Купец оказался невысоким, тонким в кости мужчиной лет пятидесяти. Его густая светлая борода изрядно пестрила сединой, а вот глаза были ясные как у ребёнка. Только веяло от товарища некой гнильцой. Не люблю я людей, которые постоянно отворачивают и прячут взгляд. А далее пошла классика буханьем на колени, не велением казнить заблудшего отрока и подобная чушь.
-Скажите, господин Вахрамеев, — произношу спокойным тоном, — Отчего вы не заплатили деньги за сына в казну, а подсунули нам какого-то несчастного и слабоумного карлика? Вы вообще, о чём думали, когда занимались подлогом? Это дело даже не для обычного суда, тут Тайная экспедиция может заинтересоваться.
Бегающие глазки и невнятный лепет показали, что наказание купец боится, но в его неотвратимость не верит. Здесь часовой объявил о приходе второго героя нашего спектакля. Капитана, скорее всего, нашли в трактире, потому что вид у него был осоловевший. Наверняка уже добавил к вчерашним излияниям, пьяным он не казался, но амбре заиграло новыми ароматами. Он точно не ожидал увидеть стоящего на коленях купца, а тот решился и начал обвинять Захарова.
-Вот господин капитан пусть и расскажет. Что за слабосильную замену он подсунул и куда деньги ушли.
А интрига-то закручивается. В принципе, что-то похожее я и ожидал. Смотреть на пререкания двух подельников было мерзко, поэтому купца я выставил за дверь. С капитаном разговор был короткий.
-На вашем месте, я бы сейчас не водку пил, а был в поиске замен солдат, которые совершенно непригодны к службе. Если бы не Божий промысел, который послал нам сына купеческого, — не удержался я от ехидства, — То пришлось бы искать целых семь человек. Но мы с подпоручиком облегчили вашу задачу, господин капитан. Вам к завтрашнему утру нужно предоставить всего шесть здоровых рекрутов. И не усугубляйте своего положения, лучше вам не идти на новые преступления. Договоритесь с общинами и помещиками полюбовно. Рапорт с жалобой на вас я подам как моему полковнику, так и в Военную коллегию. Выполните свою работу и мой совет — напишите повинную. Может, вместо каторги вас отправят защищать рубежи Империи. По крайней мере, вы получите возможность собственной кровью смыть позор, который падёт на ваше имя.
Многие нынешние офицеры пустили бы себе пулю в лоб, дабы избежать публичного позора. Но господин Захаров был слеплен из иного теста, где муки поменьше, а говна побольше. Не заметил я на его лице ни грамма раскаяния. После небольшой ругани с капитаном в коридоре, купца запустили в кабинет. Товарищ оказался совсем странным, решил сменить тактику и начал давить на жалость.
-Бес попутал, господа офицеры, — раздались жалобные причитания, — Младшенький Димка у меня, разбаловал, есть грех. Упустил, не поставил его работать в лавке, чтобы он понял, какого это начинать с самого низа. Но я внесу нужную сумму и отмолю грех. А мерзавца этого женю в ближайшее время и всех делов.
Этот манипулятор-любитель смотрел на нас таким честными глазами, что мне захотелось проверить наличие кошелька. Такой взгляд бывает только у мошенников со стажем и агитаторов из разного рода сект. Но местный Бендер просчитался, не на того напал. Придётся использовать своё положение, дабы купец действительно не успел откупиться. Как бы я сам ни ратовал за соблюдение законов, но иногда приходится включать админресурс.
-Не переживайте так, господин Вахрамеев, — делаю я максимально серьёзное лицо, — Молитва вещь хорошая и нужная. Непременно после ступайте в церковь и очистите свою мающуюся душу. Деньги же лучше внести в какое-нибудь благотворительное заведение. А за своего сына можете быть покойны. В ближайшие двадцать пять лет он будет одет, обут, сыт и главное — занят очень интересной и насыщенной работой. И начнёт он, как вы хотели, с самого низа, а далее всё в его руках. И даже грехов на вашем сыне больше нет, потому что он сейчас воин Божий, ибо защита Родины — есть дело богоугодное. Только с женой у Дмитрия сразу вряд ли получится, но поверьте, первые лет десять она ему и не понадобиться. Идите, господин купец, помолитесь, подумайте о смысле жизни — это никогда лишним не бывает.
Думаю, купец так и не понял, что произошло, но Игнатьев открыл дверь и помог лёгким толчком растерянному товарищу покинуть комнату.
Ситнев некоторое время сдерживался, но потом начал ржать как конь, писарь поддержал его тонким хихиканьем. Мне же было смешно и грустно. Героем я себя не ощущал, но и особой вины также не чувствовал. Ситуация была просто ужасная. Если хотя бы в каждом десятом уездном городе страны творится подобное, то это катастрофа.
На следующий день мы разделились. Часть здоровых рекрутов выдвинулись в полк под надзором рекрутской команды. Вместе с ними я отправил егерей, дабы с таким трудом доставшиеся будущие солдаты доехали до места службы живые и здоровые.
Дорога до Демянска с учётом качества покрытия, весьма затруднительна и растянута по времени. Зато есть повод подумать. Но мысли, которые меня одолевали, были очень минорными.
