-Ваше Высочество, признавайтесь, как вы это делаете? — эмоционально выпалила Анна Толстая, — Вы прямо-таки кладезь с подарками.
Графиня раскраснелась, волосы немного растрепались, и вообще она выглядела как обычная девушка из моего времени, где-нибудь на дискотеке. Постоянно забываю, что трое и даже четверо детей в двадцать пять лет для нынешней женщины, это скорее норма, нежели исключение из правил. Опять ловлю себя на мысли, что с трудом отвожу взгляд от плавных изгибов и выреза, пусть и не такого большого как у Головиной. Всё-таки долгое воздержание для молодого и здорового организма противопоказано.
-Графиня, ради прекрасных русских дам я готов изобретать развлечения хоть раз в месяц, — отвечаю с улыбкой, перевожу взгляд на стальных девушке и ловлю на себе Её возмущённый взгляд.
Да что же это такое. Теперь уже у меня сбилось дыхание. Ну не могу я спокойно реагировать на эту женщину. Это какая-то химия, заболевание или проявляющийся характер прежнего Константина, но она одним взглядом способна выбить меня из колеи. Хорошо, что Толстая пришла на помощь.
- И какая же будет ваша следующая новинка?
-Это будет игра в кегли. Но не тот немецкий вариант, который сейчас известен в России, а совершенно новый.
Я не забывал про Царицыно, предстоящий весной турнир и наше желание устроить там культурно-развлекательный центр. Мне давно пришла в голову идея организовать турнир по боулингу и вообще привлечь народ к этой игре. Вот и займусь в ближайшее время этим делом. На все попытки дам узнать, о чём речь я отшучивался и ничего не рассказал. Разошлись уже поздно, на ужин никто не остался, но оно и к лучшему, хватит впечатлений на сегодня.
-Ты изменился, — Юля водит ладошкой по моей груди.
Лежим в моей спальне. Супруга как в нашу первую ночь пришла сама и нырнула под одеяло. Мы давно не были вместе и с большим энтузиазмом навёрстывали упущенное.
-У меня выросли хвост и копыта?
-Не говорит так, — серьёзно отвечает она, — Тебя отметил сам Архангел Михаил, нельзя шутить над этим. У меня ощущение, что здесь только твоё тело, мысленно ты где-то в другом месте. Я понимаю, это всё из-за ужасно несправедливого обвинения. Мы дружно ходили и просили за тебя, чтобы Его Величество отменил решение. Потом papa перестал меня принимать, и я ходила к mama, но она сейчас не может помочь. Там всё очень сложно. Сейчас влияние на Императора имеют Лопухина и этот мерзкий Кутайсов. Мне помогали и поддерживали Лиза с дамами фонда, но нас никто не хотел слушать.
-Я не хочу успокаиваться, потому что отравители до сих пор не найдены. И ещё не могу поверить, что меня наконец-то освободили. Спасибо тебе за всё.
-Костья, но ведь я не могла поступить по-другому. Это долг супруги поддерживать своего мужа в радости и горе. И ещё я понимаю, что мой муж не может быть виноватым.
Уверенность Юли во мне грешном была непробиваемой. Самое отвратное, что в этот момент я думал о другой. И необъяснимая для меня холодность в отношении супруги действительно проскальзывала. А она молодец, по словам, дам из актива именно Юля буквально атаковала Павла, а остальные всячески её поддерживали. Дошло до того, что Император запретил на приёмах упоминать моё имя. Удивительно, но никто не упомянул о поддержке, которую оказал Александр. Мой продуманный и осторожный брат аккуратно отстранился. В принципе я не ждал от него какой-то особой поддержки, но такая явная осторожность или трусость, стали неприятным сюрпризом.
Столицу изрядно завалило снегом, но дорожки сада Зимнего дворца были вычищены, и идти по ним было сущим удовольствием. Павел шёл немного впереди, мы с Александром держались в паре метров сзади. Снег задорно скрипел под нашими сапогами, думаю сейчас градусов двенадцать мороза. Мне всё не удавалось надышаться воздухом свободы. Вчера я ещё толком не пришёл в себя. Сегодня же одетые в снег ели, белочка, скачущая с ветки на ветку и даже выдыхаемый на морозе пар, доставляли непередаваемое наслаждение.
Павел резко остановился, развернулся на каблуках и посмотрел на нас с братом, будто видит в первый раз. Его огромная треуголка надвинулась на лоб, и мне с трудом удалось сдержать улыбку. Я ел его глазами, как и положено, смотреть на начальство в лучших петровских традициях.
-А вот скажи мне, сын. Отчего ты опять одет не по уставу?
Надо сказать, что мой внешний вид отличался от принятой сейчас формы, как панк на сборище хасидов. Шинель нового образца, папаха, необычная портупея и сапоги, подбитые мехом, сразу привлеки внимание. Император некоторое время терпел и не задавал вопросов. Это он ещё галифе не видел, вернее, похожие по стилю штаны, которые я сегодня надел. Да и с дизайном мундира пришлось основательно поработать. Чую, будет очередной скандал.
-Я одет в форму летучих егерей Выборгского полка. Обмундирование удобное и самое главное тёплое для наших суровых условий. К тому же в шинели сейчас переодевается вся армия по вашему приказу. Очень мудрое решение, потому что все эти непонятные одеяния и прочие чулки, абсолютно не подходят русскому солдату, — решил я немного умаслить Императора.
