Постепенно присутствующие начали обсуждать прошедшие события и сошлись во мнение, что русский корпус недополучил от тридцати до сорока процентов положенного довольствия. Командующий вначале пытался перевести обсуждение на другие темы, но это было бесполезно. Дураков нет, и раз уж сын Императора поднял подобный вопрос, то другим тоже не зазорно решить финансовые вопросы. Многие офицеры платили за товары из своего кармана, но далеко не у всех были большие состояния, чтобы позволить себе подобные расходы. Теоретически казна должна компенсировать затраты, но не полностью и ждать можно несколько лет. Австриец краснел, бледнел и готов был провалиться под землю, но стоически держался. Несколько офицеров послали вестовых в расположение своих частей, дабы сделать подсчёты и передать оберсту списки задолженностей с нынешними потребностями. Чую, что кого-то из главных интендантов австрийской армии ждёт разочарование. Постепенно все успокоились, и слово взял Римский-Корсаков.
—Господа, раз мы решили столь «важный» вопрос, как дрова и крупа, — при этом весь его внешний вид выражал крайнюю степень презрения, — Предлагаю вернуться к обсуждению непосредственно военной кампании. Ваше Высочество, наверное, тоже имеет особое мнение на этот счёт?
Ой, зря он это начал. Я человек незлопамятный, но придёт время, и всё припомню. Тем более что только напыщенный идиот не будет обращать внимание на проблемы со снабжением. А ведь ещё десять лет назад человек воевал в невысоких чинах. Он не паркетный воин и должен понимать, что сытый солдат гораздо эффективнее голодного. Я ему не папа, чтобы читать нотации, поэтому ответил максимально холодно.
—Для обсуждения плана компании я не имею достаточного количества знаний. Для этого у меня есть непосредственный командующий. Как он прикажет, так и буду действовать.
Из командующих только фон Миллер и Горчаков выразил недоумение странными планами австрийских стратегов.
—Я не могу понять логики Гофкригсрата, — в своей суховатой манере начал делиться сомнениями мой начальник, — Сначала зачем-то разделили нашу армию. Войска под командованием Александра Васильевича уже успешно воюют, а наш корпус как черепаха двигался непонятно куда. Теперь, оказывается, что мы должны занять позиции под Цюрихом, которые освободит армия эрцгерцога. Зачем срывать огромную массу войск с места, для соединения с экспедиционным корпусом, если на участке в районе Лиммата можно сосредоточить армию почти в сто тысяч штыков? Почему сразу не атаковать республиканцев? Тем более что Его Высочество уже один раз разбил Массену[5]. Не воспользоваться таким преимуществом большая ошибка, а, скорее всего, глупость.
—Господин полковник! Попрошу вас вести себя уважительно к нашим союзникам и не позволять подобных эпитетов, — командующий с трудом сдержал эмоции и не перешёл на крик,
В армии народ простой, хоть среди высшего офицерства хватает аристократов. И многие вещи называют своими именами, разве что не принято ругать собственных монархов. А командующий может получить изрядную долю критики при обсуждении предстоящего боя. Естественно, если это не такой авторитет, как Суворов. Хотя тот практиковал обсуждение планов предстоящих сражений со своими офицерами. Понятно, что есть приказ и его будут выполнять беспрекословно. Но тут действительно ситуация была глупая, на которую накладывалась некомпетентность и высокомерие Римского-Корсакова. Ещё и австрийцы начали мелкий саботаж. Для боевых генералов такая ситуация выглядела как минимум странно.
В общем, фон Миллера поддержали Горчаков и Марков[6], остальные решили не вступать в конфронтацию с командующим. Римский-Корсаков сидел мрачнее тучи и уже начал дёргаться, когда вынужден был обосновывать долгий марш, проблемы с обеспечением корпуса, а теперь ещё глупые планы австрийского генштаба. Понятно, что вопросы по деятельности союзников были просто критикой, такое бывало и раньше. Но для меня было крайне важно показать командующим полками всю гнилую суть предстоящей кампании и отвратить русское офицерство от Австрии. До недавних пор Вена считалась главным и самым надёжным союзником Санкт-Петербурга. Теперь всё в прошлом, былого единства давно нет и Россия способна сама решать свои задачи. Уж бить турка можно без чьей-то помощи, лишь бы не мешали. Но в армии до сих пор очень хорошо относились к этой загнивающей стране, всё-таки общий враг сближает. Нам же давно пора идти своей дорогой, что я аккуратно и пытаюсь донести до офицеров с генералами. В реальной истории произошло отрезвление части нашего общества после откровенного предательства, так называемого союзника. Но Александр был человеком великодушным и влез в новую авантюру, которая закончилась катастрофой. Моя задача этого не допустить и пусть предстоящие потери будут тем Рубиконом, после которого Россия окончательно разорвёт союзнические отношения с Австрией.
