ыми коллегами. Я же требую провести максимум опытов, дабы получить продукт, готовый к запуску в производство. Ещё прошу не забывать о секретности, если дело касается открытий стратегического характера. Ведь новые сорта стали, красители для текстильной промышленности и тем более медицинские препараты — это вопросы государственной безопасности.
Но аборигены просто отказываются меня понимать, даже когда приводишь им вполне себе железобетонные доводы. Новые сплавы позволили нам улучшить качество стволов в артиллерии и начать производство железнодорожных рельсов. Красители дали возможность ткацким предприятиям в несколько раз увеличить ассортимент, и Россия существенно сократила зависимость от импорта. Медицина вообще не обсуждается. Тот же йод, эфир, морфий, хинин — это препараты, которые мы решили открыть уже после окончания всех крупных войн. Не вижу смысла помогать врагам, пусть и за этот период умрёт много простых людей. А ещё ученики покойного Ловица, работая над каким-то красителем, получили стрептоцид. Ну это я так понял, что вещество похоже по функционалу на известное лекарство. На подходе была ацетилсалициловая кислота и вроде сантонин. Но всё бесполезно — научное сообщество действует так, как они привыкли.
Поэтому я сильно недоволен Кулибиным. Тот же стрептоцид, ну я так его называю, был открыт случайно. Исследования и испытания препарата проводились по остаточному принципу, растянувшиеся на два года. Понятно, что военные разработки я курировал лично и новой взрывчатке уделял гораздо больше внимания. Просто не ожидал, что лекарства конца XIX века можно открыть и начать выпускать уже сейчас.
Опять понадеялся на местных и в итоге получил море разочарования. Это я знаю, что такое стрептоцид с аспирином и какое влияние они оказали на лечение смертельных заболеваний. Хроноаборигены этого знать не могут, оттого и потерянно столько времени. Смотрю на приунывшего Кулибина и понимаю, что переборщил. Давал себе уже установку, что нельзя подходить к учёным с точки зрения требований своей эпохи, но опять сорвался. Раньше я вовремя гасил эмоции, но сегодня меня прорвало. Понятно, что всё это последствия разговора в столице, которые не даёт мне покоя. А это в корне неверно. Люди не виноваты, что я до сих пор не могу привести свои нервы в порядок.
— Извините за излишнюю резкость, — уже спокойным тоном говорю изобретателю, — Но и вы поймите моё возмущение. Вы сами собрали или воспитали в Новгороде множество талантливых учёных, инженеров и изобретателей. Многие из них давно переросли КБ и им требуются собственные лаборатории. Мы несколько раз обсуждали с вами перспективы дальнейшего развития. Вы же ограничились только созданием группы исследователей металлов и сплавов при Политехе. И она сразу дала результат. Так почему не поступить также с химиками или физиками?
— Я всё понимаю и не снимаю с себя вины, — вздохнув произнёс Иван Петрович, — Наверное, пришла пора отойти от дел и передать КБ более молодым коллегам. Тот же Фролов гораздо более силён в управлении и энергии у него хватает. А ещё смерть нашего управляющего господина Фёдорова сильно ударила по всем проектам. Мне пришлось заниматься не только наукой, но и хозяйственными вопросами.
На этот раз вздыхать пришлось уже мне. Вот что за люди? Умер твой управделами, так зачем взваливать всё на себя?
— Вы остаётесь главой всего проекта. Другого кандидата я просто не вижу. Не для того мы с вами начинали такое нужное для Отчизны дело, чтобы остановиться на полпути. Собирайте завтра всех основных фигурантов, будем обсуждать назревшие перемены. И прекратите взваливать на себя все дела КБ. Уже не в первый раз прошу вас перестать пытаться успеть везде. Для хозяйственных и не связанных с наукой дел, у вас должны быть помощники. Не можете найти их сами, значит, я помогу. Вы нужны России и каждый час, потраченный на всякие мелочи, возможно, лишает страну нового открытия.
Мои слова выглядели излишне пафосно, но по-другому с Иваном Петровичем нельзя. Человек он простой и душевный, мои слова принимает за чистую монету. Я этим пользуюсь, хотя иногда и ощущаю неловкость. Но ради дела можно потерпеть. Изобретатель сразу взбодрился и начал знакомить меня со своим проектом будущего центра. Эта идея давно занимала изобретателя, но пока была в сыром виде. Думаю, завтрашнее собрание утвердит задумки руководителя КБ, разве что не помешает небольшая коррекция. Авторитет среди коллег и сотрудников у Ивана Петровича просто огромный. Ещё он умеет разыскивать талантливых людей. Чуть ли не половина работающих в КБ учёных, инженеров и изобретателей найдены Кулибиным. И люди платили ему добром на добро.