Про форму егерей я слегка приврал. Им пошили более короткие и удобные бекеши, сапоги тоже были иного качества, но ненамного хуже чем мои.
-Но ведь ещё царь Пётр учредил мундиры европейского покроя, — Павел оседлал свою любимую тему.
-Русская армия при Петре била врага в стрелецких кафтанах, особенно в начале войны со Швецией. А в Прутском походе[1] армия была в новых мундирах, но с позором проиграла компанию.
-Вот, о чём я и говорю, — Павел чуть не подпрыгнул от переизбытка чувств, — Лучшая форма — прусская.
-Предлагаю провести сравнение в условиях приближённых к боевым. Возьмём десяток новобранцев в обычной русской форме и такой же отряд старослужащих в прусской. А далее, давайте устроим им непрекращающиеся манёвры. Пусть пройдут несколько переходов, форсируют реку, займутся фортификационными работами. И потом сравним ощущения нижних чинов и офицеров, количество травм, потёртостей, сбитых ног, выдержал ли материал, и сколько раз пришлось штопать мундиры со штанами.
-Почему ты принимаешь любое моё предложение в штыки, — начал заводиться Павел.
-Отчего же? Введение шинели это огромная польза для солдат. Эта нехитрая одежда ещё сохранит тысячи жизней, и армия будет с благодарностью вспоминать вас. Потому что менять эту нелепую епанчу и плащи нужно было давно. Вернее, такое обмундирование просто преступная ошибка или глупость, если учитывать нашу суровую погоду.
По мере того как Император понимал, о чём я говорю, его лицо разглаживалось, и улыбка озарила некрасивое лицо. Он резко развернулся и опять зашагал впереди нас. Не знаю как Павел, а Александр слега замёрз, хотя он всегда бравировал своей невосприимчивостью к холодной погоде. Офицеры и генералитет носили прежнюю форму, которая не менялась с середины века. Вот наследник и мёрз в своей двууголке, лёгком кафтане, епанче и узких штанах. Радостно осознавать, что при моей поддержке не произошло переодевание армии на прусский манер. Солдаты испытывали гораздо больший комфорт в шароварах, удобных куртках, сапогах и нововведению в виде шинели. Старшие чины себе такой роскоши позволить не могли. Вернее, одеяния их были более роскошные, но менее удобные и тёплые. Ещё брат с интересом поглядывал на мою офицерскую шинель, выглядевшую весьма ярко. Но главное — в ней было тепло.
После прогулки мы расположились в кабинете, куда лакеи принесли глинтвейн и чай с лимоном. Некоторое время в комнате стояла тишина, Павел с Александром налегали на глинтвейн и, судя по красным лицам, оба изрядно замёрзли. Я же пил чай и посмеивался над ними про себя.
-Что за странные и нелепые штаны? — Император начал атаку на мой внешний вид, — Я ещё могу понять необычную портупею — оставишь мне, я после внимательно её изучу. Но что за нелепые шаровары?
-Очень удобные штаны, в первую очередь для кавалеристов. Сверху достаточно широкие, не мешают движению, снизу сужаются и их легко заправлять в сапоги. Внутреннюю часть можно обшить кожей или замшей, тогда такой одежде не будет сносу. Для парадов надо оставить форму старого образца, она, безусловно, ярче и радует глаз, — пресекаю последним предложением Павла, который хотел меня перебить.
Некоторое время опять сидим в тишине. Наконец Император принял какое-то решение и нарушил молчание.
-Ты всё никак не можешь наиграться в свои игрушки. Эта форма твоя, более присущая казакам и прочим иррегулярам, нежели русской армии. Но я пригласил тебя не за этим, хотя попрошу впредь являться в уставном виде, — киваю в знак согласия, и Павел продолжает, — Ты, наверное, не понял, почему был заключён под стражу? Но как ещё понять твои крамольные письма? Только очередная попытка покушения, как это ни странно, спасла тебя от дальнейших разбирательств. Понятно, что тобой движет юношеская горячность и нежелание следить за выражениями своих мыслей. Но я более не потерплю подобных дерзостей. И не рассчитывай на помощь своих многочисленных заступниц, надо и честь знать.
Сижу и молча, киваю в знак полного согласия. Действительно, пора уже перестать заниматься пропагандой и приступать к делам. А мои мысли о существующем положении вещей в стране буду публиковать через газету с одобрения цензуры.
-Зачем ты полез в такой вопрос, как право женщин распоряжаться своим приданным и состоянием после брака? Меня уже утомили ходоки с обеих сторон. Ты хотя бы примерно представляешь, интересы скольких людей могут быть задеты? И что за чудачество, предложить выплату по минимальной стоимости имущества тем дворянам, которые живут в Европе? — судя по тону, Павел как раз был больше заинтересован, нежели разгневан. Да и обе мои статьи цензура к публикации пропустила, значит, не всё так просто.
-После упразднения обязательной службы для дворян и проникновения к нам европейских обычаев, часто не самых лучших, многое изменилось. Царь Пётр разрушил прежние обычаи и уклад, не предложив толком ничего путного. Если ты вывел женщин из заточения, нарядил в европейское платье и заставил трясти сиськами напоказ