Темпы строительства и качество работ меня порадовали. В этой реальности я не позволю никому воровать на подрядах. И тем более дорога не будет возведена на костях русских мужиков. Для этого главой строительства был назначен Фролов, который ранее проявил себя весьма адекватным человеком и грамотным управленцем. Никогда не понимал бизнеса на костях и рад, что в России хватало людей, думающих так же. Вопросу быта строителей я уделил не меньше внимания, чем контролю за расходом средств. Условия для рабочих были созданы неплохие. Люди жили в разборных времянках и армейских палатках. Каждому жилищу в период холодов полагалась печка. Централизованное питание, медицинская помощь и хорошая оплата, привлекали на стройку множество желающих. За период с апреля по ноябрь простой рабочий мог заработать больше, чем крестьянин за полтора года. А хорошие мастера или те, кто освоил технику, получали в два — три раза больше.
В моих планах было подготовить профессиональных строителей именно железной дороги. Для этого в Новгороде были открыты специальные курсы, которые позже переросли в полноценное училище. Ведь дороге нужны не только строители. Машинистов, механиков и прочих ремонтников надо начинать готовить заранее. Поэтому я и радовался, что процесс идёт по плану. Наверняка на таком масштабном проекте не обходилось без воровства. Но такого беспредела, как в моей реальности точно не было. Большинство стройматериалов поставлялось от выбранных компаний по фиксированным ценам. Для производства рельсов вообще был приобретён целый завод. Сама стройка была на контроле у Александра, который очень не любил казнокрадов.
Примерно об этом я размышлял по пути из Новгорода в Тверь. Осень не самая приятная пора для поездок, но мне не привыкать. Давно пора было посетить оба завода, которые являлись пионерами русского машино и станкостроения. А далее уже по морозцу поеду домой. Ещё было приятное ощущение от выполненной работы, которая более не потребует моего контроля. Это касалось работы Генштаба и КБ. Армия, наука и образование являются базовыми столпами любой уважающей себя страны. Вектор их развития идёт в правильном направлении. Естественно, что без вменяемого общественного строя ничего бы не получилось. Но последний откровенный разговор с Александром добавил мне здорового оптимизма. При всей своей противоречивости Император полностью одобрял глобальные процессы, меняющие русское общество. Дело в том, что в глубине души он оставался всё тем же мечтателем — либералом. Александру всегда хотелось стать реформатором и чуть ли не революционером. Всё это опиралось на нездоровое честолюбие. Ведь не просто так в газетах его называли Освободителем и Реформатором, хотя часть публики и посмеивалась над этими прозвищами. Брат же абсолютно серьёзно считал, что именно он является катализатором происходящих в стране перемен.
Народ действительно верил в доброго царя-батюшку. И это касалось не только низшего сословия. Дворяне — однодворцы, промышленники, купцы и мещане тоже одобряли новые законы. Первые сохранили природные привилегии, но при этом потеснили аристократов в армии и госаппарате. Остальные зубами готовы были держаться за новые прогрессивные законы, хотя новый трудовой кодекс, защищающий права работников, нравился далеко не всем. Зато изменения в области налогообложения, поддержке отечественного производителя и просто насаждаемый жёсткий порядок с верховенством закона, большинство грамотных людей искренне поддерживали. Власть по-настоящему повернулась лицом к народу. Чиновник стал ассоциироваться с обыкновенным работником, которого государство поставило помогать людям, а не вымогать с них взятки. Это я вам скажу дорогого стоит. Когда самая активная часть общества полностью доверяет власти и поддерживает её, то стране не грозят никакие революции. Есть и недовольные, в основном аристократия и крупные землевладельцы, но их меньшинство. Думаю, через два — три года обстановка успокоится, а значит, не зря я приложил столько сил и пролил крови.
В дороге мысленно не раз возвращался к ситуации с моей бывшей пассией. Ну не верю я в проснувшиеся после десятилетнего перерыва чувства. Значит, меня хотели банально использовать. С учётом того, что в русской политике я не последняя фигура, попытка манипулировать мною выглядит весьма странно. Может у неё есть какой-то козырь, о котором мне неизвестно? И что? Не бояться же какой-то мелкой интриги? На что-то крупное она не решится. В общем, вопросов больше, чем ответов. Ясно одно — я получил непримиримого врага. От этого и буду отталкиваться. Слежку в любом случае лучше увеличить, но не более того. До окончания войны с англичанами время точно есть, а далее посмотрим.
[1] Алессандро Вольта (1745–1827) — итальянский физик, химик и физиолог, один из основоположников учения об электричестве. Именем Вольты названа единица измерения электрического напряжения — вольт.
[2] Барон Павел Львович Шиллинг (1786–1837) — известный российский учёный, член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук, этнограф, филолог, криптограф, изобретатель первых в мире электромагнитных телеграфных аппаратов и кабелей связи, автор первого в истории человечества подрыва мины по электрическому проводу, создатель первого в мире телеграфного кода и самого лучшего в XIX веке секретного шифра.