Вообще, я до сих пор не перестаю удивляться, насколько богата наша земля талантами. Тот же изобретатель взрывчатки для морских мин Берг, являлся простым остзейским помещиком. Энтузиаст написал Кулибину, рассказав о своих химических опытах. В итоге его пригласили в Новгород и определили учеником к покойному Ловицу. А через четыре года уже вполне сложившийся химик изобрёл взрывчатку. Насколько я понял — это аналог мелинита или шимозы, если по-японски. И это не единичный случай. Сейчас такое время, когда большая часть научных открытий ещё впереди. Самое интересное учёные-одиночки и прочие энтузиасты уже изобрели или додумались до многих вещей, которые в будущем приписали другим людям. Тот же аспирин был изобретён не компанией Байер. Вот и мы через свой журнал «Наука и прогресс» мелким бреднем отлавливали таланты. Где-то случались просчёты, в этом случае люди пополняли ряды лаборантов, учителей гимназий или использовались в иных сферах. Дефицит грамотных людей давал о себе знать и глупо было не использовать практически готовые кадры.
Собрание интеллектуального актива КБ, а может России, проходило в недавно построенном Доме приёмов. За последние десять лет Новгород изменился до неузнаваемости. На месте патриархального городка вырос самый настоящий наукоград. Два института, три гимназии, пять школ — это только учебные заведения. Плюс театр, новый Гостиный двор, десяток гостиниц и сотни иных зданий. Строительство идёт строго по плану. Узкие и кривые улочки остались только в старой части старейшего русского поселения. А ещё Новгород один из самых развитых городов мира. Не в каждой европейской столице вы увидите столько освещённых улиц, централизованную уборку и водопровод. Между самыми оживлёнными кварталами ходит самая настоящая конка, являющаяся гордостью каждого новгородца. Я сам, приезжая в город, не узнаю некоторые районы, которые стремительно застраиваются многоэтажными домами и особняками.
Сейчас передо мной сидят люди, которые и обеспечили превращение провинциальной дыры в будущий мегаполис. Как бы власти ни пытались ограничить приток в город посторонней публики, но это оказалось бесперспективной задачей. Строительный бум начала века привлёк в Новгород большое количество купцов, подрядчиков и рабочего люда. Далее сюда устремились помещики из близлежащих земель, а за ними уже всё подряд. Рабочих руки в городе были востребованы в любое время, вот и росли как грибы целые слободы с общежитиями. Затем появились студенты и преподаватели. Хорошая такая солянка из разных сословий, которая буквально заполонила город. С учётом начала строительства железной дороги население выросло ещё на несколько сотен жителей. И это, не считая нескольких тысяч сезонных рабочих. В общем, город буквально бурлит и развивается. Несмотря на скачкообразный рост населения с безопасностью здесь полный порядок. Кроме полиции, работает служба безопасности КБ и контрразведка. Кроме обычных уголовников, на первых порах попадались и разного рода шпионы.
Но сейчас речь не об этом. В голове какой-то сумбур и мысли скачут в полном беспорядке. Надо сосредоточиться и выкинуть из головы лишнее. Достаю блокнот и озвучиваю присутствующим свои мысли. Основное предложение — это создание нового научного центра. Структура нового заведения обсуждаема, но это будут самостоятельные департаменты по различным направлениям современной науки. Давно пора отделить фармацевтов от химиков, при этом не разрушать кооперацию между учёными. Руководителем остаётся Иван Петрович, а его замами будут Фролов и Вольта[1]. Последнего люди Волкова переманили лет восемь назад. В этой реальности итальянец не стал сотрудничать с французами и после долгих раздумий согласился на переезд в Россию. Не сказать, что он сразу продвинул науку об электричестве на много шагов вперёд, но польза от варяга была колоссальная. Аллесандро оказался весьма универсальным специалистом и отличным педагогом. Сейчас вместе со своим учеником Шиллингом[2], Вольта работал над созданием электромагнитного телеграфа. Дела со связью в России обстоят весьма неплохо. Семафор Кулибина позволяет дотянуться из столицы до Тобольска и Херсона. Но телеграф должен стать самым настоящим прорывом. Поэтому для группы итальянца я не жалею никаких ресурсов.
Вообще, за десять лет нам удалось переманить из Европы много талантливых учёных и изобретателей. В принципе я был спокоен за будущее русской науки и промышленности, которая уже по потенциалу значительно опережала конкурентов. Осталось только начать массово внедрять изобретения. Поэтому крайне важно было решить организационные вопросы и не растерять наработанное. Зря я себя накручиваю. Кулибин сам бы во всём разобрался, но месяца через три-четыре. Это один беспокойный попаданец требует от людей более быстрого темпа работы и принятия решений, забывая об ином менталитете окружающих. Посмотрев на ситуацию со стороны, я успокоился. Даже при самых худших раскладах мой новгородский проект будет развиваться и двигать русскую науку с промышленностью вперёд. Были опасения, что уедет часть иностранцев, когда в Европе стало спокойней. Но реально взглянув на вещи, становится понятно, что нигде учёным не создадут такого уровня комфорта. Также нельзя не учитывать был фактор окружающей среды. Люди науки больше финансов ценили возможность общаться с большим количеством талантливых коллег. Вечерами в научном клубе шли самые настоящие интеллектуальные баталии. Думаю, немало изобретений родилось во время этих жарких споров. Да и сам Новгород воспринимался учёной братией как город будущего, в развитие которого они вложили толику своего труда. Ещё бытовой комфорт, который в это время могут себе позволить только правящее семейство и богатейшие люди России. По крайней мере, централизованного водопровода или тёплого ватерклозета у Наполеона точно нет.