-Настенька, — раздаётся полный боли детский крик.
К нам подбегает местный мальчик Ваня, с которого всё и началось. Его перехватывает Савва, прижимает к себе и говорит:
-Не тронь, заразу можно подцепить и помереть. Видишь, у дядьки солдата рукавицы надеты и тебе нельзя без защиты.
Мальчик пытался вырываться, но потом обмяк и только всхлипывал, растирая слёзы. Некоторое время в полной тишине он рассматривал разлагающийся труп, когда-то бывшей его сестрой, а потом отчаянно и с надрывом закричал в сторону кучера:
-Ты говорил, жива она, дядька Анисим. Продали Настеньку доброй помещице в Псков. Иуда ты и душегуб, будь ты проклят.
Ваня попытался броситься на звероватого, обросшего светлой бородой кучера. Плотный такой мужик, хотя и невысокий, очень непохожий на местных задохликов. Питается явно не только пустыми щами и кашей на воде. На нём приличный такой кафтан, на ногах самые настоящие ботинки, что для местной босой и лапотной публики, одетой в рванину, недостижимый признак богатства. Кучер сначала дёрнулся как от удара, его поросячие глазки забегали, не то в поисках поддержки, не то возможности побега. Затем принял решение и начал кричать в ответ:
-Чего ты брешешь, сучье семя. Сбежала эта блядина с каким-нибудь разбойником, все знали, что она на передок слаба. И не смей мне тут перед важными господами напраслину наводить, запорю до смерти, ублюдок ты неблагодарный. Кормили вас с сестрой, поили и чем ты отплатить за доброту хочешь?
-Как же так? — полные непонимания и слёз глаза смотрели на меня, — Настенька не такая. Сказывали, продали её, будто надоела она барыне. И врёт дядька Анисим, если бы не сродственники наши, то померли бы давно с голоду от барских объедков. Они скотину и то лучше кормят. А собаки барчука каждый день мясо едят.
-Господа, чего мы устраиваем здесь театральную трагедию? Всё и так ясно, девка сбежала да попалась в руки к разбойному люду. Она не первая и не последняя. Не обвинять же в этом кучера уважаемой Анны Ильиничны. А спрашивать надо с того, кто донёс о месте погребения. Может, и найдём виновных, поспрашиваем для начала хорошенько, они мне всё расскажут, — с какой-то глумливой улыбкой поддержал кучера дворянский заседатель, — И с этого мелкого подлеца тоже спросим со всем старанием, может это он и продал сестру татям.
Картинка мира дёрнулась, красная пелена затмила моё сознание. Только что стоял, хорошо видел происходящие события и вдруг какие-то невнятные силуэты, и звуки раздающиеся будто издалека. Ощущение, что уши заложило ватой, а сам я попал в густой кисель и пытаюсь из него вырваться. Вроде чего-то даже орал или скорее рычал. В себя я пришёл рывком, чувствую, кто-то меня крепко держит. Лицо пылает, сердце колотится как после пробежки, а в голове каша из мешанины мыслей. Напротив стоят испуганные заседатель с кучером. За ними расположился Игнатьев, который переместился туда только что. Остальные представители нашей комиссии, благоразумно сделали несколько шагов в сторону.
-Ваше Высочество, нельзя. Не простят, не стоит оно того. Сошлют или того хуже, — повторял по кругу одну и туже фразу Дугин, который и держал меня, обхватив руками. Силён собака, чуть рёбра не переломал.
-Отпусти меня, Пётр я в порядке.
Освободившись, посмотрел ещё раз на присутствующих. В общем-то, ничего не изменилось, только мои люди обступили меня, готовые помешать добраться до высокородного придурка.
Глубоко вздохнул, и меня самого чуть не вырвало, как изнеженных полицаев. С трудом подавил спазмы от зловония, исходящего от лежащего рядом трупа, на который старался не смотреть. Будто гвоздём царапнул по сердцу вид одинокого плачущего мальчика, стоящего рядом с телом сестры. Главное — опять не впасть в неконтролируемое безумие. Обернулся к кучеру, под моим взглядом его глазки забегали ещё быстрее, в мою сторону он старался не смотреть.
-Говори, борода. Если скажешь правду, то суд примет это как добровольную помощь и смягчит наказание.
Глазки опять заметались и остановились на заседателе, ища поддержки. Тот не заставил себя долго ждать.
-Это какое-то недоразумение. Верить грязному крепостному мальчишке и вообще это сущее беззаконие. Должно быть проведено самое тщательное расследование и в первую очередь надо строго допросить того, кто указал на захоронение.
Я кивнул стоящему справа Савве, тот быстро подскочил к дворянину и ударил его в печень. Жирная туша рухнула на колени, но Савва не дал ему падать дальше, перехватил за шею и встал сзади. Ильин без всяких знаков прислонил клинок к веку кучера и тоже заставил его встать на колени.
-Ты всё равно расскажешь, только это займёт немного больше времени, — прошипел я кучеру, не обращая внимания на заседателя, которого начала бить нервная дрожь.
Как бы не сомлел болезный или не помер. До этого идиота только начало доходить, кто я такой и что он был на волоске от смерти. Убивать я его не собираюсь, но кто мешает прописать ему хороших плетей? Благо Павел восстановил телесные наказания дворян, а причину найдём, это дело нехитрое.
