В итоге садистов оправдали. Дело передали на дальнейшее рассмотрение губернатору, но там вопрос касался финансов. Митусов возглавил комиссию, которая должна была заняться разделом имущества помещика-убийцы. Супруге полагалось вернуть деревню, которая была её приданным и какие-то деньги. Также было объявлено, что часть имущества помещика пойдёт на выплаты компенсации семьям убитых. Судя по лицам зрителей, их такой вариант устроил. На этом день не закончился, дома мне ещё Юля добавила тем для размышлений.
После обеда мы с супругой решили пройтись по парку, так как делать сейчас особо нечего. Вернее, мне-то есть заняться, но решил немного побездельничать, уж слишком насыщенные были последние дни. Актив фонда вместе с Александром умотал в очередной монастырь, мне это даром не нужно, а Юля решила поддержать свою вторую половинку. Да и не общались мы с ней давно, я в Новгороде она в столице и занята делами фонда. Время, когда я только оказался в теле Константина, мы заново знакомились, и Юля проводила со мной целые дни, вспоминается с лёгкой грустью. Мы не стали чужими, просто в той же Москве не было возможности нормально поговорить, а ночью нам было чем заняться.
Несмотря на обилие высокородных гостей, балов и прочих многолюдных приёмов в Новгороде не проводится — просто негде. Вечером намечается большой турнир по петанку, не каждый день у местных дворян бывает возможность поиграть и пообщаться со столичной публикой. Зато гости массово посещают монастыри и площадку для гуляний, которая стала местом сбора благородной публики. Даже в столице нет такого места, где можно провести чуть ли не целый день, катаясь на каруселях и качелях. Естественно, для простолюдинов выделена близлежащая территория и там тоже наблюдается постоянный аншлаг. Я сам иногда хожу на площадку, просто посидеть на лавочке, послушать детский смех и понаблюдать за радостными людьми. Это ещё один плюсик к рейтингу Митусова, который и так сильно вырос в последнее время. Император посетил обе площадки для гуляний и остался очень довольным. Как бы Петра Петровича не забрали в столицу в ближайшее время.
Солнечный день, красивые виды и чистый воздух, сам Бог велел провести какое-то время на природе, тем более в Юлином положении. Живот у неё был уже большой, в Москве беременность была мало заметна. Я сначала был большим противником того, чтобы она присоединилась к долгому турне Павла по городам России. Предложил сразу ехать в столицу под надзор врачей. Не знаю, какой там Домострой в других семьях, но моё пожелание полностью проигнорировали, ещё и обиделись, а потом подключили тяжёлую артиллерию в лице Лизы с остальными дамами фонда. В общем, я почувствовал себя не только придурком, но ещё и тираном, поэтому зарёкся больше лезть в женские дела. Нравится ей на седьмом месяце трястись в карете, пусть мучается. Успокаивало, что осталось всего двести вёрст и поедет она в новом возке с рессорами, который персонально для меня изготовил Силантьев.
Юля сейчас была похожа на пухленького медвежонка и вызывала у меня только умиление. Я гнал подальше мысли об огромной смертности рожениц и новорожденных. Надеюсь, что акушер, которого рекомендовал Блок, окажется мастером своего дела. Не скажу, что я прямо-таки скучаю по своей нынешней супруге, но общение с ней доставляет мне удовольствие и притупляет тоску по моему времени. Но ловлю себя на мысли, что большую радость мне бы доставило общение совсем с другой женщиной. Не знаю, правильно ли я понял несколько улыбок и небольшой намёк во время вчерашних посиделок актива фонда, но это всколыхнуло бурю в моей душе. Я, грешным делом, думал, что чувства или непреодолимое влечение к этой женщине изрядно притупились, но мысли о ней теперь не покидали меня ни на миг.
-Костья, ты меня совсем не слушаешь, — возмущённо надула губки Юля и стала похожа совсем на ребёнка, — Я уже минут пять рассказываю тебе об успехах идей нашего фонда в Москве.
-Прости, действительно задумался. Что в результате решили московские аристократы?
-В Москве будет открыт свой фонд, — радостно сообщила супруга, — Но они не будут никак зависеть о нас, только воспользуются нашими идеями. Ещё их актив решил, что необходимо тесно сотрудничать с государственными сиротскими домами и подобными заведениями. К нашему стыду, наш фонд возомнил себя единственным помощником нуждающихся людей. Но по приезду в Санкт-Петербург, мы будем сотрудничать со всеми приютами, и оказывать им помощь. На что мы получили разрешение от Её Величества Марии Фёдоровны, которая лично возглавила воспитательные заведения Империи.
-Это замечательно. Самое главное, не забывайте уделять внимание управлению и состоянием дел внутри приютов. У фонда должен быть человек, постоянно контролирующий отношение руководства приютов к подопечным, нормально ли их кормят и многое другое. Под внешним лоском может оказаться самая настоящая каторга и пыточная.
-Ты постоянно говоришь нам про контроль и Лиза с Варварой уже подыскали человека для регулярных ревизий заведений фонда, — произнесла Юля с улыбкой, — Но ты, наверное, сейчас больше говоришь про эту жестокую помещицу?
