Инстинкты, отточенные в десятках операций, направили меня прочь от гиблого места. Я оттолкнулся от стены, спрыгнул на каменный пол и последовал за остальными, стараясь не думать о плохом.
Навстречу бежал Такеши. На его глазах была та самая тёмная повязка, что всего четверть часа назад сорвал Урумак. Он что, зрение потерял и не знает, в какой стороне выход?
Выскочил перед ним, блокируя путь.
— Ы-Ы-Ы! — взревел он, пытаясь пробиться мимо меня.
— Разворот, быстро! Это приказ! — рявкнул я с такой силой, что кровь прилила к вискам.
Он не останавливался. Пришлось выхватить пусть и не заряженную винтовку и направить её прямо в лицо обезумевшего якудзы. Каким-то чудом он почувствовал холодный металл у своего лба и замер.
Такеши знал, на что способен мой верный дружок, как и то, что я не смогу выстрелить. Мы теряли время впустую.
Очередное землетрясение вдарило так, что ноги подкосились. Такеши замер на мгновение, а затем развернулся и дал дёру в нужном направлении.
Я смотрел ему вслед, и мозг отказывался понимать простую вещь: как этот хренов ниндзя ориентируется с перевязанными глазами? Вопрос повис в воздухе вместе с вулканическим пеплом. На философию времени не было.
Устремился следом, перепрыгивая трещины в земле. Легкие горели, будто кто-то насыпал в них раскаленные угли. Три года как бросил курить, а дыхалка всё равно ни к черту. Вскоре нагнал отряд, и мы под аккомпанемент грохочущей горы пустились вниз по извилистой тропинке.
— Командир, сзади! — крикнул кто-то.
Обернулся на бегу.
Мать моя женщина!
Поток магмы, словно огненная змея, извивался и полз следом, пожирая всё на своём пути. Деревья вспыхивали, как спички, камни трескались от жара.
Отряд едва успел пересечь опасный участок, минуя первую волну огненного ада, но это была лишь временная передышка. Прямого пути вниз не существовало, ведь дорожка шла спиралью вокруг горы, и нам предстояло обогнать стихию, чтобы не оказаться отрезанными от единственного пути к спасению.
— Шевелитесь! — заорал я, перекрикивая рёв горы. — Поставьте рекорды! Бегите так, будто за вами черти гонятся и тыкают ваши задницы адскими трезубцами!
Рванул вперёд, показывая пример. В одно мгновение Ганс оказался рядом и поравнялся со мной. Его лицо почернело от копоти, а во взгляде читалась тяжесть.
— Где Макс? — прохрипел он.
Посмотрел ему прямо в глаза. Врать не было смысла.
— Максу уже не помочь.
— Но…
— Никаких «но»! — отрезал я. — Не сбивай темп болтовней, все потом! Жить хочешь — беги!
В какой-то момент увидел впереди просвет. Спасительные ворота, которые мы недавно пушкой выломали. Из последних сил поднажал, чувствуя, как ноги перестают слушаться.
— Ещё немного! — заорал я, подбадривая не столько отряд, сколько себя.
Клянусь всеми святыми, нам повезло. Чудом успели выбраться вовремя. Этот марш-бросок, эта гонка со смертью запомнится мне навсегда. До сих пор не понимаю, как нас не пришибло вездесущими падающими каменными обломками, которые выплёвывал проснувшийся вулкан. Воздух, спирающий дыхание, непрекращающаяся тряска земли и ручьи лавы, которые приходилось перепрыгивать, — всё это казалось кадрами из фильма-катастрофы.
Когда мы отмахали половину пути до лагеря, показалось, будто проклятая гора начала успокаиваться и больше не грозила залить весь остров жидкой смертью. Даже позволил себе перевести дух. Но… гранату мне в окоп! Именно, что показалось. Чутьё не подвело — затишье было обманчивым.
База встретила нас под новые подземные толчки, настолько сильные, что частокол покосился. Даже отсюда было видно, как из верхушки вулкана выстрелил поток лавы, словно из гигантского пожарного гидранта. Кроваво-красная струя взметнулась в небо, а затем окропила окрестности огненным дождём.
— Весь скарб на берег, живо! — проорал я. — Олаф, у тебя тридцать минут, чтоб корыто было на плаву!
Швед ответил мне таким взглядом, что было понятно — он справится.
— Остальные! Готовимся к отплытию! Бросаем всё, что не унесём!
Наш уважаемый лидер вскинул руки к небу и вдохновил красной речью:
— Леди и джентльмены, настал момент свершений! Последний рывок — и успех будет вписан в историю! Сделаем же это!
Один мой старый знакомый по службе любил повторять фразу: «Они решили похоронить нас, но они не знали, что мы — семена». Сейчас бы из его уст это звучало уместно впервые в жизни… Джонни всегда был оптимистом, пока снайперская пуля не прервала его размышления.
Выжившие переполошились, нагромождая на пляже всё, что успели добыть за время пребывания на этом проклятом острове. Я наблюдал за суетой, прикидывая шансы. Вулкан не даст нам много времени. Каждый новый толчок был сильнее предыдущего.
Олаф чувствовал себя в родной стихии, раздавая команды зычным голосом. Его строгая рожа впервые за всё время нашего знакомства выглядела по-настоящему счастливой. Настал звёздный час нашего архитектора.