Тонкая струйка крови потекла по лицу кучера — это мой псевдолакей решил добавить оппоненту желания покаяться. Я, честно говоря, сам испугался своей реакции и ненависти, которая меня просто переполняла. Но уже взял себя в руки и не собирался бросаться на подонков. Вот только мой взгляд не сулил ничего хорошего. Анисим сразу поплыл и начал рассказывать, а Небаров, наконец удалось вспомнить фамилию судебного заседателя, смотрел на меня как бандерлоги на Каа.
Сижу на раскладном стульчике, кстати, производства одной из вновь организованных новгородских артелей и анализирую прошедшие события.
До Дубков добрались на третий день в конце дня. Вечером было не до знакомств, все завалились спать в отведённых комнатах. Усадьба у семейства Арцыбашевых была основательной, видно, что недавно её перестраивали. И вообще парк, само здание, дворовые пристройки, псарня с гавкающими собаками, аккуратные дорожки, ведущие в огород, производили очень приятное впечатление, чувствовался порядок и крепкая хозяйская рука. Большие оконные рамы с цельными, а не составными стёклами намекали на немалый достаток. Немного напрягало странное поведение дворовых людей. Часть из них излишне лебезила в попытках показать свою услужливость гостям, а кто-то шарахался от нас как от прокажённых.
Анна Ильинична Арцыбашева оказалась высокой дамой аскетичного склада. Худая, одетая в серое платье, с вечно поджатыми губами и каким-то показным выражением скорби на лице. Я не верил помещице ни на грамм, весь её внешний вид и поведение кричали о лицемерии и фальши. Сынок тоже был ещё тем экземпляром. Эдакий недоросль-пузанчик лет семнадцати, тоже довольно высокий. Но в отличие от мамаши светловолосый и совсем непохожий на неё чертами лица, наверное, в папашу удался. Его поведение, глупые улыбочки, идиотское хихиканье по поводу и без, бесило меня с каждой минутой всё сильнее. Я понимаю, что дворяне сейчас люди свободные и службой не обременены, но молодёжь, с которой мне приходилось встречаться, была совсем иного склада. Они отличались воспитанием, манерами и образованностью, несмотря на юные годы. Из разговоров выяснилось, что дитятко интересуется исключительно псовой охотой и ни о чём другом говорить неспособно. Вот тебе и становой хребет Империи в лице мелкопоместных и провинциальных дворян. Это не хребет, а какой-то жирный хрящ.
Хозяйка усиленно делала вид, что повод, по которому прибыла наша делегация, её не касается. Обыск уже проводился ранее, и кое-что из мелочей было обнаружено. Но тогда среди проверяющих не было Кузнецова и в данный момент мы искали в основном свидетелей, кто мог рассказать новые подробности жизни двуличного помещика.
Я ещё с вечера попросил Дугина походить по окрестностям и присмотреться. Можно было и братьев отправить на разведку, но больно вид у них был воинственный. А Пётр даже в дорожном костюме, напоминающем одеяние казаков, но немного мною переделанное, выглядел вполне себе мирно, а главное — умел располагать к себе людей. Он-то и набрел на мальчика Ваню, который жил у родни в деревне, расположенной в двух верстах от помещичьей усадьбы. Вернее, мальчик сам искал контакта и подошёл к Дугину.
Краткая история в изложении мальчика была такова. В усадьбе за последний год пропало три девушки. По словам помещицы, они были проданы за ненадобностью. Иван с сестрой Анастасией были детьми дворового крестьянина вдовца. После смерти отца они остались при поместье, выполняли всякую работу. Потом вдруг Ивана отослали к брату отца в деревню, а сестру оставили прислуживать по дому. От одной из дворовых баб он и узнал, что на сестру положил глаз наш барчук-недоросль Володя Арцыбашев. Последний раз, когда Иван встречался с сестрой на Покров, она была совсем поникшая и просила брата больше не появляться в усадьбе. А через неделю, её вроде как продали. От той же бабы Иван узнал, что Настя мертва и про место, где её закопали.
Процесс допроса организовали быстро. Разбили всех дворовых людей на две группы из мужиков и баб, с последних начали допрос. Заодно люди из Тайной экспедиции начали исследовать усадьбу на предмет тайников. Помещица ещё сильнее сжала тонкие губы, изобразила жуткое страдание и объявила, что уезжает с сыном к соседям и вернётся завтра утром. Вот за это ей огромное спасибо. До вечера проводили допросы и, в общем-то, узнали много интересного. Про частые отлучки Арцыбашева, про троих его гайдамаков, которые жили недалеко на хуторе, даже про крестьянку, многолетнюю сожительницу помещика и их общих детей. Один из мужиков проболтался, что слышал про схрон, который был на хуторе. Но про девушек молчали как партизаны на допросе. Было видно, что некоторые знают, о чём речь, но, ни крики полицмейстера, ни обещания запороть мерзавцев не приблизили нас к делу. А вот прачку, которая, скорее всего, и рассказала Ване про сестру, я вычислил сразу. Пока в усадьбе был переполох и нервотрёпка, отправил Петра аккуратно расспросить тётку. Как выяснилось, она была вдовой и сожительствовала с местным псарём, одним из подручных помещика.