Сейчас в Югороссии сложилась следующая ситуация. Херсон — это административная столица, Николаев — порт и база флота, а Екатеринослав — деловой и самый населённый город края. Киеву, как я и планировал, отведена строго духовная составляющая. Церкви, семинарии и прочие духовные заведения — теперь стезя бывшей столицы Руси. Никаких экономических вливаний в город не планировалась. Пусть остаётся культурным центром навроде какого-нибудь Суздаля или Сергиев Посада. В будущем будут бурно разбиваться новые города. Та же Орловка и Одесса уже стучаться в двери. Но их рост вызван сугубо естественными причинами, надо только контролировать гармоничное развитие новых промышленных и торговых центров. А далее жизнь сама всё расставит на свои места. Нам ещё Крым осваивать. Татар и прочих инородцев оттуда изгнали и пора начинать строить там целые линии дворцов и дач. Пусть аристократия отдыхает и поправляет здоровье на родном берегу, нежели вывозит деньги во всякие Италии. И планы, как это организовать у меня были.
—Я читал бумаги, видел проекты, — переключаюсь со своих мыслей на супругу, — Должен сказать, что ты меня просто поразила таким глобальным подходом. Построить целый город — просто грандиозная задача.
Чую, как Юля просто млеет под моими словами и, чего греха таить, руками. А тело моей жены за пару лет совсем не изменилось. Наоборот, стало более спортивным и поджарым. Быстрый темп жизни, плюс гимнастика от одного попаданца. Квёлые, бледные и изнеженные красавицы ныне не в моде. Многие дамы, попавшие под влияние эмансипации, ведут вполне себе активный образ жизни. Летом обязательные пешие и конные прогулки, зимой коньки. А ещё круглогодичный кегельбан с петанком. Подача новинок идёт под мощную пропаганду, где объясняется преимущества движения и занятия спортом. И основной движущей силой этого направления является Юля.
Угомонившись и с трудом оторвавшись друг от друга, мы с удовольствием поужинали. Чувствую, что мне удалось растопить стену недоверия и отчуждённости, которая возникла в последнее время. Далее посетили детей. Наконец-то пообщался со своими рыжими отпрысками, которые были несказанно рады наконец-то увидеть папу. Опять поразила Катя. Ну не бывает такого умного взгляда у девятилетней девочки, тут даже в попаданку или нечистую силу поверишь. А ещё она была очень умная. Четыре языка, продвинутый курс математики и увлечение финансами. Оказывается, Юля постоянно таскала непоседу по своим делам, где та приобщалась считать и вообще думать. Петя и тем более Ярик были попроще. Мои подарки на военную тематику сыновьями были приняты на ура. Дочке я привёз искусно выделанные шахматы, которыми она серьёзно увлекалась. После пары поражений от папы, её ЧСВ немного скукожилось, но чую придётся скоро играть матч-реванш.
—Всё уже решено? — сонно интересуется Юля, — Когда выезжаем и какие у нас дальнейшие планы?
—Да. Канцлер теперь Гарденберг, Румянцев вице-канцлер, такой же пост у Сперанского. Думаю, этот триумвират сработается. Я стал новым Председателем Госсовета и одновременно губернатором Южного Края с Кавказом. Два раза в год придётся посещать расширенное заседание. Летом оно будет в столице, а зимой в Москве. Решили совместить рождественские гуляния в Царицыно с работой, — хохотнул над лазейкой, устроенной Александром, — А планы у нас простые. Жить и работать. Хочется наконец-то провести какое-то время с семьёй, а не носиться по стране как кочевник.
—Обещаешь? — в глазах моей супруги нет и намёка на сон.
—Постараюсь сделать всё, что смогу. А вот для тебя у меня уже есть новая задача.
План обустройства Крыма и привлечения туда столичной публики Юля полностью одобрила. На возражения о труднодоступности прочитал ей лекцию о железной дороге. Уже года через три мы планировали начать тянуть ветку из Новгорода в столицу. А там и до юга недалеко. По крайней мере, пока народ раскачается, начнёт строительство своих дворцов, дорога уже станет реальностью. Ведь это просто колоссальный потенциал для развития страны. Надо ещё грамотно сагитировать Лизу, чтобы она тоже обратила внимание на Крым. Но эту честь я передам Юле. Вот чего-то не хочется мне общаться с мрачной невесткой. Угомонились опять под утро. Ведь дело-то молодое. Мне, вообще-то, двадцать семь, а жена младше на два года.
Пару дней решал организационные вопросы, связанные с переездом. Решили, что Юля поедет на юг уже через неделю. Я же предварительно посещу Новгород и двинусь в путь позже. Уж слишком много дел накопилось за два года. Подспудно я готовился к новому процессу, который должен поставить жирную точку в затянувшемся процессе под названием произвол и беспредел от российских промышленников. Даже самые тупые давно поняли, что скотство пора прекращать. Основные ужасы были купированы, рабочие получили нормальные условия для жизни и жалование. Детский труд до двенадцати лет был запрещён официально и карался очень жестоко.