Я не занимался подрывной деятельностью. Это глупо и граничит с предательством. Но генералы и офицеры должны понимать, что мы не бараны, которых ведёт на убой австрийский пастух. И выполнять полностью все их распоряжения просто форменный идиотизм. А то нам уже выдали инструкции, как части должны располагать по Лиммату и Цюрихскому озеру, чуть ли не поротно. Насколько я помню, у Суворова были постоянные конфликты с индюками из Гофкригсрата, которые в итоге вынудили его идти осенью через Швейцарию и терять людей на перевалах. У нас пока дело до открытого противостояния не дошло, но всё ещё впереди.
Жалко, что я совсем не помню причины разгрома корпуса Римского-Корсакова. Поражения гораздо менее приятно рассматривать, чем героический поход великого полководца. В общем, настроение у меня стремительно ухудшалось, и ничего хорошего я не ждал.
Далее пошло обсуждение рабочих моментов. Порядок следования, места ночёвок и прочая бытовуха, из которой на 95 % и состоит поход любой армии. Маневрирование и боестолкновения составляют в лучшем случае сотую часть от общего количества времени. Я слушал всё это краем уха и наблюдал за присутствующими. А ведь это последние победоносные генералы и полковники русской армии, которые даже в мыслях не могли себе представить, что мы можем потерпеть поражение. Дело даже не в личной храбрости. Трусов среди офицеров, которые лично водили солдат в атаку и первыми взбирались на вражеские бастионы, просто не могло быть. Были нерешительные или бездарные генералы, которые опасались не угодить монарху или царедворцам. Но неприятеля здесь бояться не принято, времена другие. Просто русская армия по праву считалась лучшей в Европе. Отсюда и непоколебимая уверенность в собственных силах.
Вспомнилось, что после поражений при Аустерлице, а особенно унизительного Тильзитского мира русское общество испытало самый настоящий шок. Если в войне 3-й коалиции Россия осталась при своих, то 4-я коалиция закончилась для нас форменным позором. До этого наша армия планомерно громила неприятеля по всем направлениям. Мы проигрывали битвы, но почти за сто лет не проиграли ни одной войны. Свою миссию я вижу в том, чтобы вообще избегать ненужных войн и не допускать авантюр, типа участия во всех этих коалициях. Наша задача — это додавить осман и отодвинуть границу от столицы вёрст на триста, заключив со шведами вечный мир.
После окончания совещания меня догнал адъютант командующего и пригласил на приватную беседу.
Кабинет, который занимал командующий, явно принадлежал страстному охотнику. Два огромных полотна со сценами травли медведей и оленей, головы убитых животных, а также разнообразное оружие на стене. Всё это соседствовало с современным секретером и удобными креслами. В общем, эдакий уютный уголок фаната охоты и оружия.
Командующий явно нервничал и ещё не отошёл от прошедшего совещания. Не привык товарищ к критике и тяжело воспринял спуск с небес на землю. Понятно, что его приказы будут выполнены в любом случае, но осадок всё равно остался. И ответственность за возможное поражение лежит теперь полностью на нём. А вот этого генералы никогда не любили. Хотя наказания за провалы в нынешнее время были просто смешные. Здесь вам не 41-й год, когда и командарма могли поставить к стенке за преступную халатность. Но ничего, этот просчёт я тоже планирую в будущем исправить.
—Ваше сегодняшнее поведение возмутительно, — Римский-Корсаков с ходу начал предъявлять претензии, — Я буду вынужден доложить об этом Императору. Сегодня вы оскорбили нашего союзника и бросили тень на русскую армию. Поднять перед австрийцами финансовый вопрос! Что может быт пошлее? И как мы теперь выглядим в глазах всей Европы?
Сколько пафоса! И я был прав насчёт того, что дядя держит нос по ветру. Значит, придворные шакалы меня уже списали и не воспринимают всерьёз. Ранее командующий не позволял себе таких выпадов и даже после падения моего рейтинга в глазах общества, вёл себя корректно, но без прежнего раболепия. Зря он начала про то, как мы выглядим перед европейцами. Мне на отношение придворных начхать, а всех европофилов и их немытых кумиров я вертел на одном месте. Генерал о моей принципиальной позиции в этом вопросе не знал или забыл.
—Я тоже обязательно напишу в столицу. И не только своему отцу, который является вашим Императором. Ещё отправлю письма брату и главе военной коллегии генерал-фельмаршалу Салтыкову, моему воспитателю. Наверняка их удивит, что русский командующий выполняет любое пожелание австрийского генштаба, совершенно забыв об интересах собственных войск. Наша задача не просто помочь союзникам, а сделать это с наименьшим уроном для русских войск. Вы же готовы согласиться на любой безумный план венских штабистов, даже не попробовав разобраться в ситуации. Что касается вопроса снабжения, который взяли на себя австрийцы, то можете считать это пошлостью или мещанством. Мне всё равно. Обеспечение экспедиционного корпуса лежит на Вене, никто не заставлял их ставить подписи под договором. И если нашим войскам положены определённые продукты, то они должны выдаваться в срок. А ваша обязанность — обеспечить контр