К концу совещания за окнами густел сумрак. Меня тянуло домой с неодолимой силой. Друзья наверняка переживали, особенно Калиэста.
Однако у самого выхода меня настиг Холодов. Северянин приблизился и негромко предложил переговорить с глазу на глаз.
Такеши, заметив наш молчаливый обмен взглядами, тактично удалился по своим делам. Я кивнул ему на прощание и пояснил, что после нашей беседы с Холодовым активирую фантома и мгновенно перенесусь домой.
Мы свернули в один из боковых коридоров.
— Не ожидал, что и ты клюнешь на эту показную мишуру, — он покачал головой с нескрываемым пренебрежением. — Неужели купился на подарки и заискивающие улыбки? Ты же прекрасно понимаешь, что знаешь их всего сутки. Какие основания ты видишь для доверия?
Его слова задели. Может, доля правды в них и была, но желание вести дискуссию на эту тему напрочь отсутствовало.
— Время покажет. Всё сказал?
Холодов попытался пронзить меня фирменным суровым взглядом. Но я выдержал его без малейшего признака смущения. Не в первый раз.
— Ладно, чёрт с этим, — махнул он рукой. — У меня есть кое-что посерьёзнее. Я намеренно придержал часть информации, полученной во время допроса пленного. Слушай внимательно.
Холодов понизил голос до конспиративного шепота.
— Жужжерианцы ждут сороковую ночь ревня, когда Вортана покроется серебряной дымкой. Именно тогда пробудятся мифические существа, и мерзкая орда устроит охоту. Так повелел их покровитель. А до той поры никакого вторжения на Новую Землю не будет, это железно. Но пусть Горожане продолжают готовиться, будто враг уже стоит у ворот, — неожиданно Холодов звонко расхохотался, и звук эха разнёсся по пустому коридору.
Какой хитрый лис! С одной стороны, он был абсолютно прав. С другой… к чему этот циничный стёб над союзниками? Неужели так сложно проявить хотя бы видимость солидарности?
Главное, что у нас есть ещё пара недель передышки. Время, которое можно использовать для укрепления альянсов с другими расами. Если повезёт и дипломатические миссии пройдут успешно, мы успеем создать мощную коалицию против общего врага.
— Благодарю за ценную информацию, — искренне улыбнулся я. — А жужжерианец поделился чем-нибудь ещё?
Глаза Холодова опасно блеснули.
— А-то! Жижуж раскрыл все караванные тропы, и твои навыки будут как нельзя кстати. Только представь себе картину: насекомые маскируют грузовики, набитые добром под завязку, под линкоры! Но охрана у них смехотворно слабая — всего пару десятков жвал на караван, — он потёр руки в предвкушении. — Хочу преподать этим тварям жестокий урок военной тактики, как только завершу дипломатическую миссию к кайтам. Однако я не смогу взять флотилию в рейд, ведь она должна стоять на охране острова. Отчалим малыми силами, буквально в несколько быстрых кораблей. Что скажешь, составишь компанию?
Мысли заработали с удвоенной скоростью. Драксус всё ещё находился в состоянии глубокого сна после вчерашней битвы. Он будет дремать пять дней как минимум. Но, учитывая, что Холодов отправится к кайтам только через трое суток, а дорога с переговорами займут неизвестно сколько времени, мы должны уложиться точно в срок. Даже запас останется.
К тому же существовал способ досрочно пробудить демона, пренебрегая долгой перезарядкой. Правда, для этого придётся оказаться на грани смерти. Но до таких крайних мер, надеюсь, дело не дойдёт.
— А что тут думать? — хлопнул я его по плечу. — По рукам!
Наши ладони встретились в крепком рукопожатии. На лице невольно появилась довольная улыбка. Одним точным выстрелом мы убьём сразу двух кроликов: и врага ослабим, и сокровищами поживимся на славу!
Как бы не увлечься и не превратиться в грязного пирата…
Глава 7
Щелчок пальцев — и пространство сомкнулось вокруг меня. Приземлился в комнате нового дома.
Навык «Кровавый фантом» повышен до 28 уровня.
Поздравляем! Вы суммарно повысили 250 уровней классовых навыков. Ваша награда: легендарный классовый глиф познаний №18.
Позже ознакомлюсь.
Спускаясь по лестнице, остановился у порога в гостиную, ведь оттуда доносились слова.
— Он был мне как сын, — голос Ганса дрожал и ломался, как старое дерево. — Но проклятый Архипелаг забрал его навсегда. Выпьем же за светлую память!
Святая Мария! Я стал невольным свидетелем собственного поминального ужина. Надо же было оказаться в столь нелепой ситуации.
Тяжело выдохнув, переступил порог гостиной. Перед глазами возникла немая сцена: застывшие лица, полные скорби, внезапно исказились от изумления. Пальцы Ниты разжались, и бокал с вином, сверкнув последним отблеском света, разбился о пол звонкой дробью осколков.
— Небольшое недоразумение получилось, — проговорил я, стараясь придать голосу непринужденность, которой не чувствовал. — Пора бы уже привыкнуть не верить всякой чепухе, что разносят по Новой Земле болтуны и сплетники.
Мой взгляд скользнул по присутствующим. Почти все друзья собрались за столом. Не хватало лишь пары персон да боевого отряда, который выполнял задание.
