Наконец-то официальная часть подошла к концу. Премия Ломоносова была вручена за достижения в области медицины, механики, фармацевтики, физики и химии. Посмертно за достижение в области медицины наградили Блока, чью вдову и детей зал приветствовал стоя. Кулибина оценили за развитие русской науки. Всего лауреатов было двадцать человек. Сейчас даже я с трудом могу отличить химика от фармацевта, поэтому объявляли о конкретном открытии и деянии, дабы публике было легче разобраться. Мы ещё хорошенько осветим это дело в прессе, особенно европейской. Я всё стараюсь переманить в Россию любого более или менее толкового учёного или изобретателя, так что дело нужное. Заодно переведём им в марки и прочие франки, какую сумму получили наши награждённые. Пусть завидуют.
На бал я пошёл исключительно для того, чтобы поддержать учёных с семьями. Всё-таки сословные различия никто не отменял. Если сегодня люди науки были обласканы Императором и находились на пике славы, то уже завтра высший свет об этом забудет. А у какого-нибудь особо одарённого паразита хватит ума устроить провокацию или посмеяться над неискушёнными в подобных делах людях. Хотя количество гостей было ограничено в пользу учёной братии, но их было меньшинство. В Новгород съехался весь аристократический бомонд России.
Огромный зал, освещаемый сотнями керосиновых ламп нового образца, и блистательная публика. Как я и ожидал, наши номинанты с семьями сбились в группу чуть ли не в углу. Если мужчины были относительно спокойны, то дамы заметно нервничали. И хотя их было около трети от всех приглашённых, народ ощущал явный дискомфорт. Столичная и московская аристократия делала вид, что это рядовое мероприятие, совершая свои телодвижения по залу. Часть великосветских сплетниц, собравшись в кучку, бросала в сторону оппоненток насмешливые взгляды. В общем, надо было спасать ситуацию. О, на ловца и зверь бежит.
Приближаюсь к двум ослепительным дамам, лучшие годы которых давно позади. Варвара Салтыкова, которую я по старой памяти называю Головина, и Анна Толстая. Они делают книксен, я целую белые ручки. Судя по улыбкам меня искренне, рады видеть. Чую, что десятки ушей-локаторов переключились в сторону нашей компании.
— Княгиня и графиня, рад вас видеть!
— Что-то вы совсем о нас забыли, Константин Павлович, — жеманно отвечает Головина, явно играя на публику и наслаждаясь моментом.
— Всё дела и заботы о державе русской, мешали нашей встрече, Варвара Николаевна, — поддерживаю заданный тон под смешок Толстой.
Скажем так, время никого не красит. Но даже в свои сорок с хвостиком Головина, которая под воздействием идей эмансипации избавилась от ветреного мужа и умудрилась охомутать одного из Салтыковых, выглядела вполне на уровне. Что удивительно, новый супруг был моложе, но вроде любил Головину. Рождение ещё трёх детей отразилось на коренастой фигуре княгини, но её глаза лучились всё той же весёлостью с хитринкой. Толстая осталась такой же холодноватой с виду, но доброй и несчастной в душе. Знаю, что она посвятила себя воспитанию детей и нашему Фонду.
В общем, не стал разводить долгих разговоров и под шутливое негодование обеих дам потащил их к группе стесняющихся. Там началось истинное шоу с представлением и охами со стороны Головиной, которая большую часть учёных точно знала. Лёд был сломан и народ оживился. Я был окружён толпой дамочек, которые искренне меня благодарили за торжество и вообще за всё. Ловлю себя на мысли, что некоторые из них весьма аппетитны. Но чур меня! Ладно бы какая-нибудь вдова, но ведь здесь жёны и дочери заслуженных людей, которые должны двигать русскую науку вперёд. Зачем мне потом лишние обиды и проблемы.
Далее были танцы. Первый я отплясал с Варварой, второй с дочкой Фролова, а потом уже не помню. Да я лучше марш-бросок с егерями совершу, чем в следующий раз приму посещу подобное мероприятие. Плясал безостановочно часов шесть. Только отходил промочить горло или в туалет, как тут же меня перехватывала очередная красотка. Благо пил в меру и домой вернулся один. Хотя, судя по намёкам, пяток дам и совсем юных девиц явно были не против меня проводить. И это жёны и дочери благообразных людей от науки? Хорошо, что удалось пошептаться с Варварой насчёт Милицы. Княгиня сразу начала мне выговаривать насчёт того, что я скотина. Благо оркестр играл громко, и никто не услышал. Оказывается, в обществе бытует мнение, что у меня десятки любовниц по всей Европе и подобный бред. Но удалось договориться, что две подруги возьмут сербку под своё крыло.
Знаете, я всё-таки немного повоевал и есть у меня определённая чуйка. Это когда ощущаешь на себе взгляд врага. Что-то подобное у меня уже было много лет назад в швейцарских лесах, перед нападением французов из засады. В танце аккуратно оборачиваюсь в направлении предполагаемого недоброжелателя, и ничего не понимаю. Лиза беседует с какой-то пожилой мадам. Рядом два не менее представительных господина. Наверное, показалось.
