Что-то изменилось. Их носы дёрнулись, как локаторы, улавливая невидимую угрозу, а усы едва заметно завибрировали. Зрачки Хрумфора расширились от ужаса, а его укороченная шерсть встала дыбом.
— Краболюды! — голос главного хомяка сорвался на писк. Его лапа, дрожа, указала на восток. — Километр, не больше! Они движутся сюда, и движутся быстро!
Слова прозвучали как удар гонга в тишине, и я понял — наше время истекает. Не хотелось вновь встречаться со столь мощными созданиями. Да и кто знает, может, они на нас держат злобу и теперь на эирдропы всей толпой ходят.
Янис вдруг метнулся к сундуку и начал что-то царапать на тыльной части.
— Откуда информация? — осведомился Эстебан.
— У нас очень чуткий нюх! Мы и вас легко обнаружили. Но запах у вас не агрессивный был, потому не спрятались.
— Сваливаем, все за мной! — скомандовал вояка. — Янис, ты чего там… «пыжишься»?
— Ща, ща!
Ради любопытства подошёл к сундуку и увидел творчество арестанта. Он выцарапал на общем языке: «Не обессудь, клешня!», и нарисовал улыбающийся смайлик с крестиками вместо глаз. Наверняка Кракис будет в ярости и разнесёт сундук к чертям собачьим. И зачем провоцировать краболюдов…
Мы рванули в противоположном направлении, на запад, где местность оставалась неизученной. Хотелось верить, что жужжерианцы, прежде чем исчезнуть, успели зачистить территорию от самых опасных тварей. Эстебан, не теряя времени, принялся расспрашивать грызлингов о ресурсах в их лагере. Хрумфор горько усмехнулся. Жуки выгребли всё подчистую, оставив лишь сломанные надежды. После такого у хомяков просто опустились руки. Какой смысл снова набивать закрома, если завтра придут враги и отберут всё, за что они боролись?
Пока мы бежали, я поравнялся с Густаво и принялся расспрашивать о находках. Он, тяжело дыша, перечислял наши трофеи. Помимо уже известных мер древесины, ножниц и спиртного, в сундуке обнаружились три карамболы стези, одну из которых умыкнул Янис. Судя по описанию личности, он пока воздержался от дегустации. Помнит печальный опыт смешивания алкоголя и магических фруктов.
Но главной находкой стали три сотни осколков бездны. Этого точно хватит для завершения первой фазы постройки корабля. В довесок шли четыре рюкзака с пространственными карманами, пороховница, которую молниеносно присвоил Эстебан, и массивная кирка из странного синеватого металла. Из такого же были созданы пилы из прошлого сундука снабжения. Судя по отзывам, металл почти неразрушимый. Мутуа точно будет рад!
Грызлинги оказались быстрее, чем казалось. На своих четырех лапах они двигались с поразительной скоростью и грацией. Эволюция, видимо, повлияла на их тела, сделав идеальными для быстрых рывков и маневров. Хомяки легко держали темп с людьми. Хрумфор и команда скользили между валунами и прыгали через поваленные деревья с ловкостью профессиональных паркурщиков.
Когда мы отдалились достаточно от сундука снабжения, решили устроить привал. Укрывшись в тени массивной пальмы, отряд собрался на военный совет. Перед нами лежали три пути: вернуться на базу с добычей, не искушая судьбу; провести разведку лагеря жуков в поисках ценностей; или же размяться на охоте и устроить совместные учения.
— База без охраны, настаиваю на возвращении, — в очередной раз повторил, как мантру, Эстебан.
— Да там всё четко, как чечётка, — заплетающимся языком заявил Янис. — Наши заряжены, зубастые. Рубиться хочу! Кровь клокочет, не души кайф, начальник. Заодно и шерстюганов протестируем.
— А-а, — кивнул Такеши, подбрасывая в ладони метательный нож.
Густаво, понятное дело, поддержал подельника. Он, кстати, сохранил свою порцию рома на вечер и был сейчас трезв.
Я равнодушно пожал плечами. Каждый из вариантов устраивал. Но один вопрос не давал покоя.
— Буду звать тебя Хрумом, для удобства. В бою от вас будет толк? — я внимательно посмотрел на лидера грызлингов.
— Еще какой! — в его голосе прозвучала уверенность. — Пусть мы не можем похвастаться силой человеков, зато у нас есть свои козыри.
По знаку Хрума один из хомяков расстегнул потертую борсетку и извлек искусно сплетенную пращу с мешочком камней. Вручив оружие вожаку, он отступил назад. Четверо других достали рогатки, явно не игрушечные — металлические держатели поблескивали матовым светом. Последний, с особенно развитой мускулатурой, натянул на лапы миниатюрные кастеты с шипами.
— Хе-хе-хеее! — с хрипотцой заржал Янис. — Ты чё, орешки собрался колоть этими напёрстками? — он ткнул пальцем в сторону кастетов.
Хомяк-боец нахохлился, как рассерженный воробей, но смолчал. В его глазах промелькнул опасный огонек. Похоже, он предпочитал доказывать свою правоту делом, а не словами.
— Тогда на охоту, — подытожил Эстебан. — Похоже, близлежащие округи зачистила саранча. Есть идеи, куда выдвигаться?
Хрум вдруг закивал и состряпал задумчивую мордашку.
— В паре километров на севере обитает опасная тварь. Только вот не знаю, справимся ли?
