Я нарвал букет из ромашек с мясистыми бутонами и перевязал его у основания пучком травы, похожей на осоку. Отмёл негативные мысли о том, что с моими друзьями могло произойти что-то плохое.
Вернусь домой в образе элегантного кавалера. Фелиция точно потеряет голову, и побежим мы с ней по пляжу — подальше от всех забот!
Глава 4
По пути мне изредка встречались растерзанные твари. Зрелище было жутким, но я не стеснялся забирать белые, а порой и зелёные светлячки. Страшно представить, на что способен братишка. И почему он вообще оказался внутри меня? Даже не знаю, грустить или радоваться такому попутчику. Потеря контроля над собой на половину суток не очень-то прельщала. Буду таить надежду, что смогу разобраться с этой напастью!
Я шёл по следу из трупов в сторону лагеря краболюдов. Успел собрать трофеи более чем с десяти монстров, однако дальше не встретил ни одного светлячка. Значит, либо тут уже кто-то побывал, либо шары имеют эдакий срок годности. Наивно с моей стороны было следовать этим путём, ожидая больше наград, однако я не останавливался. Когда до стоянки клешнеруких осталось пару километров, сменил направление. Помнится, Кракис вчера был разъярён, как бык на корриде. Ещё и вызвал меня на дуэль через два дня. Завтра он припрётся в наш лагерь, и придётся мне с этим разбираться. Ну вот зачем, Янис, ты издевался над могучим краболюдом, оставляя шутливую надпись на сундуке второго эирдропа?
Ближе к обеду, судя по расположению Солариса на небосводе, я был неподалёку от лагеря. Решил вымыться как следует родниковой водой. Не хотелось предстать перед Фелицией с букетом, но вымазанным в крови и грязи. Штаны так и не удалось очистить от багровых оттенков, зато доспех теперь сверкал на солнце, насколько позволяла матовая поверхность.
В одной руке цветы, в другой новый шлем, развалистая походка, а на лице счастливая улыбка. Именно в таком виде я пересёк ворота лагеря, которые были почему-то сломаны. Вдвойне засветился счастьем, когда убедился, что все друзья живы. Правда, они были изрядно потрёпаны и с мешками под глазами. Удивило то, что многие обзавелись экипировкой, были одеты в разношёрстные, не сочетающиеся друг с другом элементы брони. А меня точно только одну ночь не было в лагере? Что самое грустное, соплеменники не разделяли моей радости, застыли как статуи. Неужели братишка успел кого-то обидеть?
Я всё же старался их хоть как-то приободрить довольным и шутливым видом, но, судя по всему, харизмы во мне было как волос на голове Гомера Симпсона.
Протянул букет цветов Фелиции, но она, закатив глаза, упала в обморок. Едва успел поймать красавицу. Невольно вдохнул запах её волос и сам чуть не грохнулся от неземного аромата.
— Чего серьёзные такие? Будто призрака увидели, — спросил я соплеменников, когда немая пауза затянулась слишком уж надолго. — Это же я, Макс! Что вообще вчера произошло?
От моего голоса подруга пришла в себя, но сразу же отстранилась и прикрыла лицо ладонями.
— Кхм-кхм, — привлёк внимание Луи. — Мсье Фата́ль, вынужден затронуть прискорбный, но насущный вопрос касательно вашего изгнания из лагеря. Существо, что явилось на наших глазах прошлой ночью, — угроза всем людям. Посему ваше присутствие здесь ставится под сомнение.
Ладонь предательски разжалась, и из неё выпал букет. Настала моя очередь ошарашенно хлопать глазами.
— Луи, ты серьёзно сейчас?
— Весьма и весьма! Как истинные приверженцы демократии, мы доверимся голосу коллектива. Итак, — он обвёл взглядом собравшихся, — те, кто полагает, что соседство с кровожадным исчадием есть благо, будьте столь любезны встать за Максом. Все прочие — за мной.
Большая часть выживших потянулась за спину Луи Дюваля. Кто-то бросал мне печальные взгляды от сложного выбора, а кто-то, наоборот, не стеснялся выказывать презрение.
За мной остались лишь несколько человек. Те, кому не страшна моя тёмная сторона и кто принимает меня таким, какой я есть. Такеши хмурился и всем видом показывал, что не согласен с подобной постановкой вопроса. Эстебан лишь похлопал меня по плечу и ухмыльнулся.
— Я пойду за Максом до конца! И будь что будет, — прокомментировал Ганс, выбирая мою сторону.
Последней, кто поддержал меня, оказалась… Нита.
— Ой, да ладно! Если бы не он, вас бы уже червяки доедали! Неблагодарные! — горячо выпалила тайка.
— Спасибо, друзья, — бросил я через плечо.
То, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие рамки здравого смысла. Под всеобщие аханья и шокированные вздохи прямо передо мной из невидимости проявилась… полуголая сумасшедшая! Она медленно прошла рядом и провела пальцем по моему нагруднику.
— А я тебя видела ночью… Ты тоже видел меня, да? Ну что, вкусненько было? Напоил «кровавую натуру»? — последние слова она сказала с дразнящей интонацией, при этом корча рожу.
Я впился глазами в информацию о личности:
Ханна Нолан, человек, жрица удачи 21 уровня.
