хвори…
Когда с верхушки, с головы гниет,
И разлагает мужество и волю.
Куда ж нам плыть?!
Ведь не прикрыта ж…!
Задерни стыд повязкою Эзопа!
Как быть?! Ведь мы же не бунтовщики.
Но мы не можем подставлять щеки
Тем безнаказанным, растленным фарисеям,
Что от уступок лишь глумливей и мерзее…
Ведь это ясно всем кто сердцем прост,
Что не о той щеке учил Христос.
Когда за правду кровь мы льем – Он с нами,
Плетет свой бич для торгашей во храме…
Вот наш Господь! Суров, неодолим,
Как камень тверд. И мы на том стоим…
Под ребра колит, трет, кусает власяница!
Душа живет!
Пускай
с руки ушла синица —
В другой вот-вот
очутится жар-птица!..
Выдал русский инженер
То чего не знает herr.
Держит тыщу атмосферов,
Вес меняет и размер!..
Кажну ночь на бабу лазят
Мужики по деревням.
Своя ведьма нас не сглазит,
Вжарь ей перца да огня!
Зря суется к нам Европа
Да с каким-то гендером!
Бабы им: пошли в болото!
Мужики же: хер бы вам!
Будем избы конопатить,
Печи до бела калить,
Женок пялить, время пятить
Да густую брагу лить!..
Трын-трава, да щавель-дудка,
У меня в ночи побудка,
А потом бессонница —
Частушка в двери ломится…
Частушка за частушкой,
Мотается катушка.
Хороша частушка,
Если б не прослушка!
Хороша частушка,
Если б не прослушка!
Хороша частушка…
Да уж полна психушка…
(2019)
I.
Мы в цветниках, отечниках читали про подвижников,
Молитвенников, схимников, отшельников и столпников.
Пришли первопечатники. За ними – змеебожники…
Теперь не жизнь, а праздники для разных безобразников.
Зимой стучат к нам лыжники, а летом чаще дачники,
Бездельники, развратники и тайные стригольники.
Потлатые киношники, холеные чиновники,
Коперники-Ботвинники, все ерники да циники…
Салют, мои подштанники! Нагрянули охальники
В грязнущем внедорожнике – 3 метра в поперечнике.
Нахлебники-наследники, похабники-бесстыдники,
Не дам я вам рассольника, уйди от холодильника!
Не то, смотри, штакетником схлопочешь по рубальнику!
В засечном заповеднике отстрел двуногих хищников,
Всех звероненавистников, козлятников-лосятников.
Их «божии наместники» и чертовы кудесники
Все лезут к нам, стервятники, чтоб огрести потыльники.
Заморские лендлизники, конвойники-тушенники,
Чужой беды охотники, чужой крови барышники —
Какие там союзники! Для них мы просто смертники.
Воюйте, мол, окопники, деритесь, рукопашники!
Участники, увечники и тыловые трудники,
Блокадники и узники, но нет, не холокостники…
Куда уж нам, колхозникам, мы спирт сосем в осиннике.
Потомственные складники, чередники, супряжники,
Извечно одинашники, а не единоличники.
В родне у нас есть носники, биндюжники и крючники,
Забродники и бортники, ярыжники, обозники.
Молчальники-печальники и поневоле постники…
В голодный год кусочники, челночники-мешочники —
Ни умников, ни книжников, ни прочих захребетников.
Загуляла империя, скинув царизм.
Раздербанили золото риз.
Опьянил нас сперва сквознячок февраля
В ночь крысиного короля.
Но недолго царил керосинный король
А с ним сахарный белый барон.
Подобрав к нашим сейфам нехитрый пароль,
Медвежатники взлезли на трон…
Отдельно голова
Глядит, едва жива,
На тело на свое,
Как рвут его на части.
Над тризною снует
Какой-то смрадный черт
И по-шакальи гнет:
«Хорошо ли у вас начальство?»
– Пора менять начальства,
И ангелов, и власти,
И силы, и престолы
Со знаменьем Христовым…
Пора менять начальства…
II.
В Москву ушли брательники еще при кукурузнике —
В охранники, в гаишники, в помощники у дворника.
Уже не в подкулачниках – в зятьях да подкаблучниках.
Зато потом племянники вписались в шестигранники.
Мы щупаем лопатники и цыкаем на ценники,
Бессребреники, скромники, в душе новоплатоники.
Хотя не побирушники, отнюдь не христарадники,
Бюджетники и грыжники, поскольку безлошадники…
Еще вчера сангвиники, мы нынче неврастеники,
Нам давят подлокотники, нас душат подголовники.
Все хроники-карбольники, сердечники и желчники,
С запорами в кишечнике, с хандрою в позвоночнике.
Сначала гипертоники, ан глядь уж – предынсультники!
Ни битники, ни гопники не вышли на субботники.
А мы сморкались в ватники, ворочая булыжники…
Мы строили коровники. Мы запускали спутники.
Былинные целинники и знатные ударники.
Но съели наши полдники политпросветработники,
Мандатники, купонники и всякие талонники,
Пособники подельников, сподручники приспешников.
