Он налил себе из бутылки хлебного вина и выпил стакан одним махом. Водка обожгла пищевод, дыхание спёрло, но Николай не обратил на это внимание, продолжая размышлять о своей нелёгкой доле.
В это время послышался звук шагов и кто-то постучал в дверь. Хозяин комнаты даже не повернулся в сторону вошедшего, продолжая смотреть в окно.
-Поверьте старшему товарищу господин прапорщик, хлебное вино не самое лучшее средство от душевных переживаний, — произнёс гость, которым оказался его лучший друг Степан Крапачёв.
-Кто бы рассуждал о возрасте, ты всего на год меня старше, — улыбнулся хозяин комнаты.
Степан был человеком весёлым, никогда не унывал и Николай просто не мог на него обижаться.
-Так, что тут у нас? — произнёс Крапачёв, изучая в беспорядке разложенную еду, — Водка одна штука, хлеб ржаной два куска, лук зелёный пучок куцый, сметана жирная кувшин, мясо копчёное, курица варёная, вчерашняя. Стол не царский, но сойдёт для сельской местности, как любит говорить наш царевич.
При упоминании Константина лицо Ушакова перекосила болезненная гримаса. Он сам удивился такой реакции и порадовался, что стоял спиной к гостю. Через некоторое время, совладав с обуревавшими его чувствами, Николай повернулся и не смог сдержать очередной улыбки. Крапачёв усиленно работал челюстями, пережёвывая вчерашнюю курицу.
-Наливай, чего смотришь как баран на новые ворота, — произнёс Степан с набитым ртом и оттого стал ещё более смешным.
Через некоторое время Николай рассказал о письме от Катеньки. Что им не судьба быть вместе, и она обручилась с другим. Друзья уже немного захмелели, и Ушаков задал вопрос, который мучил его не первый день.
-Вот скажи мне Стёпа, где справедливость? Почему одним всё, а другим ничего?
-А её нет, Коля, — ответил друг, — для тебя несправедливо, что у твоих родителей всего три деревеньки с сотней душ и ты не можешь посвататься к дочери магната, у которой таких деревень сотня. А для меня твой стол с мясом тоже несправедливость. Не могу я себе позволить так питаться, потому что сестрёнок замуж надо выдавать и матушка моя ничем помочь не может. Хорошо, что появился Константин Павлович. Он и с питанием офицерам с солдатами помог, да и с обмундированием тоже. А то разве это дело, в одних сапогах уже второй год хожу. Скоро такие дыры будут, что их как черпаки использовать можно. Ты посмотри на некоторых офицеров, чистые оборванцы, а не воины. Думаешь, им нравится такое положение? А ты видел, в каких условиях живу я и офицеры, которые не могут позволить снять себе комнату? Твой флигель по сравнению с нашими шалашами настоящий дворец.
При упоминании о невозможности нормального питания своим другом, Николай покраснел от стыда. Но после имени царевича, прибавилось незнакомое ранее ему чувство злобы.
-Он обещал помочь мне с Катенькой и поговорить с её матушкой, — с какой-то детской обидой произнёс Ушаков и стал похож на расстроенного ребёнка.
-Ты сам подумай. Где ты и где её жених? Там говори не говори, но родители решили, и всё. И не позволит никто вмешиваться в такие дела. Только Его Величество может запретить дворянину вступать в брак, но я о подобном давно не слышал. Всё-таки здесь знатнейшие и богатейшие фамилии Империи, а не какие-нибудь однодворцы. Ты прямо как маленький, обычных вещей не понимаешь, — с улыбкой ответил Крапачёв и хлопнул приунывшего друга по плечу.
-А вот Фитцнеру Константин помог. Вон тот весь довольный ходит, уже который день. И следующий чин сразу получил, заодно и ротой почитай командует он, а не царевич, — не успокаивался Ушаков.
-Ты тоже в прапорщики произведён. А Томас с братьями молодец. Нам надо с них пример брать. Думаешь, отчего они воспылали такой привязанностью к Константину? Ведь он в ссылке и завтра его могут заслать куда подальше. Но немцы свой выбор сделали и теперь их судьба связана с царевичем. Если у него получится осуществить свои проекты, то всему его окружению откроется дорога наверх. Ты совсем перестал обращать внимание на окружающих. А ведь есть ещё фон Миллер, губернатор, несколько изобретателей, известные помещики, которые поверили в царевича. Надо только честно служить и пусть не сразу, но чины и награды придут. А у меня просто нет иного выхода.
-Я же не против службы. Для меня армия — это священный долг, а не повинность. Но Салтыков близко в армии не был, а в двенадцать лет уже поручик гвардии. Сейчас камергер и приближен к наследнику, но это неважно. Стёпа, мы служим, получаем крохи, ты вон живёшь впроголодь. Более того, мы даже жениться не можем, потому что содержать семью на такое жалование нельзя, — прапорщик разгорячился, и последние слова практически выкрикнул.
-Успокойся, друг мой. За тебя сейчас говорят обиды и водка. Завтра ты проснёшься и поймёшь, что был неправ. Я сказал тебе всё, что хотел. Моё дело честно служить, а остальное в руках Господа Бога и Императора. Никто не мешает тебе с помощью шпаги, коей ты владеешь в совершенстве, пробить себе дорогу к наградам и славе. Для меня это единственный путь и другого я не вижу.
