еприятельском лагере началась какое-то шевеление. Это фон Рентелень познакомил французов со шрапнелью, надеюсь, им понравилось. Гы! Стараюсь не давать боевому безумию и азарту полностью растворить меня в себе. Я прежний, в жизни бы не полез в атаку. А вот для Константина это чуть ли не смысл жизни.
До плотных колонн в синих мундирах оставалось ещё метров пятьсот, стрелять пока рано и ускоряться не стоит. Иван что-то крикнул барабанщикам, они сразу сменили ритм, а вся наша орава заголосила «Die Trommel schlägt und schmettert». Здесь уже солдатам и офицерам снесло голову самым натуральным образом. Шаг убыстрился и даже самые трусливые не помышляли ни о чём, кроме уничтожения противника.
https://www.youtube.com/watch?v=eiDoz4s3wSw
Орудия за нашей спиной опять рявкнули дружным залпом и французский лагерь стал напоминать разворошённый муравейник. Не понравились им наши погремушки. Обычно второй линии и тылы атакующих порядков угрожают только ядра и гранаты, которые взрываются одна через пять штук. В нас тоже стреляли, и один раз удачно попавшее ядро буквально смело несколько человек, превратив их в кучу изломанных костей.
Kamerad laß uns nur ziehen,
rataplan don diri don,
scheust du auch Not und Mühen,
rataplan don diri don.
Проорав вместе со всеми куплет, делаю знак хауптману. Тот начал отдавать команды.
Первые ряды становятся на колено, и солдаты дают залп в сторону французов. Далее подключается вторая линия. Нас заволакивает едким дымом и видимость на время становится нулевой. Но мы уже несёмся на приближающих республиканцев.
Штыковая атака жутко мотивированного и даже отчаянного солдата — это ужас для неприятеля. Мы просто не заметили первую линию французов, которая не успела дать ответный залп, и прошли её как нож сквозь масло. Лично для меня всё слилось в сплошную какофонию сотен звуков. И мне это нравится, чёрт побери! Я рубил, колол, стрелял, грыз зубами и смеялся как безумец. Почему как? Здесь сейчас нет Кости Романова из XXI века, а есть сумасшедший демон войны, которого выпустило моё подсознание.
Краем глаза замечаю, что венгры не думают отставать и вместе с нами крушат французские позиции. Дружным рёвом мы известили весь мир, что ворвались в неприятельский лагерь. И французы занервничали. Эти хвалёные вояки, уже который год кошмарящие всю Европу дрогнули. Нет, они не побежали. По крайней мере не всё. Но у меня не осталось никакого сомнения, что сегодня под швейцарской дырой с труднопроизносимым названием Оберерендинген, их армия понесёт одно из самых чувствительных поражений. Хотя ещё не вечери всякое может произойти.
Бой длился ещё несколько часов. Была сшибка огромных масс кавалерии, наша артиллерия продолжала наводить панику на задние ряды неприятеля. Республиканцы сопротивлялись отчаянно. Они даже умудрились вывезти часть своих пушек и укрепиться на новых позициях. И в какой-то момент даже контратаковали наш фланг, сильно выдвинувшийся вперёд. Позже мы узнали, что на помощь к двум дивизиям пришло два полка под командованием Лоржа. Они прямо с марша атаковали наступающие войска союзников. Началась самая настоящая мясорубка, где артиллерия не имела никакого значения. В рукопашной главное — боевой дух и уверенность в товарище. А этого у нас сейчас хватало, даже с избытком. Три раза французы пытались выбить нас из своего лагеря. Мы не отступали, а наоборот, с решимостью берсерков шли вперёд.
Но всему есть предел. В том числе у человека банально заканчиваются силы. Особенно когда тебе противостоит неприятель в четыре или даже пять раз превосходящих твои собственные. Дело-то шло к полудню. Мы непрерывно дрались уже более четырёх часов. Я уже распрощался с жизнью и приготовился подороже продать её. Отступать и тем более сдаваться в плен не собираюсь. Натиск неприятеля усилился, и мы начали шаг за шагом отступать. Всё вокруг было усеяно ранеными и убитыми людьми в перемазанных кровью мундирах. В голове буквально за несколько секунд пронеслась прошлая жизнь века XXI, а за ней уже нынешняя. Дети, мама, любимые женщины, друзья, враги и даже мамин кот, будь он неладен.
Вдруг что-то изменилось. Сначала я не понял, но с правого фланга раздался какой-то дикий рёв, постепенно перекинувшийся в центр и дошедший до нас.
—Суворов! Суворов! — орали сотни глоток.
Финальный удар русско-австрийской пехоты был поистине страшен. Воодушевлённые солдаты и офицеры ринулись на республиканцев как сумасшедшие. Я сам не понял, откуда у меня взялось столько сил. Протыкаю очередного синемундирника при этом ору как мантру фамилию полководца. И они наконец сломались! Французы побежали. Сначала это было отступление под яростным натиском безумных врагов. Далее раздались какие-то их команды, а потом началось массовое бегство. Какое-то время мы пытались преследовать неприятеля, но у людей просто закончились силы. Солдаты просто шли в вперёд как цунами, сметая и обращая в бегство всё на своём пути. А вот далее пришло время казаков и другой лёгкой кавалерии. Этого неприятель уже не выдержал и началась форменная паника. В плен сдавались целые взводы, хотя многих рубили разгорячённые кавалеристы.
Мне это уже было неинтересно. Я присел на поваленное дерево, наверное, бывшее частью укреплений. Смотрю на такого же грязного, оборванного и покрытого кровью Первушина и радостно скалюсь. Победа!