Можно сказать, что жизни на заводах и приисках более или менее налаживалась. Были отдельные инциденты, но с тем контролем, в том числе через общественность, скрыть чего-то глобальное стало нереально. Да и опасно стало. Как для кошелька, так и для жизни. Несколько вырезанных егерями управляющих, сожжённых усадеб и разграбленных хранилищ быстро отрезвили промышленников. Люди поняли, что лучше иметь меньше, но богатеть постепенно. А ещё надо делиться. И по всему краю от Перми до Екатеринбурга начали открываться больницы, приюты, ремесленные училища и школы. Скоро к ним должны были добавиться два университета. Приятно, что все расходы взяли на себя, испытывающие жуткое желание покаяться меценаты. Церкви я запретил строить принципиально. Вернее, под вето попали разного рода монументальные сооружения в виде огромных храмов. Простые церквушки росли как грибы из-под дождя и выполняли свою основную функцию добросовестно. Но переводить массу ресурсов на постройку огромных сараев было строжайше запрещено. Благо леса в округе хватает, а молиться можно хоть в пещере.
Но не всё так просто. Вот оттого я ненавижу всяких сектантов и прочие замкнутые группы, особенно религиозные. Некто Расторгуев[1], удачный откупщик и беспринципный делец сколотил состояние и вложил его в металлургическую промышленность. И ладно бы дядя жил обычной жизнью, развивал бизнес и край. Так ведь нет. Ему нужно было обозначить свою избранность. Опору он сделал на единоверцев. При этом нещадно мучил и закабалял православных, коих нормальными людьми не считал.
Но на таких мелочах товарищ не остановился. Незаконную добычу золота ещё можно было простить, тем более что уже несколько лет она вполне себе разрешена. Только как понять появившиеся случаи потери целых караванов с переселенцами? А делец только прирастал заводами, на которых появилось подозрительно большое количество рабочих. А ещё начались откровенные нападения на хабы Лебедева-Ласточкина, некоторые из которых просто сожгли. Но это уже вызов лично мне. При этом освободившиеся ниши быстро старались занять разного рода купцы с Волги и Камы. И, естественно, все они были старообрядцами. Уж очень кому-то хотелось подмять под себя трафик, дающий нам неплохой доход. Только вот я с него ничего не имел и все деньги вкладывал в развитие переселенческой программы.
Ещё была контрабанда пушниной, уходящая на Каспий. Да и с золотом всё было не так гладко. Судя по докладам ревизоров более половины металла, тоже уходило налево через старообрядческие структуры. Товарищи работали по многим направлениям и замахнулись на монополию всей волжской торговли. И золото было нужно для взяток, строительства складов, флота и передвижения своих факторий в сторону Персии. Весьма амбициозные дельцы, надо сказать. Это даже хорошо, что два года у меня до них не доходили руки. Следователи и дознатчики аккуратно всё фиксировали, составляли списки преступной организации вместе с продажными чиновниками.
И вот ловушка захлопнулась. Думаю, во всём мире ещё не было такого грандиозного процесса с таким многочисленным составом обвиняемых. А ведь всё началось с того, что одна секта замахнулась на чужое и переоценила свои силы.
—Ты меня пугаешь, — устало произнёс Александр в перерыве процесса, — Такое ощущение, что мой брат задался целью всех посадить и казнить.
—Есть вещи, которые прощать нельзя. Религиозная секта, используя преступный умысел, решила захватить огромный кусок экономики страны. Фактически они планировали подмять под себя не только каспийскую торговлю, часть рынка золота и металлургии. Здесь явная попытка подчинить себе гражданскую власть нескольких губерний и экономику тамошних краёв. Ресурсов у них бы хватило. Готовились люди давно и в средствах не стеснялись. Оглянись, у тебя чуть было не украли часть Империи.
Братец только усмехнулся в ответ. Не знаю, чем он недоволен. Наоборот, надо радоваться, что твои новые правоохранительные структуры сработали на опережение и раскрыли грандиозный заговор. Здесь только активных представителей богатейших старообрядческих родов набралось под сотню. Это, не считая уральских дружков Расторгуева. А ещё были замазаны высшие чиновники, включая губернаторов Астрахани, Саратова, Нижнего и Перми. Все они тоже проходили по делу, которое сейчас слушалось в Петропавловской крепости в закрытом режиме. Здесь точно огласка не нужна. Когда будет надо, то через прессу публика будет ознакомлена с приговором и его причиной. А Александр мне явно завидовал. Он здесь заботится о благе и процветании страны, а судьба выдаёт ему такие вот зуботычины. И ведь он прекрасно понимает, что в создании правоохранительных структур, которые уже показали свою эффективность нет его заслуг. Оттого и совсем извёлся. Пахать же не парады принимать, и грезить о славе. Здесь надо вникать в процесс управления, чем он старательно последние время манкирует.
—А тебе ведь больше всех надо? — вдруг, как сварливая бабка спрашивает Император, — Суёшь свой нос в каждую дырку. Всё выискиваешь проблемы явные и мнимые.
Странный такой разговор. А чего он, собственно, хотел? Или в своих розовых мечтах наш Македонский совсем отринул реалии жизни?