Примерно такие вопросы я обдумывал по дороге домой. Заодно заехал в Тверь и Ярославль, где детально осмотрел наши заводы. Жизнь на производствах кипела, рабочие пахали в две смены, и руководство думало о расширении. Что может быть прекраснее? Уже ловил себя на мысли, что я больше не нужен этим увлечённым людям, буквально горящим работой. А ведь мне нечего больше дать энтузиастам и первопроходцам, буквально на глазах, меняющих русскую промышленность. Теоретически можно описать, что такое дизель или двигатель внутреннего сгорания, но практически таких знаний у меня нет. Значит, надо оставить людей в покое и не мешать им своими прожектами. Но в дневник для дочери я про данные девайсы написал и максимально детально объяснил о чём речь.
— А вы заметили, как изменилась Москва? — спрашивает Астафьев, — Вам бы приехать сюда летом, Ваше Высочество. Хотя я слышал, что в Херсоне вы построили чудо-город!
Надо сказать, что под бессменным руководством Долгорукого, Первопрестольная действительно хорошеет с каждым годом. Это выражается не только в большом количестве новостроек, снесённых старых кварталов и множестве опрятно одетых людей. Москва обзавелась канализацией, водопроводом, общественным транспортом и стремительно растёт количество освещённых улиц. А ещё это очень чистый город. Убирается не только снег, но и мусор.
Во всём этом есть и моя заслуга, пусть больше косвенная. Ну уж очень не понравилось здешней аристократии, что я обозвал их альма-матер помойкой. Они в лепёшку расшиблись, но в течение трёх лет кардинально изменили ситуацию.
Вообще, со знатными фамилиями забавная ситуация. На каком-то этапе среди знати распространилось мнение, что я провидец. Мои слова о том, что дни аристократии сочтены и она будет снесена богатеющими низшими сословиями, восприняли очень серьёзно. И резко изменили своё отношение к прежнему образу мышления, кинувшись в бизнес. Денег и связей у товарищей хватало. Поэтому я не удивился, что Московский кредитный банк оказывается третий по капитализации после моего Сбера и Столичного коммерческого, где есть большая доля императорской семьи. Понятно, что светская жизнь никуда не пропала, но аристократия перестала считать торговлю табуированной.
Но потомки князей и бояр пошли дальше. Они будто задались целью доказать, что способны на любые свершения. Мануфактуры, обрабатывающие производства, заводы и крупные сельские хозяйства начали расти вокруг Первопрестольной как грибы. К моему удивлению и смеху буквально за десять лет, центральная часть России изменилась на глазах. Москва же стала центром нового вида оппозиции — экономической. Умные давно поняли, что воевать со мной бесполезно и пошли иным путём. И надо сказать добились своего.
Раньше у Шереметевых или Скавронских было по тридцать — сорок тысяч душ, а сейчас их состояния исчислялись миллионами вполне себе полновесных рублей. Доли в банках, заводах, приисках, рудниках и даже паи в сельхозартелях стали предметом их гордости. Они и к отмене крепостного права подошли во всеоружии, ничего не потеряв. Мне кажется, что на каком-то этапе я упустил ситуацию. Ведь мои старые враги не стали менее спесивыми и властолюбивыми. Просто московское общество немного закрылось в себе. Деньги, родословная и влияние через представителей своих фамилий во всех властных структурах, позволяли им жить по своим законам. Например, разбогатевший купец или промышленник, вполне себе лояльно будет принят в столичном обществе. В Первопрестольной же, чужака принципиально не пустят даже на порог, будь он хоть трижды миллионер и достойный человек.
Более того, почувствовав вкус денег, эти высокородные коммерсанты вытеснили из города даже крупных купцов. В Москве нет ни одного Пассажа, крупного завода или мануфактуры, которая не принадлежала бы аристократическим семьям. Товарищи внимательно читали мои статьи по экономике, где я распинался, что платёжеспособное население есть источник благосостояния государства. Зарплаты на городских предприятиях были весьма неплохи по меркам России, условия труда тоже соблюдались со всей строгостью. Но Москва, Владимир, Тула, Калуга, Тамбов и несколько десятков городов помельче оказались под финансовым контролем этой новой формы олигархии. Понятно, что среди более чем пятидесяти фамилий не было согласия. Но какой-то координирующий центр у них работал и действия остальных группировок корректировались.