-Да. Я всё не могу отойти от решения суда, поэтому мои мысли не с тобой.
-Но ведь суд принял решение — её оправдали. Хотя я не могу понять причины такого отношения. Ведь крестьяне — это ценное имущество. Зачем их пороть розгами и тем более калечить? Они должно приносить хозяину исключительно пользу и прибыль. Не нравится, как работает девка — продай и купи новую.
Юлины слова, будто плетью хлестнули меня по лицу. Моя немецкая супруга в рамках своего рационализма просто не понимала, зачем портить имущество, если его можно продать. Сам факт отношения к людям как к скоту, не вызывал у неё никакого отторжения. Как это уживалось с искренним желанием помогать увечным и обездоленным, для меня загадка. Либо я излишне резко реагирую на некоторые вещи, либо местная аристократия просто не понимает очевидного. Надо будет потом поспрашивать у членов нашего кружка, как вообще народ относится к Арцыбашевой. Это Юля по молодости и некоторой простоте могла не разобраться в ситуации, но остальные должны были понять, что речь шла об убийствах.
Самое забавное, что я нисколько не заблуждаюсь в отношении нынешних крестьян. Русская деревня то ещё злобное местечко, которое населяют не самые приятные персонажи, крайне не похожие на мужиков из сказок. Они точно не добрые и пушистые, чтобы проникнуться к ним чувством вселенской любви. Ничего человеческое им было не чуждо, в том числе пороки, которые наслаивались на рабскую долю. Хреново, что у многих и на рабскую сущность. Желание выслужиться, занять тёпленькое местечко поближе к помещику, заодно исполнить любой его каприз и прихоть толкало часть крестьян на откровенную подлость, а иногда скотство с преступлениями. Салтычиха или наша садистка Арцыбашева не сами мучили и пороли людей. Исполнителями были такие же крестьяне, как их жертвы. Основная же масса молчала и терпела, а иногда давила у наиболее активных крестьян желание бороться за справедливость или просто за свою жизнь. Сами же мужики продавали своих пассионарных соседей за банку варенья и коробку печенья чуть ли не с радостью и святым убеждением, что надо выкорчёвывать такие свободолюбивые поросли. Ведь барину видней, на то он барин, самим царём батюшкой поставлен. А если серчает иногда, розг пропишет до полусмерти или дочке юбку задерёт, так это дело житейское. Когда их начинают убивать, они не могут даже понять, что можно и нужно оказывать какое-то сопротивление, потому что привыкли жить, как скот. В лучшем случае посылают ходока к губернатору или в Санкт-Петербург, не понимая, что там сидят такие же помещики, которые пальцем не пошевелят ради простого народа. Но ведь в столице сидит царь-батюшка, который не знает о творимых его боярами бесчинствах. Не ходоков надо посылать, а выделить из своей среды мстителя, чтобы сделал дело и всем миром собрать припасов ему для побега. Нет, как бараны ждут, когда придут убивать и насиловать их детей. Потому что наиболее активных и ершистых сами же мужики сдали барину, который отбил желание сопротивляться, или сплавил в рекруты.
Если уж в моей реальности после развала Союза многим людям хватило нескольких лет, чтобы добровольно стать рабами, то чего говорить про нынешнее время. Хотя я до сих пор не понимаю, как из достойных и целеустремлённых людей, сделали озлобленных и трусливых терпил, сидящих по своим конурам, радостно повизгивающих на очередную речь господина из года в год, обещающего им новый рывок, скачок и прочую чушь. И как по команде они облаивают людей, которые хотят остаться человеком в этом царстве абсурда. А если этот человек ещё и пытается бороться, то лай переходит в завистливую брехню. Ведь терпилы и трусы сами не способны на поступок, им удобнее отключить свой мозг с совестью и жевать свой комбикорм, обильно смоченный дерьмом, которым их кормят с экрана телевизоров. А нынешние крестьяне просто не знают иной жизни. В отличие от рабов ХХI века, у нынешних есть хоть какое-то оправдание.
Свою задачу я вижу не сделать всех счастливыми, а дать возможность людям самим выбирать свой жизненный путь. Хотят быть частью общины — замечательно, чувствуют потенциал отделиться и жить отдельно, тоже хорошо или может видят себя в роли мастерового, что ещё лучше. Но никто не должен держать людей в рабстве как скот. Сказочки про доброго барина, глупого и неподготовленного к свободной жизни крестьянина я здесь уже слышал. С трудом удержался, чтобы не дать этому оратору в жирную морду. Дворяне в своё время получили землю с прикреплёнными крестьянами за службу. Но нигде не было написано, что крепостной это вещь. Помещикам просто так удобнее оправдывать свою никчемность и ненужность. В первую очередь буду стараться уравнять всех в правах. Закон должен быть один для всех и обязанность верховной власти соблюдать его исполнение. Всесословный и главное — независимый суд, должен стать первым шажком на долгом пути к смене сложившейся ситуации. Но я с трудом представляю, как это всё это будет работать. Тем более, с учётом личности Павла, который крайне непредсказуем в своих решениях. Вроде согласился с тем, что нельзя записывать младенцев в гвардию, не должно быть восемнадцатиле