В следующий миг оказался в железных тисках объятий друзей. Запах перегара ударил в ноздри, смешиваясь с ароматом пролитого вина и свежей выпечки.
— Ладно, ладно, — рыкнул я, высвобождаясь с проворностью угря. — Все объяснения потом. Где Калиэста?
— Ну-у… — протянул Давид. — Она, как бы это деликатнее выразиться… вышла подышать свежим воздухом. Уже с полчаса как нет. Олаф, само собой разумеется, отправился следом. Мало ли что взбредёт в голову убитой горем женщине, надо же поддержать в трудную минуту… — Он хмыкнул с горькой усмешкой. — Но знаешь, что особенно забавно в нашем положении? Городская стража вежливо, но настойчиво попросила освободить помещение до рассвета! Представляешь всю комичность ситуации?
— ЧЕГО-О⁈ — взрыв ярости вырвался из моей груди. Я двинулся к выходу. — Пусть только попробуют, сам их освобожу от лишних забот! — На пороге обернулся, бросив через плечо: — Завтра отправляемся в плавание! Готовьте припасы, проверяйте снаряжение. Лекс, чтобы к утру на столе стояла пара тортов.
Интересно, это Бенджамин повелел освободить жилплощадь или кто-то из стражников решил наложить руки? Как бы там ни было, нужно быть наблюдательнее с такими соседями.
Ускорив шаг до почти бега, я устремился в сторону главного перекрестка, где возвышалась стела. Возле каменного монумента расположилась компания молодых людей. Судя по расслабленным позам и громким голосам, они уже основательно наклюкались.
— Уважаемые господа, — обратился я к ним, стараясь сохранить вежливость, хотя нетерпение грызло изнутри. — Не видели ли вы случайно девушку… золотую?
Они внезапно переглянулись, шепот прошелся по кругу. Парень лет двадцати, с засаленными волосами и мутным взглядом, пошатываясь, поднялся с корточек и ткнул в меня пальцем.
— Значит, это правда! А мы-то думали, что шестипалый Джони опять городит чушь! Смотрите же, смотрите! Он самый!
Терпение моё начало трещать по швам.
— О чём вы толкуете, чёрт побери?
— Э-э-э… ик… Ну тебя же… твой собственный дружок пришил в той шахте! Этот хмурый япошка с длинным мечом не захотел делиться легендарным артефактом… А потом ты же душу Парадигме продал, чтобы воскреснуть и отомстить! Мы тут вообще-то за тебя переживали… Во-о-от!
Нервный тик дёрнул мой глаз.
— Это вам тот самый шестипалый Джони наплёл небылиц? — процедил я сквозь зубы. — Пусть только попадётся мне на глаза этот сказочник. Девушку видели или нет?
— Такую красотку, брат, трудно не заметить, — парень махнул рукой в сторону набережной. — Туда ушла, к пирсу с белобрысым работягой нашим. Эх, бабы нынче…
Дослушать не успел, ведь ноги несли меня в указанном направлении. Выскочив на набережную, жадно осмотрелся. Взгляд мгновенно выхватил знакомый силуэт — Калиэста сидела в нескольких сотнях метров справа, на полпути к нашей шхуне. Она расположилась на краю бетонной плиты пирса, позволяя волнам едва касаться своих ног. Рядом устроился Олаф. Он что-то рассказывал, время от времени указывая рукой на морскую даль.
Облегчение накрыло меня тёплой волной. Я неспешно направился к товарищам. Присел рядом с Калиэстой, чувствуя, как напряжение постепенно покидает моё тело.
— Недоразумение выш…
Договорить не успел. Она подалась ко мне, и я оказался в крепких объятиях. Олаф от неожиданности широко распахнул глаза. Архитектор на удивление быстро пришёл в себя, похлопал меня по плечу в знак понимания и тактично удалился.
Мы просидели в молчании добрую минуту. Наконец, я предложил вернуться домой. По дороге рассказал ей всё до последней детали. Она слушала молча, изредка сжимая мою руку, и в этом молчании было больше понимания, чем в тысяче слов.
Утро 27 ревня.
Из объятий сна вырвали взрывы дикого хохота и какофония голосов — знакомых и не очень, переплетённых в единый гул торжества. Звуки поднимались с первого этажа. Наконец-то бойцы вернулись!
Я вскочил с постели, едва не опрокинув прикроватный столик. Пальцы дрожали от нетерпения, пока я наспех натягивал одежду, затем рванул в общую душевую. Холодная вода взбодрила, смывая остатки дремы и проясняя разум.
Сбежав по лестнице, ворвался в гостиную и надел маску капитана, дабы скрыть переживания и какие-либо эмоции.
Бойцы превратились в стихийное бедствие, поглощающее всё съестное в радиусе досягаемости. Ложки мелькали в их руках, как лопасти вентилятора. Похлёбка исчезала с тарелок с такой скоростью, что становилось ясно: эти отчаянные ребята даже на привал не останавливались — всю ночь напролёт шли домой.
Но самое потрясающее зрелище представляла собой Скай. Она развалилась на стуле, как варварская королева на троне. Ноги широко расставлены, спина прямая, глаза горят огнём недавней битвы. На одном из её колен, словно пленный принц, сидел Лекс. Он выглядел так, будто попал в рабство и теперь опасливо косился по сто