Ущипнул себя на всякий случай. Вроде бы не сплю. Как это вообще возможно? Двадцать первый уровень за сутки? И класс личности какой-то странный, намекающий на то, что дуракам везёт. Хорошо, что хотя бы часть тела прикрыла. На ней было два предмета одежды: изящный рюкзак, явно высокой редкости, и короткая юбка из листьев, наподобие тех, что носили гавайские танцовщицы.
Под всеобщие удивлённые возгласы Ханна встала за моей спиной. Луи жестом попросил тишины и произнёс:
— Господа, позвольте подвести черту. Лишиться столь выдающихся людей было бы непростительным расточительством…
— Как трогательно! — перебила его австралийка. — И вы правы, ведь без моей заботы остров сожрёт вас медленно и с наслаждением!
— Прошу прощения, но, боюсь, вы меня не совсем правильно поняли. Я, конечно же, ссылался на почтенного кузнеца и доблестного командира.
И вновь тот же взгляд — детская обида и надутые губы.
— Ах, этот злой-злой кузнец… — австралийка внезапно покосилась на Ганса. — Он ударил меня в первый же день. Думает, я забыла? О, нет… я помню. О, как же хорошо помню! Потому он не получит ни выпивки, ни пороха!
Ханна сбросила рюкзак с плеч и вытащила из него два тяжёлых бочонка. Они с глухим стуком опустились на землю. Чёрные буквы на дереве гласили: ром и порох.
Выжившие присвистнули от удивления, а любители горячительного и вовсе возликовали.
— Мадемуазель, вынужден признать свою поспешность в суждениях, — Луи изящно склонил голову. — Ваш вклад в благополучие нашей коммуны воистину бесценен!
Блондинка лишь хмыкнула и, не оглядываясь, ушла по своим чудным делам.
— Мой дорогой Макс, я не могу допустить раскола среди выживших, потому вопрос о вашем изгнании объявляю закрытым. Смею надеяться, вы не держите на меня зла? Обязанность предводителя — оберегать своих людей, даже если решения даются нелегко. — Француз мягко развёл руками в примирительном жесте, затем обратился к собравшимся. — Но довольно речей, господа, приступим же к восстановлению нашего убежища!
Всё хорошо, что хорошо заканчивается. Выжившие поспешили за работу с задумчивыми минами. Ко мне обратился Эстебан и попросил помочь донести бочонки до стартового сундука. Наконец-то мы наполнили пороховницы!
— Глянь-ка сюда, боец, — сказал вояка с довольной ухмылкой и достал из рюкзака мушкет или даже винтовку явно эпичной редкости, судя по едва уловимой фиолетовой ауре.
Я невольно засмотрелся на шедевр оружейного мастерства. Ничего подобного в жизни не видел! Начну с того, что у винтовки был длинный барабан на четыре свинцовые пули. Эстебан несколько раз щёлкнул курок, и пустой барабан завращался. Далее мексиканец отстегнул его и продемонстрировал, как правильно заряжать. Засыпал пороха, вложил пули — готово! Но вовсе не витиеватые изображения черепов на прикладе с блестящим на солнце длинным стволом удивили меня больше всего. Винтовка имела оптический прицел, похожий на миниатюрную подзорную трубу.
— Пятикратный зум, — начал он хвалиться. — Пятьсот метров дальность, увеличенная пробивная сила, бонус к восприятию плюс десять! Ну что? У кого тут самый крутой ствол теперь? Правильно! У меня! Так что два-один в мою пользу! Ха-ха!
— А с чего это он круче моей красотки? — я достал Марту. — Тут дело в калибре, в толщине, а не в длине!
— Нет! Дело в редкости предмета! — буркнул он раздражённым голосом. — У тебя редкий, а у меня эпик. Умей признавать поражение, боец!
Я лишь махнул рукой. Ладно, шут с ним. Повезло вояке. Соглашусь, винтовка и вправду шикарная. Просто мечта! Вот бы мне такую!
— Где хоть надыбал её? Поделись, тоже туда загляну.
Он вдруг стушевался, раздражительность сменилась на смущение.
— С главаря дакханов, который ночью ломился к нам в лагерь. По факту, это ты его уложил. Точнее, то, что у тебя внутри. Но если бы я вовремя не схватил светлячок, трофей бы испарился через час. — Эстебан нахмурился и ткнул в меня пальцем. — И ещё. Я сегодня за тебя вписался. Запомни это!
— А я-то думал, это потому, что мы друзья!
Вояка внезапно панибратски обнял меня за шею и громко сказал прямо в ухо:
— Друзья! За тобой горой буду стоять! Слово офицера. Но и ты не забывай, кто тут старший. Обгонишь меня по общему зачёту — вот тогда и позволишь себе дерзость. У нас тут, знаешь ли, не гражданка!
— Вызов принят, товарищ «афитсэр». Кстати! Ты упоминал дакхана? Как он вообще оказался возле нашего дома?
Эстебан вкратце рассказал про багровую спираль, обезумевших монстров и о том, как кровавый демон уложил пару десятков пернатых качков, а потом, еле-еле, едва не погибнув, победил самого босса! Я ошарашенно выпучил глаза от услышанного! Насколько же силён братишка. Но пугал тот факт, что каждый раз, когда ночное светило окрасится в алые тона, я буду терять контроль и рисковать жизнью.
— По крайней мере, — продолжил вояка, — как только у чудищ крыша поедет, ты первый это поймёшь. А мы не зевнём. Вовремя переправим тебя поближе к врагу и подальше от своих.