— Сюда грузите древесину! Туда — смолу! — указывал он мозолистыми пальцами. — Нет, идиот, не туда! — наехал Олаф на Мутуа. — Хочешь, чтобы корабль перевернулся при первой волне?
Строительная площадка возле будущего судна быстро наполнилась мерами древесины, тарой с дёгтем и прочими материалами, добытыми за последние полторы недели. А после всё это щедро посыпалось осколками бездны.
В считанные минуты судно начало обретать черты настоящего морского волка. Я знал, что здесь замешана магия, но такая скорость поражала воображение.
— Приступаем к третьему этапу! — распорядился Олаф. — Тащим такелаж на площадку! Собрать все меры тканей, канаты! Без парусов эта красотка будет бесполезна!
Я оглянулся на гору. Огненные реки с новыми силами выталкивались наружу и стремились вниз. Времени оставалось всё меньше. Рука непроизвольно легла на приклад винтовки. Если не успеем… что ж, по крайней мере, быстрая смерть всяко лучше, чем медленное поджаривание.
Когда всё необходимое для завершения этапа было готово, Олаф, не тратя время на пересчёт, высыпал из потёртого ларца крупную порцию осколков бездны прямо поверх сложенных ресурсов. Кристаллы засияли холодным синим светом, растворяясь в воздухе и впитываясь в дерево и ткань. Чертовщина какая-то, но сейчас было не до научных объяснений.
Томительное ожидание заставляло бойцов опасливо коситься на гору, продолжающую изрыгать жар и смерть. Я видел страх в их глазах.
— Нас не засосёт в магму, бойцы. Не на тех напали, — подбодрил я их, но тревога грызла изнутри.
Рванул на смотровую вышку, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Надо было оценить ситуацию. Использовал оптику винтовки как импровизированный бинокль. То, что открылось взгляду, не могло не шокировать даже такого, повидавшего хрен знает что, ублюдка, как я.
Целое море лавы бурным потоком неслось от центра острова во все стороны. Красная жижа проделала половину пути до нашего лагеря. И умудрился же Урумак пробудить вулкан, подкинув свинью напоследок!
— Десять минут! Не больше! — проорал я вниз, срывая голос. — Шевелитесь, мать вашу, или станете барбекю!
Ответом был новый всплеск активности. Чудная магия осколков бездны тем временем творила своё дело. Корабль достраивался на глазах с такой стремительным темпом, что казалось, будто смотришь ускоренную съёмку. Гвозди сами забивались, а паруса крепились к мачтам.
— Тащите добро на палубу! — распорядился Луи, сгибаясь под тяжестью ящика с оружием. — Живо! Живо!
— Смазать салазки жиром! — скомандовал Олаф. — Если корабль застрянет, нам конец!
Начался настоящий челночный бег. Бойцы носились туда-сюда, как ошпаренные. Они вываливали из рюкзаков всё, что было внутри, прямо на палубу, а потом разворачивались за новой партией.
Особенно пригодилась объёмная волшебная сумка Ханны. Эта хрень каким-то образом могла вмещать бронзовую артиллерию. Девчонка, хрупкая на вид, таскала такие тяжести, что даже мужчины бросали уважительные взгляды.
Спустился с вышки и присоединился к погрузке, схватив бочонок с водой.
— Сколько осталось? — крикнул Олаф с палубы.
— Минут семь, не больше! — ответил я.
— Все на борт! Иначе не успеем!
Всё самое ценное уже погрузили на корабль. Оставалась лишь мелочёвка, которую мы без сожаления бросили. Не до сентиментов, когда задница горит в прямом смысле этого слова.
— Кому-то придётся рубить канаты, чтобы корабль сполз в воду! — проорал Олаф, вытирая потное лицо рукавом. — Нужен доброволец! И придётся поплавать!
— А-а! — вдруг вызвался Такеши, выступая вперёд.
Если кто и мог справиться с такой задачей, то только наш ниндзя с катаной вместо мозгов. Немой… но теперь ещё и слепой. Хотя, судя по тому, что ориентировался он довольно бодро, можно предположить о некоей волшебности повязки.
После того как грузовой трап был поднят, все выжившие замерли в ожидании.
ЩР-РАХ!
Этот звук заставил вздрогнуть даже меня. Якудза использовал фирменную секущую волну. Он перерубил все канаты одним махом, будто ножницами бумагу.
Корабль дёрнулся, скрипнул досками и с грохотом, от которого заложило уши, скатился в воду. На миг сердце ушло в пятки. Судно задело дном песок и едва не село на мель.
Чёртов Олаф! Обещал же, что всё рассчитано! Хотя, по логике, не стоило нагружать шхуну при спуске.
Но нет, обошлось. Преимущество магического строительства в том, что стапель был создан особой конструкции, позволяя спустить судно на воду без верфи. Корабль накренился, слегка покачнулся и, наконец, гордо выпрямился.
— Такеши! — заорал я, перегибаясь через борт. — Шевелись давай!
Стремительный японец, услышав меня, прыгнул в воду с грацией дельфина и заработал руками, как лопастями пропеллера. Даже в этой ситуации нельзя было не восхититься. Парень плыл, как олимпийский чемпион. Вскоре он схватился за абордажную сетку, спущенную с борта.
Ганс и Густаво втащили его на палубу, где тот рухнул, тяжело дыша.
— Поднять паруса! — радостно скомандовал Луи Дюваль. — Признаться, всегда мечтал это сказать, — добавил он вполголоса.