– Тогда проваливай. Не зли меня.
И они пошли дальше, по направлению к Башне. Охотник шел в трех шагах позади, напустив на себя предельно скучающий вид. Толпа вокруг них веселилась, подпрыгивала, гоготала, вопила и улюлюкала: начинался аттракцион «Бегом голяком». Каждый желающий мог раздеться догола и быстро пробежать по подиуму, причем зрители бросали в него пластиковыми имитациями спелых помидоров. Тот, в кого не попал ни один помидор, получал приз.
– Вначале ты говоришь на языке охотников, – сказал Алекс, – потом оказывается, что ты знаешь те приемы, которым никогда не училась. Я не удивлюсь, если увижу, что ты умеешь заживлять свои раны и отключать всякие внутренние органы на ремонт. Как так получается?
– Много будешь знать – скоро состаришься, – сказала Лора.
– И все таки?
– Это все из-за того, что он сломал тот предмет перед моими глазами. В момент вспышки я смотрела в его глаза. Часть его психики транслировалась в мой мозг.
– Насколько большая часть?
– Я же сказала, что большая. И тупому понятно. Мне кажется, что я знаю о нем очень много. Я помню всего его детские воспоминания. И почти все остальное. Я знаю все его скрытые мысли. Я умею половину того, что умеет он.
– И что теперь?
– Это поможет мне его победить. Мне, потому что на тебя я не надеюсь. От такого сокровища толку никакого.
– Он об этом знает? – спросил Алекс.
– Конечно.
– И что он будет делать?
– Пока ничего. Он все равно намного сильнее.
По пути к Башне они поучаствовали в аттракционе «Плевки в цель», причем Лора выиграла резиновую куклу и сто уешек (чтобы получить приз, нужно было выпить рюмку мочи, поэтому она отказалась), потом остановились у павильона «Шоу больших людей». Павильон представлял собой большую резиновую камеру без передней стены. Посреди камеры находилась стойка с призовой бутылкой шампанского. Но добраться до бутылки было не так-то просто. В конкурсе участвовали только толстяки – чем толще, тем лучше. Резиновые стены павильона были оборудованы мощными вибраторами, которые подбрасывали толстяков, сбивали их с ног, переворачивали, вертели во все стороны. Толстяки летали как мячики. В основном они были озабочены тем, чтобы не столкнуться и не упасть друг на друга. Все-таки, когда сталкиваются два тела по сто пятьдесят килограмм каждое, это чревато неприятностями.
Поглазев на шоу и постреляв в тире на открытом воздухе (мишенями служила выбрасываемая в воздух одноразовая посуда, а также пивные баночки), они вышли на центральную аллею, ведущую к Башне. Здесь их ждало еще пятеро молодцов в черных рубашках, видимо, не оставивших идею организовать еще очередной бой головами. На этот раз охотник вышел вперед и происшествие заняло не больше четырех секунд.
Затем они перекусили конфетами и шоколадом. Шоколадная плитка была искусно выполнена в виде кучки экскрементов, а обертка даже имела соответствующий запах. Конфеты назывались «Гусиные попки» и «Кот вспотел».
– Ты знаешь, – сказал Алекс, – с тех самых пор, как я стал глубже, я перестал веселиться; я воспринимаю все это как мозговые мели.
– Угу, я тоже, – согласилась Лора, дожевывая шоколад. Пошли еще там посмотрим.
Она посмотрели Шоу Молодцов: Боец-профессионал выпивал бутылку водки, а потом дрался с любым желающим. Если желающий побеждал, следующий тур конкурса он проводил в бесплатном борделе. Несколько пьяных в стельку бойцов уже валялось в пыли.
Нижняя часть Башни, до четвертого этажа, была оплетена наружными лестницами, по которым вовсю поднимался народ. Каждая из лестниц опускалась как медленный эскалатор, поэтому никто не останавливался, все бежали, толкались и сбивали друг друга. Многие падали с лестниц, но не ударялись, потому что лужайка вокруг Башни была застелена надувными матрасами, которые, в свою очередь, покоились на полуметровых гравиподушках. После четвертого этажа некоторые лестницы уходили внутрь, и каждый старался именно на них и попасть. Лестницы были сплетены так, что образовывали подобие лабиринта. Некоторые экстремалы перелазили через поручни лестниц и таким образом пытались попасть в нужное место. Это им не очень-то удавалось, потому что остальные хватали их за одежду и сбрасывали вниз. Здесь можно было получить серьезную травму или вообще распрощаться с жизнью, но люди, поднимающиеся на Башню, любили риск и платили за риск.
Люди внизу имели право бросать в поднимающихся чем угодно, кроме холодного оружия и камней, а также стрелять из специально продаваемых здесь «мягких» пневматических пистолетов. Мягкие пистолеты били точно и больно; жертвы орали, люди внизу хлопали и топали ногами. Попадали довольно часто.
– Посмотри на того человека в красной рубахе, – сказала Лора. – Я знаю его. Это чемпион мира по прыжкам с высоты. Помнишь, я о нем рассказывала?
– Не помню, – ответил Алекс.
– Разве нет? Что-то память меня подводит.
– А ты помнишь, что такое чувство никогда?
– Никогда? – искренне удивилась Лора.
– Это когда ты ощущаешь никогда как младшего брата смерти. Я вчера это понял, – сказал Алекс.
– Я совершенно не понимаю о чем ты говоришь, – сказала Лора и вдруг ее лицо стало жестким, – или ты, вонючка, меня проверяешь? Когда, никогда, какие-то братья?
– Нет, что ты, – он на мгновение даже испугался.
– Ну тогда тебя просто зававилонило.
После вавилонских бомб это слово стало довольно модным и, в зависимости от интонации, могло означать что угодно. Людей, попавших под бомбу, теперь называли «вавилонцами», «вавиками» или просто «с вавкой в голове».