[1] Битва при Каннах — крупнейшее сражение Второй Пунической войны, произошедшее 2 августа 216 до н. э. около города Канны в Апулии на юго-востоке Италии. Карфагенская армия Ганнибала нанесла сокрушительное поражение превосходящей её по численности римской армии. Приблизительно 60–70 тыс. римлян были убиты (включая консула Павла, проконсула Гемина и восемьдесят римских сенаторов) или захвачены в плен в двух лагерях римской армии. Ганнибал разместил свои силы, учитывая преимущества и недостатки каждого подразделения в форме полумесяца.
[2] Битва при Павии (24 февраля 1525 года) — ключевое сражение в ходе Итальянских войн (1494–1559) между испанцами и французами. Первая битва Нового времени, положившая начало успешному использованию ручного огнестрельного оружия. Основную роль в победе испанцев сыграли немецкие ландскнехты. Сражение являлось одним из кровопролитнейших по той причине, что в нём с разных сторон сошлись извечно враждующие швейцарские наёмники и имперские ландскнехты. В ходе битвы две противоборствующих группировки наёмников не брали друг друга в плен.
Глава 20
Сентябрь-Октябрь 1799 года. Цюрих, Кайзерштуль, Шаффхаузен, Швейцарский Союз.
Суворов реально крут! Вы думаете, что это именно он на лихом коне ворвался на поле битвы и повёл за собой войска? Ничего подобного. Всеобщая эйфория охватила союзников после появления гонца, объявившего, что авангард фельдмаршала появился у Веттингена. Ещё и Дурасов грамотно среагировал и отправил нам на усиление по полку пехоты и кавалерии. А далее магия имени и свежие силы сыграли своё дело.
Но в данный момент мне было не до этого. Весь следующий день после победы я занимался хозяйственной работой, которой меня загрузи фон Миллер. Заодно составил общую картину того, как происходило сражение на других участках. Я организовал работу полевых госпиталей, рекрутировав всех докторов нашей группировки и буквально заставив их работать посменно недалеко от поля битвы. Думаю, именно это можно занести мне в актив, так как это спасло сотни жизней простых солдат и офицеров. Вообще, после окончания кампании загружу Вольфа, который сейчас не вылезает из медицинской палатки, написать отчёт об организации полевых госпиталей и вообще своих ощущениях. У нас есть таран в виде Блока, который глупо не использовать. Вот пусть и военной медицине поспособствует, тем более что он сам служил в армии лет тридцать.
Заодно у меня состоялся познавательный разговор с фон Лоде. В первую очередь эта беседа была полезна для интенданта.
—Карл Романович, — обращаюсь к капитану после приветствия, — Я слышал, что принято решение разделить трофеи с австрийцами по количественному принципу?
А делить было чего. Мы захватили почти весь обоз сразу двух французских дивизий, это, не считая огромного количества лошадей, ружей и пушек.
—Совершенно верно, — отвечает капитан, — Примерно треть трофеев отойдёт союзникам.
—Я надеюсь, вы не собираетесь делить всё поровну? Треть пушек, ружей, продовольствия и так далее?
—Именно так и будет проходить распределение? Вы видите какое-то несоответствие?
—Задайтесь вопросом, зачем России разнокалиберные французские орудия, многие образца 1765 года? Или какой смысл тащить с собой тысячи фунтов пороха и зарядов, неподходящих к нашим пушкам. К чему нам ружья десятков калибров и модификаций? Продолжить список глупостей, которое собирается совершить ваше ведомство?
—Но позвольте. Ведь, может статься, что нам придётся воевать в следующем году. С учётом недобросовестной работы австрийских снабженцев и отдалённости от наших магазинов, трофейное оружие может пригодиться.
Не учёл я того, что офицеры ведь не в курсе о будущих событиях. Скорее всего, мы сворачиваем своё участие в коалиции, по крайней мере, так было в моём времени.
—В ближайшее время мы соединимся с основными силами Александра Васильевича и уйдём на зимние квартиры. Есть у меня предчувствия, что далее последует указ Его Величества о возвращении домой. Поэтому предлагаю оставить для нашей армии наиболее полезные вещи, скинув всё остальное австрийцам, в первую очередь артиллерию. Заодно денег с них получим, за подобные подарки. Им воевать ещё долго и ружья с пушками они заберут с радостью. Плюс тут уже вьётся какой-то купец, очень специфической наружности, называет себя Абрахамом Якобсоном и представляет чуть ли не гильдию торговцев Штутгарта. Брешет, собака. Но почему не продать часть вещей подобным персонажам. Пусть их соберётся побольше, потомим их хорошенько и устроим аукцион, хоть какая-то дополнительная прибыль.
В общем, ещё минут пять объяснял немцу о наиболее полезных для армии и экономики страны вещах, которые надо тащить в Россию. В первую очередь это кони всех пород, от тягловых до кавалерийских. Далее выделил фон Лоде людей для сортировки ружей. Ещё важно было отобрать штуцеры и усовершенствованные стволы образца 1794 года. То же самое должны были сделать артиллеристы, выбрав орудия, более или менее подходящие нам по калибрам. На вооружении Франции хватало пушек разных стран, захваченных в прошедших войнах. Уже потом в нашем списке шло сукно, сапоги, кожа, повозки нового образца и, конечно, продовольствие. В общем, австрийцы формально получат более важные трофеи, которые абсолютно не нужны нашей армии. Тех же коней, выскребу по полной программе. И самые лучшие образцы непременно пойдут на племя. Надо будет заранее написать графу Орлову, чтобы организовал выкуп у казны столь необходимых животных. Или посодействую бесплатной раздаче материала для будущих конезаводов. Главное, чтобы не разворовали или не угробили, по давней русской народной традиции. Об этом отдельно предупредил фон Лоде, что кони находятся на моём личном контроле.