Для меня всегда было непонятно скотское отношение к человеческой жизни. Никогда не жил в других странах, я конечно про нормальные, а не всякие помойки третьего мира. Но сдаётся мне, что Россия моей эпохи унаследовала наплевательское отношение к жизням людей у Союза, который, в свою очередь, взял много худшего у Империи. Был короткий отрезок в СССР конца пятидесятых — середины восьмидесятых, когда наш народ жил более или менее нормально, его массово не тиранили и уничтожали. Более того, власть даже проявляла всяческую заботу о населении, а человеческая жизнь была бесценна. Но произошло, что произошло. Далее всё встало на свои стандартные людоедские рельсы.
Трое из шести рекрутов в итоге заболели, Вольф предложил оставить их отлежаться. Но я не решился оставить бедолаг в прежних условиях и забрал с собой. Едут теперь на телегах под присмотром врача и с нормальным питанием. Какой мотивацией руководствовался Захаров, когда попытался впихнуть больных людей, вместо здоровых, понятно. Дело обычное, никто не хочет терять нормальных работников, ни помещики, ни община. Случай с Вахрамеевым банальная взятка, для местных реалий дело обыденное и практически неподсудное. Слишком большую волю дала Екатерина, что коррупция перестала считаться преступлением. Но когда этот моральный урод прикарманил даже деньги, положенные на содержание этих несчастных, он не понимал, что обрекает их на муки голода? Он не знал или не хотел замечать, что его шакалья команда отняла у людей одежду и обувь? Не видел, что они несколько дней сидят голые и голодные в холодном сарае? Последние два дня людей почти не кормили, давали какие-то объедки и холодную воду. Что творится в душе таких людей и есть ли она у скотов? Рекрутов, которых должны были накормить, одеть, сопроводить за казённый счёт банально ограбили, и чуть было не уморили голодом.
Перед отъездом я прописал каждому из шакалов шпицрутенов, особо не зверствовал, им ещё людей в Новгород сопровождать. Жалко, что нельзя было запороть до смерти людоеда-капитана. Он был тих и незаметен, против наказания своих солдат не возражал, всех необходимых рекрутов предоставил.
Меня до сих пор трясёт. Я даже с доктором и Ситневым не стал разговаривать, они поняли моё настроение, за что им отдельное спасибо. Опять меня начали посещать образы из прошлой жизни. Десятки новобранцев выгрузили из самолёта и оставили зимой на морозе в лёгкой одежде. То, что ситуация происходила в Сибири и потом все замороженные слегли с воспалением лёгких для генералов несущественно. В одной из учебок отсутствие должного отопления и нормальных бытовых условий стало причиной эпидемии ОРВИ. Сотни солдат заболели воспалением лёгких. Командование части годами мучило солдат, пока дело не получило широкий общественный резонанс. В десятках частей призывники страдают от жуткой дедовщины, где унижения, избиения и грабежи скорее норма, нежели исключение. Что особенно ужасно, часто всё это происходит с прямого одобрения офицеров, которым так проще поддерживать мнимую дисциплину, а по сути, держать людей в состоянии перманентного страха. А когда очередной несчастный покончит с собой или его убьют, всё это усиленно скрывается. Сколько закрытых гробов получили русские матери с убитыми в мирное время сыновьями? А как жить тысячам мальчиков в двадцать лет, потерявших здоровье, искалеченных физически и морально? Генералы начинают активизироваться и усиленно прикрывать свои задницы, только в том случае, когда отчаявшийся солдат идёт на побег с оружием или на самосуд с убийством мучителей.
Этот чудовищный список преступлений против собственного народа можно продолжать. Отвратительно, что общество просто перестало реагировать на уничтожение наших детей. С голубых экранов, часто голубые же ведущие, под радостные визги стада внушают, что важнее для страны и общества кому дала или от кого родила очередная эстрадная или театральная шлюха. То, что действительно происходит в стране неважно, особенно если это не вашего сына убили или искалечили. А потом, попозже вечером, новый манипулятор объяснит вам, что во всём виноваты пиндосы, пидоры и вообще хасиды. Стоп, хасидов трогать нельзя, многие ведущие и их начальство, как бы сказать помягче, сами из них или родня. В итоге стадо радостно глотает очередную порцию сена вперемежку с говном, а несчастные родители, оставшиеся один на одни против системы тщетно пытаются наказать убийц и садистов. И даже если дело доходит до суда, то сроки настолько смешные, будто приглашают следующих подонков убивать дальше во имя системы и людоедов у власти. Мы же встали с колен, нужно убить и искалечить побольше людей, вдруг опять рухнем. Система давно пожирает наш народ, и противостоять ей могут только единицы. Если бы дело касалась только армии, но прогнившая система распространила свой тлен во все государственные институты.
Вот имеем абсолютно людоедское государство, что в моей реальности, что в этой эпохе. Моё время уж очень сильно напоминает екатерининские времена. Когда за ширмой просвещения и прогресса, скрывалась самая чудовищная эксплуатация и уничтожение собственного народа. Временщики и фавориты получали огромные преференции, вгоняя страну в очередную кабалу.