Наружную часть они прошли без проблем, если не считать проблемами несколько синяков. Небольшой двухместный вертолет-тарелка на микровинтах висел рядом и снимал их с расстояния всего метров пять. На высоте четвертого этажа была небольшая площадка, где их уже поджидала пара подростков.
– Мы с вами! – сказали мальчики и помахали камерам, торчащим из вертолета. – Мы хотим пройти с вами весь маршрут.
– Зайцами?
– Конечно!
– Ребенок, уйди с дороги, – попросила Лора. – Тебе пора на горшочек и в кроватку, делать бай-бай.
– Я не связываюсь с детьми, – сказал Охотник, но мальчики все же пошли сзади.
Первая комната, куда они вошли, была большой и тихой. Такой тихой, будто выключили электродрель, неделю жужжавшую над ухом. Из комнаты вели три коридора; в каждом коридоре стоял столик. На одном столике лежали пачки денег, на втором – мощная современная винтовка, на третьем – две пары наручников.
– Все, мы берем приз, – сказал один из мальчиков. – Мы выбираем деньги.
– Зря, это же простая ловушка.
– Да пошел ты!
Мальчики вошли в первый коридор и пол провалился у них под ногами.
– Теперь я бы взял наручники, – сказал Алекс.
– Почему?
– Я сто раз смотрел эти шоу. Они всегда предсказуемы. Выигрывает тот, кто делает наоборот.
– Хорошо, – сказал Охотник и взял наручники. – Застегни их на мне.
– Не могу, они сломаны.
– Ну и черт с ними!
Он взял винтовку и взвесил ее в руке.
– Это железо тоже не работает, – сказал он. – Может быть, здесь разрешен только один выбор.
Он повернулся и отшвырнул незаметно подкравшееся стальное насекомое. Сразу десяток роботов-наручников выскочили из ниш в стене. Они передвигались, быстро вибрируя, лязгая своими квазичелюстями.
– Ну и гадость! – сказала Лора и попыталась отпихнуть одного ногой. Кольцо сразу же защелкнулось на ее лодыжке. Минуту спустя она лежала, неспособная пошевелиться: множество стальных колец охватили ее руки и ноги, а тяжелая цепь пристегнула к полу ее шею и талию. Алекс висел, пристегнутый к стене.
– Все в порядке, – сказал Охотник, когда стена раздвинулась и из лифта вышел металлический андроид, отдаленно напоминающий одновременно и человека, и скелет. – Это же паршивая попсовая дрянь. Просто детский сад какой-то. Зато мы теперь имеем лифт.
Дрянь раздвинула свою раскладную нижнюю челюсть, так, что она стала величиной с хозяйственную сумку.
– Я хочу женщину! – сказала она и прыгнула в сторону лежащей Лоры. Одновременно дрянь выбросила множество вращающихся цепочек в сторону Охотника. Но силы были не равны. В следующую секунду охотник сидел на ней сверху, затягивая цепь на шее. Дрянь хрипло выла, все громче и громче. Наконец, перестала. Наручники расстегнулись и цепи опали.
– Это было несложно, – объяснил Охотник. – Оно двигалось быстро, но имело всего две степени свободы. Поэтому я и оказался в нужной точке раньше.
– Оно успело порвать мне чулки. Ты специально ждал, пока оно начнет рвать мою одежду? Я в тебе разочаровалась, – сказала Лора и пнула ногой мертвое чудище, из которого уже вылилась лужица пахучего машинного масла. – В любом случае, нас бы не убили на первых этажах. Честная игра начнется гораздо позже.
Они вошли в лифт и нажали самую верхнюю кнопку, с цифрой 104. Лифт начал разгоняться. Вначале отвалилась передняя стена. Потом начал наклонятся пол. В провале со страшной скоростью неслись внутренние перегородки Башни.
В эти дни на планете происходило немало странных вещей. Столь странных, что они даже не попадали в сводки новостей. Например, после первого сообщения о гигантской медузе в океане, эта тема была закрыта. Впрочем, население планеты пропустило то сообщение мимо ушей, так же как пропускало сотни и тысячи других сообщений о находках Йети, живых динозавров, о поимке шаровых молний, о разговаривающих спичечных коробках, о происхождении людей от вымерших гигантских кабанов и прочей модной ерунде, обсосанной и обсасываемой популярными программами и газетными листками. Но сообщение о гигантской медузе промелькнуло всего раз и больше не появлялось. Одно это могло бы насторожить внимательного наблюдателя, если бы таковой имелся. Медуза появилась и исчезла.
На самом деле всего за несколько дней медуз стало так много, что они практически парализовали морское судоходство. Корабли, бороздящие океаны и моря, управлялись с помощью систем спутниковой навигации; они не имели на борту ни пассажиров, ни команды. Медузы никогда не подплывали близко к людным пляжам и вообще старались держаться вдали от берегов. Поэтому практически никто из людей не видел этих странных пузыристых созданий, в изобилии расплодившихся на поверхности воды и, вероятно, в глубине. Удалось выяснить, что они питаются всевозможными водными загрязнениями, предпочитая остатки нефти и нефтепродуктов, гнилую древесину, пластик и металл. Последнее оказалось особенно важным, потому что в водах, полных гигантских медуз, корабли просто тонули: пузырчатые твари за несколько часов пути элементарно прогрызали днища. Очень скоро вода в океане стала значительно чище. Полностью исчезло огромное нефтяное пятно у берегов Аляски, которое непрерывно увеличивалось последние тридцать пять лет. Медузы ухитрились разрушить семь безлюдных рукотворных островков поблизости Мадагаскара – островки были слеплены из прессованного городского мусора.