А вот флот разочаровал. Вместе с сотнями жителей Одессы, мы наблюдали за трёхдневными попытками маневрирования и высадки десанта. Естественно, что гарнизон подготовился и оказывал просто ожесточённое сопротивление. Возникали новые передвижные батареи, мобильные заслоны два раз сбросили атакующих в море. Каменский увлёкся не на шутку, лично возглавил оборону и попил Сенявину много кровушки. Думаю, моряк сейчас ругается как пират и лечит нервы ромом. Николай Михайлович опять меня порадовал. Не зря я сделал на него ставку. При общем нервическом характере у него просто целый букет достоинств. Главное — он постоянно учится, чего требует от личного состава. Если брать тактику, то Каменский сейчас один из лучших полководцев в Европе. По стратегии посмотрим. Там требуется совершенно иная широта взглядов и интеллекта.
Но я не стал делать никаких быстрых выводов и тем более напрягать моряков. Ещё сильнее удивился генералитет, когда вместо банкета и быстрого разбора результатов, им поручили писать отчёты. Пусть потом сами всё обсудят в спокойном режиме. Мне разного рода показуха не нужна. Надо сделать анализ из ошибок, для того и учимся. Сам же выдвинулся в расположение частей, участвовавших в манёврах. Методично обследовал три полка, вникая во все детали. Разговаривал с солдатами, пробовал еду, изучал амуницию и смотрел за тренировками. Что можно сказать? Ярославский полк Соколовского просто идеален. В остальных хватает проблем. Может это на фоне реального фантика своего дела? Сделал записи, командование получит взыскания и мои претензии. Не поймут, значит, у полков появятся новые командиры. Мои планы требуют максимальной проработки. Времени всё меньше, а глобальных задач больше.
Проблемы флота решил обсудить в Адмиралтействе. Но если кратко, то русская эскадра уничтожит османов за две недели. Десантная операция под большим вопросом. Нет специальных десантных судов, в том числе сопровождения. Плавающие батареи, с помощью которых Ушаков сжёг берберский берег тоже недостаточно. Вернее, они ещё строятся. Но надо учитывать, что османская береговая оборона — это не Алжир. Она и так насыщена, обладая более сильным составом защитников. И что хуже всего — укрепляется в конкретный момент. Поэтому штурма Стамбула с моря точно не будет. Пойдём постепенно, выдавливая врага из каждой крепости и перевала. Но как же хочется блицкрига. Даже я циник и атеист, постепенно становлюсь адептом теории освобождения Святой Софии. Вот зачем мне она нужна?
[1] Мулай Сулайман Абу-ль-Раби бен Мохаммед (1766–1822) — султан Марокко в 1792–1822 годах из династии Алавитов.
Глава 16
Август 1807 года. Херсон, Российская Империя.
День начался с обычной текучки. Нет, конечно, мы все знали, что завтра нас ждёт семейный праздник. Но усиленно делали вид, что ничего происходит. Только Ярик с трудом сдерживал улыбку за завтраком, но под грозным взором сестры смущался и возвращался к своей каше. Понятно, что дети долго готовили подарок. А потом нас ждут ещё и массовые мероприятия. Куда же без этого?
Да, теперь вот живу обычной семейной жизнью, с общими обедами, постоянным общением, традиционными прогулками и прочими мелочами. Мне это начинает нравиться. Слишком долго я кочевал по миру, забывая, что семья не виновата в моём образе жизни. Хотя ныне так живут многие государственные деятели, годами не видящие своих детей и дома.
Вообще-то, сегодня я собирался воспользоваться своим выездом, но меня перехватила по дороге Юля. Чего-то там у неё с её колымагой, а супруге приспичило посетить какое-то своё заведение. Спорить не стал, у нас и так в последние месяцы странные отношения. Пропала та самая душевная теплота, на которую я всегда наталкивался, возвращаясь домой. Ещё и токсикоз добавил благоверной определённого раздражения. В общем, выделил ей два возка, стандартное сопровождение и забыл.
То, что не всё в порядке, я почувствовал через пару минут после отъезда кортежа. Во дворце раздалась какая-то суета и крики, которые были слышны из моего крыла. Как новый фактор, издалека донёсся хлопок, похожий на выстрел. Дёргаться не стал, для этого у меня хватает людей. Пусть каждый занимается своим делом и не разводит панику.
Через десять минут в комнату просочился Савва. Лицо бледное, нездоровый блеск в глазах и вообще внешний вид, неприсущий моему старому телохранителю.
—Нападение. Взяли каретника вашей супруги. Убил сегодня двух людей из обслуги, готовивших возки. Помощник его не дался. Очень подготовленные люди. В возке Анны Фёдоровны была мина, предназначенная для вас. Игнатьев с людьми и доком выдвинулся на место.
—Этот слуга с такой крысиной мордой, шрам ещё на подбородке? — уточняю.
—Так точно, — удивлённо ответил Савва, — Прибыл с хозяйством вашей супруги. Нанялся ещё в столице.
Пазл сложился. Вспомнил я это лицо, вернее взгляд. Оценивающий, с лёгкой долей презрения и превосходства. Бурные события последнего времени не дали времени подумать и разобраться. Хотя всё было на поверхности.