Глава 24
Мы зашли дальше, чем все остальные. Отряд уверенно продвигался к крайней северо-западной точке острова, не сбавляя темпа.
Вскоре редкие пальмы стали расти всё гуще, превращая джунгли в лабиринт, через который было чертовски сложно пробираться. Густаво умело работал мачете, прорубая для нас путь. Позади оставалась длинная просека из срезанных лиан и ветвей.
— Уже близко! — объявил Хрум, возбуждённо шевеля усиками и оглядываясь по сторонам. — Оно до сих пор там!
Джунгли оборвались без предупреждения. Мы замерли на краю идеально круглой поляны диаметром со стадион. В центре этой проплешины возвышалось жуткое дерево.
Я выхватил подзорную трубу и впился взглядом, изучая детали. Существо балансировало на грани растительного и животного миров. Массивный ствол, толщиной с вековой дуб постоянно пошатывался, словно был живой и хотел двигаться, но не мог вырваться из плена земли.
В стволе чернела пасть. Не просто дупло или трещина, а здоровенная хищная хлеборезка, которая изредка клацала, как капкан. Крона дерева казалась несоразмерно малой по сравнению с широким основанием. За тёмно-зелёными листьями прятались странные плоды. Я пытался разглядеть их вид и форму. Увы, подзорная труба давала слегка размытую картинку.
Монстр возвышался этажа так на четыре над землёй, подавляя своим присутствием. Но настоящий ужас внушала сеть толстых корней, расходившихся от подножия во все стороны. Они шевелились независимо друг от друга, как конечности многоножки, методично ощупывающие землю, то ныряющие в неё, то снова выглядывающие наружу. Как будто нарисованные фантазией больного художника, впечатлившегося японскими мультиками. Часть отростков свернулась в клубки и напоминала спагетти, намотанные на вилку.
Навык «Обострённое зрение» повышен до 9 уровня.
Казалось бы, тварь нам не по силам, и пора идти обратно, однако её слабое место было на виду. Под кроной с крупной ветви свисало нечто веретенообразное и пульсирующее. Со странного органа, как шланги, тянулись несколько артерий к стволу. Они то сужались, то разжимались, явно прокачивая кровь.
Пока подзорная труба ходила по рукам, я поделился информацией и всё же предложил не рисковать. Однако Эстебан выдвинул встречную инициативу — подобраться поближе и попробовать расстрелять жизненно важный орган издалека, вне радиуса действия корней. Отряд после недолгих размышлений, всё же согласился.
Стрелков у нас заметно прибавилось, хотя имелись сомнения касательно пробивной силы рогаток. Впрочем, моя безумная подруга должна была с одного залпа превратить сердце древа в ошмётки. Только вот прицельно из неё стрелять вряд ли удастся на большой дистанции. С другой стороны, пистоли Эстебана тоже могли нанести непоправимый ущерб. Стоит пробить пулей сердце, как жизненные соки медленно и неумолимо начнут покидать древо.
Встав широким полукругом, мы двинулись вперёд. Я обратил внимание, что на полянке росли цветы, похожие на ромашки с мясистыми бутонами. В воздухе витали необычные ароматы, напоминавшие запах жвачки «Баблгам». Судя по всему, источником были именно цветы. После битвы нарву букет для Фелиции!
Мы двигались с паузами, обращая внимание на реакцию врага, и остановились в полусотне метров. Отсюда удалось считать информацию:
Проклятый живоглот, уровень 25.
Рядом с буквами зловеще пульсировала иконка, ровно такая же, как у босса из моего первого подземелья — череп с красными глазами.
Перед битвой я решил вложить имеющиеся очки характеристик в удачу, поднимая параметр до сорока пяти. Надеюсь, фортуна будет на моей стороне, когда возьму на мушку жуткое сердце древа.
Эстебан тем временем достал первый пистоль из нагрудной перевязи, как следует прицелился и выстрелил.
БАБАХ!
Ладонь вояки дёрнулась в последний момент, и пуля ушла в молоко. Он скривился от недовольства, выругался и предпринял вторую попытку.
Аналогично.
Его руку охватил тремор, а на лице возник стыд.
— Всё в порядке, амиго? Давай я попробую!
— Вот ещё! — буркнул он и направил третий ствол на цель.
В этот раз Эстебан целился не в пример тщательней. Однако в момент выстрела дерево слегка сменило положение, махнуло веткой, и жизненно важный орган сместился в сторону. Либо произошла случайность, либо враг имел очень хорошую интуицию.
Лидер отряда принялся перезаряжать пистоли. Мы не спускали глаз с древа. Казалось, оно нас вообще не замечает!
В эту паузу самка с чёрным пятном на животе сорвала дивный цветок и принюхалась.
— М-м, как вкусно па…
Договорить она не успела, потому что из-под земли взметнулся широкий корень и намертво обхватил пушистое тело. В этот же момент из клубка у корней метнулся отросток, да с такой скоростью, что никто из нас не успел среагировать. Хищная лиана обхватила самку и потащила в пасть монстра.
— Бурунди́льда! — отчаянно вскрикнул хомяк-боец с кастетами и сорвался с места.
Отряд среагировал мгновенно. Я решил сократить дистанцию, дабы выстрелить из мортиры. Грызлинги поливали каменным дождём сердце древа. Снаряды отскакивали, не причиняя никакого вреда. Наши бойцы ближнего боя устремились на выручку самки, однако попросту не успели!