Паскудники и шкурники, по сути – соучастники.
Но мы-то не дальтоники, мы видим где изменники,
Чмыри белобилетники, хмыри пятоколонники.
Все сплошь шестидесятники они, низкопоклонники,
Теперь правозащитники и первокатегорники!
Получите на пряники, небожьи вы угодники!
Потомки их хамонники, уродцы, пармезанники,
Народные избранники-то —
в бордосском винограднике!
Массовики-затейники, баловники-проказники,
Античные любовники, короче – мужеложники.
Пришейте пересмешника, поющие в терновнике!
Вдрабадан загуляла империя зла,
И пустой мошной затрясла…
Ты гляди, опечатаны двери парткомов!
Мы уже не припомним, кто мы…
Загудела империя, сбросив хомут,
Опрокинулась в омут смут.
Оказалось, хомут тот еще не хомут.
А теперь тебе холку намнут!..
Была когда-то нация
Топориков-косариков,
Урядников, исправников,
Отцов-полуполковников.
Пришла цивилизация
Хануриков-бухариков,
Торчков и перехмурников,
Балдежников, халтурников.
Не зеркало, а порча!
В нем некто, рожу корча,
Кривит твои черты…
Но это же не ты!..
Но это же не ты…
III.
А мы многостаночники, механики, слесарники.
За съем любых наручников – с полтинника до стольника.
Могем мы и напильником. Могем мы и паяльником,
Горячим кипятильником и утюгом-чугунником…
Кто с роду в беспризорниках —
под старость в подзаборниках.
По вторникам в бомжатниках,
по пятницам в клоповниках,
В субботу в обезьяннике, на волю к понедельнику.
Колодникам-кандальникам куда б склонить скворечники!..
Податься разве в клинику, пусть пишут в шизофреники!
Там звякают половники, там завывают чайники.
Там ситники-крупенники, вареники и драники.
Медбратья собутыльники сыграют на гармонике.
Житуха как в хотельнике. Не то что здесь, в гадюшнике…
Ремиссия, подстрижники! Амнистия, мокрушники!
Бойцы перворазрядники и даже кмс-ники.
Пошла борьба титаников, впервые без намордников —
Как лай в зверопитомнике, как секс на подоконнике.
Кто с детства был тихушником,
стал шептуном-наушником.
Ударить набалдашником и покатать в багажнике.
Опять подводят смежники. Оттаяли подснежники.
Пошарили в отстойниках – достали двух покойников.
Эх, рэперы-егэшники, пустышки-википедники,
Братва сптушники, не то что вы, позорники.
Слетят у вас подшипники. Ну хватит, показушники!
Грядет пора опричников, народных проповедников.
Так говорят источники. Так прорекли затворники…
Секретные сотрудники следят из муравейников.
Один звонок с мобильника – они скатали спальники,
Свернули свои пыльники, без суеты и паники
Сменили свои треники, убрали накомарники, —
Почапали в Хамовники докладывать начальнику…
Вдрабадан загуляла империя зла,
И веригами затрясла…
Возрыдал под рубахой двуглавый орел,
Что померкнул его ореол…
Чтобы немощь возреяла сверх естества,
Ты творишь надо мной сей суд,
Посылая Свои огневые слова
В этот явно нечистый сосуд!..
Два Рима, братцы, пали, но
Наш третий-то останется,
Хотя он спотыкается,
Но снова подымается…
И пусть он дурью мается,
Не так уж зла империя.
Наш Рим доковыляет сам
До Божьего преддверия…
Нельзя нам успокоиться.
Без нас тут все накроется.
Спаси, Святая Троица!
А так, глядишь, устроится…
Нельзя нам успокоиться…
Поэт скачет в вечность на трёх коняхТимур Зульфикаров
Мы в отличие от более древних народов потеряли инстинкт восхищения, мы перестали восхищаться друг другом. А зря… Это так важно особенно в наше слепо-глухо-немое время.
Я хочу сказать несколько слов о Виталии Аверьянове. Прежде всего, это выдающийся поэт. Из этого ледника вытекают и другие реки: то, что он замечательный бард и музыкант, выдающийся философ, политолог, провидец. Это человек Ренессанса. И я счастлив, что в мою одинокую далекую горную старость Господь послал такого вестника, такого гонца Русского Возрождения.
Наши критики утонули в океане графомании и пишут о разных литоборотнях, газетных ребусниках, нобелевских репортёрах, псевдопророках и лжемудрецах…
Ницше сказал, что XX век будет веком лицедеев… И вот лицедейство, как тля, охватило и власть, и экономику, и политику… И, конечно же, падкую на ложь и блуд культуру…
Вместо того, чтобы писать об истинных творцах, например, о Личутине, Зиновьеве, Стрижёве, Киме, Галактионовой, Карпове, Отрошенко, Ерёмине, Смертиной, — пишут бесконечные и бессмысленные литературные серпантины о Пелевине, Сорокине, Акунине, Быкове, Улицкой…