После ухода Крапачёва Николай долго сидел за столом. Два раза появлялся денщик, намекая, что барину пора спать, но был с позором изгнан. Ушаков несколько раз возвращался к словам своего друга и порадовался, что не рассказал ему о втором письме. Тоже от женщины, судя по почерку, которая раскрыла ему глаза на обман Константина и что он их всех использует в корыстных целях.
-Нет, Стёпа, ничего ты не понимаешь, — губы Ушакова презрительно скривились, — Служить как раб и ждать наград, будто-то пёс кость от хозяина. Проливать свою кровь, ради всех этих Салтыковых и прочих Голицыных как падальщики кружащих вокруг трона? При этом они готовы в любой момент предать своего монарха и возвести на трон нового. Да и очередной монарх ничем не лучше своей своры. Либо немецкая блядь или этот сумасшедший карлик, не видящий ничего далее своего вздёрнутого носа. Права автор письма, надо сделать выбор — стоит ли служить подобным паяцам или идти своим путём. Тем более служить человеку, который дал обещание и тут же его забыл. Даже не удосужился рассказать, что его Катенька обещана другому. Человеку, который использует людей как вещи. Свою любовь уже не вернуть, но кто мешает отомстить?
Николай так и уснул сидя на стуле, уже не замечая как денщик перетащил его в кровать. С утра он проснулся в отвратительном настроении и с ужасной головной болью. Радовало только одно, что решение принято, и он ответит согласием на предложение таинственной незнакомки.
[1]
Московская компания — английская торговая компания. Предприятие было основано в 1551 году и до 1698 года обладало монополией на торговлю с Россией.
Глава 8
30 июля — 10 августа 1797 года, Российская Империя, Сестрорецк, Санкт-Петербург, Новгород, Новгородская губерния
Кто бы знал, чего мне стоило дождаться окончания этого суматошного дня. Прямо разрывало всего изнутри как какого-нибудь юнца пубертатного периода перед первым свиданием. Вроде не мальчик уже, хотя физиологически совсем юн. Может это вторая ипостась хулиганит? Или дело в физиологии, но потряхивало меня изрядно.
В Сестрорецк выехали рано утром и часа через четыре были уже на месте. Ехал я практически инкогнито, дополнительная охрана мне не нужна и лишнее сопровождение тоже. Никого предупреждать не стал, только отослал весточку Данилову, но тот будет молчать. Организовать нападение за пару дней было проблематично. Всё-таки это требует больших усилий и необходимо знать о моём перемещении. В то, что на меня в скором времени ополчится достаточно большое количество дворян, я не сомневался. И иллюзий по поводу своей безопасности не испытывал. Но в Новгороде меня достать практически невозможно, особенно с учётом того, что я планирую большую часть времени проводить в усадьбе.
Загодя посланный Дугин и пара лакеев должны были подготовить к проживанию один из домов в окрестностях города. Пётру также вменялось проработать маршрут до места моей встречи с дамой.
Сестрорецк встретил меня пустыми улицами и дымящимися трубами казённых предприятий. Мы сразу последовали на оружейный завод, где у въезда ожидал верный секретарь. Возок я отпустил, оставив только Игнатьева и одного из братьев. Поразительно, но на территорию нас пропустили, просто спросив, по какому мы делу. Не завод, а какой-то проходной двор. Надо будет потом подсказать Данилову, что пора организовывать более жёсткую проходную систему, дабы всякие любопытные свои носы не совали. Здание заводоуправления и цехов, конечно, отличались от построек моего времени. Все строения какие-то мрачные, но видно, что построены недавно. Кладка из грязно-красного кирпича и черепичные крыши, дополняли общий облик. Запах от работающих печей, снующие туда-сюда люди, повозки оживляли общую картину. В общем, всё гораздо оживлённее, нежели на улицах этого города-деревни.
Кабинет Данилова был на первом этаже, куда нас проводил услужливый клерк, перехваченный около входа. Неплохо так устроился наш майор. Просторный кабинет большие оконные проёмы, на специальной подставке лежало несколько чертежей. Сам хозяин кабинета встал из-за рабочего секретера, и по его улыбке было видно, что он рад меня видеть.
-Александр Михайлович, замечательно выглядите, — после приветствия говорю изобретателю, — Давайте, хвалитесь успехами. Можно и неудачами, чем могу, помогу.
-Хвалиться особо нечем, Ваше Высочество. Пока мы занимаемся обустройством задания цеха и наладкой оборудования. Благодаря поддержке Его Величества материалы и средства выделены вовремя. Сейчас проводим обучение работников, и согласовываю с инженерами сам процесс. Пока нет данных по результату испытания передка и фуры, то не имеет смысла начинать производство ходовой части. Но через неделю приступим к изготовлению отдельных деталей корпуса. Думаю, к Рождеству удаться изготовить первую партию, если всё пройдёт так, как задумали.
-Что по лафету и нашей с вами задумке с новым видом снаряда?