Спать завалился, как только вернулся. Не понадобилось никаких стимуляторов. Я просто был счастлив от хорошо сделанной работы и ещё устал как собака. Назавтра у публики по расписанию встреча с писателями и поэтами. Но это без меня, я лучше опять на завод к сумасшедшим инженерам. Единственное, опять мелькнуло это странное ощущение, что тебя держат под прицелом. Но я быстро забыл об этом и уснул.
[1] Барон Егор Николаевич Шеффер (1779–1836) — немецкий и российский учёный-натуралист, минералог, биолог, аптекарь и путешественник. С 1813 года служил корабельным врачом на русском фрегате «Суворов». С 1822 года — колонист на службе Российско-Американской компании, автор проекта включения Гавайских островов в состав царской России, попытка реализации которого, несмотря на кратковременные успехи, оказалась неудачной и обернулась чувствительными финансовыми издержками для компании.
[2] Даниэль Готлиб Квандт (1762–1815) — немецкий актёр, театральный режиссёр и издатель театрального журнала.
Глава 18
Декабрь — март 1813 года, Херсон Российская Империя.
— Так не может больше продолжаться, — вдруг выдаёт супруга перед сном, — Рожу тебе четвёртого сына и подам на развод!
Я чуть с кровати не свалился, на краешек которой только что присел. Нет, я понимал, что серьёзный разговор ещё предстоит, но не такой же резкий. Но обо всём по порядку.
В Новгороде я задержался на десять дней, бегая от одной исследовательской группы к другой. К своей несказанной радости, начинаю понимать, что людям боле не нужна моя опека. С учётом собранного научного и интеллектуального потенциала, удивительно что умники из КБ не замахнулись на атомную бомбу. Шучу, конечно.
С механическим и электрическим направлением был полный порядок — люди методично двигались к намеченной цели. Технические новинки обкатывались и готовились к последующему внедрению в производство. Начало серийного выпуска паровых машин дало колоссальный толчок целой индустрии. Разного рода детские болезни лечились буквально на ходу, и инженеры тут же изобретали разнообразные новинки. Что касается электричества, то я ждал прорыва в ближайшие года два. Никто не гарантирует, что улицы Новгорода начнут освещаться фонарями новой формации, но телеграф точно будет. Пусть через пять или семь лет, но инженеры доведут до конца свою работу. Огромная Империя нуждается в новом виде связи. Поэтому этот проект находится под личным контролем Императора, как и строительство железных дорог.
Эффективность последних брат оценил лично, что привело его в полный восторг. Далее Александр изучил мои отчёты о планируемом грузопотоке и проникся ещё сильнее. Нынешний уровень развития экономики просто нуждается в железной дороге и паровых судах. Не осознавая этого, я запустил такие мощные процессы внутри Империи, что скоро власть просто не будет успевать за ними. В ближайшие годы потоки переселенцев попрут как лава во всех направлениях. Они потребуют материального обеспечения и продовольствия в совершенно иных масштабах. Именно новая техника через три — четыре года должна обеспечить бесперебойное снабжение всех проектов. Паровые баржи уже начали потихоньку ходить по Волге, Днепру, Неве, Оке и Каме. В следующем году планируется строительство полноценной инфраструктуры на великой русской реке, дабы сделать её настоящей артерией, питающей всю экономику.
Много времени пришлось уделить наследникам покойного Ловица. Во-первых, они могли похвастаться тем, что наконец довели до ума обработку пороха. Я когда узнал, что у нас технологии не менялись чуть ли со времён Петра Великого, то малость выпал в осадок. В общем, химики скооперировались с Охтинскими инженерами и весьма плодотворно потрудились. Во-вторых, мы наконец-то запустили пробную серию гранат нового образца. По всем показателям это было оружие, на долгие годы превосходящее любые современные аналоги. Надеюсь, что это будет неожиданным сюрпризом для французов и других врагов. Для обороны своих позиций лучше не придумать. А на определённом этапе нашим войскам придётся обороняться. Но и в наступательных операциях похожая на немецкую колотушку граната придётся ко двору. Армия сама разберётся, где лучше использовать новый девайс. Так как новая взрывчатка выпускалась уже в достаточном количестве, то можно было задуматься о вооружении нескольких гренадерских частей.
Русская армия достаточно большой и неповоротливый механизм. Проводить кардинальное перевооружение накануне большой войны было признано нецелесообразным. Тот же капсюль, вернее, его прототип, уже был изобретён. Думаю, в плане химии мы вообще ушли на десятилетия вперёд. Но как вы себе представляете перевооружение двухсоттысячной армии за два года? Я немного знаком с возможностями экономики страны. Россия может потянуть много чего, но тогда придётся приостановить большинство проектов. В первую очередь — это строительство железной дороги и программу переселения. И не факт, что с условными новыми пушками и штуцерами, мы сможем противостоять Наполеону более эффективно. Ведь надо ещё обучить людей воевать в новых реалиях.