[3] Кристоф Генрих Пфафф (1773–1852) — немецкий физик и химик, брат математика Иоганна Фридриха Пфаффа. Главнейшие работы Пфаффа принадлежат фармацевтической химии.
[4] Джакомо Кваренги (1744–1817) — архитектор, рисовальщик, акварелист и ведутист итальянского происхождения, едва ли не самый плодовитый представитель палладианства в русской архитектуре. Почётный вольный общник Императорской Академии художеств.
Глава 13
Май-июль 1812 года Херсон, Российская Империя. Богемия, Австрийская Империя. Гамбург, Рейнский Союз. Хартлпул, Великобритания.
В некогда вольном городе, а ныне главных морских воротах Рейнского Союза, было очень оживлённо. По донесениям моей разведки Гамбург за последние пять лет вырос чуть ли не вдвое. Новое немецкое государство стремительно развивалось и богатело. Вот за это я уважаю и одновременно побаиваюсь немцев. Как только они объединились, получив мощную промышленную базу в виде Рура, то сразу стартанули вперёд. А ещё была развитая в технологическом плане Бавария, которая стала локомотивом перемен Союза. Фактически новая страна совпадала с границами Западной Германией моего времени. Только французы забрали себе часть земель вдоль левого берега Рейна. С другой стороны, РС получил западную Саксонию и ещё несколько кусочков Пруссии.
Вот я и нахожусь в раздумьях — убивать или нет творца этого экономического скачка Штейна? Меня действительно начали посещать эти мысли, чем дальше наш отряд продвигался вглубь страны. Вернее, мы плыли по Эльбе. Но невооружённым глазом было заметно, что Дрезден, Дессау и Магдебург буквально бурлят от деловой активности. Немцы весьма грамотно воспользовались наличием двух удобных транспортных артерий, по которым шёл торговый трафик. Он и раньше был немалым, но отмена границ, таможен и прочих препон дали отличный результат. Рейн и Эльба сейчас просто кишели баржами, идущими в обеих направлениях. Хорошо, что я так и не дал уговорить себя Шарлотте начать поставку немцам наших паровых двигателей. Ну как не дал? Мы договорились об отсрочке до конца войны. Сами переговоры шли бурно и закончились к взаимному удовольствию сторон. Но обо всё по порядку.
Ловлю себя на мысли, что мне начала нравится семейная жизнь в этом времени. Раньше я о детях вспоминал по великим праздникам, находясь на очередной войне или крайне важном мероприятии. Сейчас мне стало всё тяжелее переносить разлуку с этой весёлой и неугомонной бандой. Анна давно перестала бороться с тем, чтобы загнать наше общение в рамки приличий этой эпохи. Но я искренне не понимал, почему нельзя поиграть с детьми в петанк, пожарить совместно шашлыки или прочитать малышам сказку на ночь. В итоге победа оказалась за нами. Хотя супруга больше ворчала для приличия, сама получая удовольствие от нашего общения.
Пять месяцев в Херсоне пролетели незаметно. Нет, я не бездельничал, сидя в своём кабинете. Руководство огромным регионом с меня никто не снимал. Мотаться по городам Югороссии не было никакого смысла. Не для того я выпестовал чиновников, чтобы стоять у них над душой. За несколько лет у нас сложилась весьма организованная система управления. Я старался как можно дальше отойти от ручного управления, которое применял на первых порах. Пусть люди лучше набьют шишки, чем лишаться возможности самостоятельно принимать решения. И это давало реальные плоды. Со скрипом, но работа всех государственных органов вызывала всё меньше нареканий. Ещё я поставил себе задачу очистить госаппарат от бездарей и разного рода протеже, умудрившихся просочиться сквозь сито тестирования. Ревизион-коллегия тоже не дремала и ловила казнокрадов.
Но есть проекты, которые требуют моего непосредственного участия. В первую очередь — это железная дорога. К сожалению, количество инженеров, переехавших из Новгорода, было ограничено. Мы уже на месте обучали и повышали квалификацию людей. Ветку решено было тянуть по трём направлениям. Сначала в Николаев, а далее до Екатеринослава и Севастополя. Вторым значимым проектом было строительство моста через Днепр, который мы пока решили заморозить. По самым скромным подсчётам — это монументальное сооружение сожрёт денег больше, чем строительство железки до Кривого Рога. Нет пока таких технологий, чтобы в разумные сроки построить мост длиной пятьсот метров. Сейчас между городами нет большого торгового трафика, поэтому удобнее пользоваться паромом. Но инженеры тренировались на более мелких сооружениях, нарабатывая необходимый опыт.
Также я не забывал об артелях и вообще сельском хозяйстве. Кредитная программа Сбера уже начала давать эффект, и крупные хозяйства активно закупали новейшую технику. Теперь встал вопрос, что делать года через три с огромными объёмами хлеба, если османы закроют проливы. Успеем ли мы построить новые порты с перевалочной инфраструктурой? Подобные заботы нравились мне гораздо больше политики и интриг.