—Ступай. По мелочам меня не дёргайте. Когда будет готов полноценный доклад — сообщишь. Пусть люди работают и узнают всё подробно. Детей провезти через другую дорогу, нечего им смотреть на всякие безобразия. И зови Дугина.
Наверное, у главы моего секретариата новый слом шаблона. Он-то весь как на иголках, а я само спокойствие. Никогда не понимал нервной и показательной реакции начальства на чрезвычайное происшествие. Здесь надо успокоить ситуацию и дать работать профессионалам. Но у нас свой путь. Собираются массы людей в погонах и папахах, начинают мешать обычным сотрудникам, делать своё дело. Ещё и устраивают жуткий цирк. Замминистра МЧС, отправленный на заваленную шахту, не решит проблем погребённых. Их будут вытаскивать простые спасатели, которым разная провинциальная мелочь ещё и будет шпынять, дабы сочнее поцеловать столичную жопу. Меня такая показуха всегда бесила, особенно с запахом пиара на костях. Поэтому мои люди сейчас спокойно занимаются своим делом, а начальник разбирает солидный статистический доклад, над которым канцелярия трудилась много месяцев.
Да и легче так. Лучше полностью погрузиться в работу, чем трястись от мыслей, что вообще произошло. Вот и сижу, пытаю помощников вопросами о земле, артелях, количестве переселенцев и новых мануфактур. Нужно понимать вектор развития, вверенного мне региона. Дугин и два секретаря сидят как иголках, нервничают, но стараются сохранить рабочий процесс.
Но на обман детей, у меня цинизма не хватило. Пока взял перерыв. Ребятню отправил обедать, сам поел в кабинете. У них там свои планы по подготовке к празднику, которого точно не будет. Но зачем сейчас дёргаться? Пусть лучше проведут время в беззаботной обстановке. Чую, что переживаний нам всем хватит.
Усадьба всё — таки же находилась в растревоженном состоянии. Были слышны звуки постоянно, отъезжающих и приезжающих возков с гонцами, излишняя беготня и суета. Понаблюдал немого из-за окна и опять вернулся к текучке. Благо, дети отправились в беседку и были лишены удовольствия лицезреть сей бедлам.
—Анна Фёдоровна пришла в себя, — вымолил бледный и жутко уставший Вольф, которого пропустила охрана, — Операцию я провёл ещё утром. Ребёнка сохранить не удалось, слишком велика была сила взрыва и полученные раны. Что мог, то сделал. За ней наблюдает Егор Михайлов, мой главный помощник. Теперь всё в руках божьих.
Что можно ответить? Док один из лучших хирургов мира, это я точно знаю. Оснащение его операционной в Херсоне и количество учеников, может получше, чем столичная медицинская академия Блока.
—Отдохните, Вольфганг, — спокойно отвечаю соратнику, — В вашей компетенции сомнений нет. Вы меня с того света вытащили, и не раз. И поверьте, я ценю ваше участие. У нас сложился боевой и грамотный коллектив единомышленников, глупо не видеть вашу поддержку.
Не люблю больничные палаты. Сам недавно провалялся в таком положение более десяти дней. Но это другое. Вполне себе большая и светлая комната неожиданно превратилась в чертоги боли. Может, слишком образно, но лежащая на кровати молодая женщина, вся в перевязках с изобильной испариной, навевала исключительно такие мысли. Это непередаваемый запах крови, пота, страданий, каких-то микстур и трав. Даже открытое окно, впускавшее в помещение чистый августовский воздух, не меняло ситуацию. А главное — это моя раненая женщина. Жена, мать детей, которую один возомнивший себя властелином гражданин просто не уберёг.
Юля выглядела плохо. Бинты на ногах и руках, повязка через левый глаз, явно пострадавший. А ещё тяжёлое дыхание и весьма странный взгляд.
—Аааа, ты пришёл … предатель, — слышу хриплый полушёпот.
Вам когда-нибудь одновременно били битой по голове, тыкали в сердце ножом, при этом насыпав полный рот песка. Вот такое состояния меня и охватило. Это даже не ступор. Сижу не могу вздохнуть и что-то произнести. Просто застыл, как бандерлог перед Каа.
—Я долго не верила. Просто не могла, — тихо продолжила супруга, — Все эти твои интрижки со шлюшками, о которых доходили слухи мне приходилось пережить. Ведь ты же воин и герой, значит, имеешь право. Мне было больно, но я терпела. Но когда узнала про Неё, то не поверила! Этого не могло быть. Только — это правда. Как ты мог? С этой змеёй подколодной, предав всё то, что у нас было. Я верила тебе как небесному посланнику. Её же считала старшей сестрой. А вы …
Некоторое время Юля молчала, продолжая тяжело дышать и презрительно смотреть на меня. Да, это именно презрение. Плевать на формулировку, но сам факт меня просто убивает. Главное — что он права. Один цесаревич действительно заигрался в шахматы, где людей считал пешками и перестал воспринимать их чувства. Собственных близких в первую очередь. А ведь они же живые люди и просто имеют право на достойное отношение.
Супруга продолжала молчать. А чего говорить? Оправдываться в таком момент, вымаливая прощение? Нам это не нужно. Тяжёлую обстановку разрядил стон, который Юля издала через сжатые губы. Я дурак опять в попытках пожалеть себя любимого, даже не представляю, какие чудовищные боли испытывает раненная. На них ещё наложились душевные муки.