Нет, крупные торговые дома имели в городе свои представительства, работали отделения всех банков и сотни магазинов. Но чтобы открыть в городе какое-то крупное предприятие, придётся брать в долю кого-то из местных. И купцы на это шли вполне себе добровольно. Потому что город был весьма комфортным для жизни и это почётно иметь в компаньонах местного князя. Думаю, на определённом этапе аристократия перебесится и перестанет так демонстративно показывать свою уникальность, но пока ситуация была именно такой. Мы с Волковым в шутку называли местных Московской конфедерацией. Сначала было желание надавить на москвичей всей силой госаппарата. Но немного подумав, мы решили, что такой мощный центр благоприятно скажется на экономике всей России Конкуренция необходима для того, чтобы страна не впала в стагнацию и застой. А так у нас есть уральские воротилы, волжские старообрядцы, москвичи, мои новгородцы, южнорусские промышленники, множество артелей и столичные финансовые группировки. Император же должен выполнять роль третейского судьи, что весьма разумно. Пусть соперничают, главное в рамках закона.
Я приехал в город, чтобы самому посмотреть, чего здесь происходит. И как это не смешно, открыть совместный бизнес с местными семействами. Анна просто замучила, мол хочу проводить зиму в Москве, где жизнь бьёт ключом, а от количества магазинов просто разбегаются глаза. Да, Первопрестольная стала ещё всероссийским центром шопинга, в чём посодействовал ваш покорный слуга. Наш бизнес с Лебедевым-Ласточкиным перерос в открытие универсальных магазинов по всей стране. Один из первых мы построили в Москве, он до сих пор является самым крупным в городе. Кто-то из аристократических умников смекнул, что каждый февраль и март в городе находится весь высший свет страны, а это значит все деньги Империи. И вот спустя одиннадцать лет после первого бала в Царицыно, часть города превратилась в череду сплошных торговых центров и магазинов. И никто из Юсуповых или Вяземских не переживал, что источником их доходов является банальное торгашество.
Вот и Анна свет Казимировна решила, что в Херсоне зимой скучно. Настоящая же движуха происходит в бывшей столице, а значит, обеспечь Костя супруге комфортное прибывание в этом славном городе. И дело касается не дворца, который есть и пустует большую часть года. Уж очень ей не понравилась предыдущая встреча со стороны аристократии. Холодно её приняли, хотя и не показывали этого явно. А значит, если ты с москвичами поссорился, то сам и мирись. Я почесал лысую голову и решил, что самый лучший способ зарыть томагавк войны — это совместный и очень амбициозный проект. Ничто так не объединяет людей как деньги, и ничто их так не разъединяет.
Для того мне и понадобился Астафьев, который давно перебрался в Нижний Новгород, но имел большой авторитет среди московской публики. Он хоть и купец, но один из богатейших людей страны, с репутацией инвестора в прибыльные проекты. Ещё мой компаньон являлся одним из немногих купцов, вхожим в дома всех влиятельных семейств, так как ведёт с ними совместные дела. Семён поручил среднему брату управление всех предприятий на Северо-Западе, младшему отдал долю в банке и столичную торговлю. Сам же весьма неплохо устроился на Волге, откуда контролировал свои уральские заводы, торговые компании и весь семейный бизнес. Неожиданно Астафьев стал мостиком, который должен примирить меня с местной аристократией.
Перед встречей с потенциальными компаньонами мы решили прогуляться по Лефортово, где оставалась моя база. Мимо сновали разнообразные сани, детишки возвращались из школы, заинтересованно разглядывая мою чёрную шинель с серебряной окантовкой, прямо принц Корвин. Некогда захудавший и хиреющий район давно превратился в оживлённый уголок делового города. А ведь ещё десять лет только сумасшедший мог подумать, что дети мещан будут ходить в бесплатную школу. Пусть четырёхлетка, а далее за образование уже придётся платить, но это моя грандиозная победа. Наиболее талантливые ученики получают стипендии от города и различных фондов, поэтому более трети бедняков продолжают учиться дальше. Но ничего, лет через десять бесплатное образование дойдёт до всех уголков страны, а не только крупных городов.
— Ты осознал грандиозность проекта? — уточню у купца, вдыхая чистый морозный воздух, — Мы можем со временем подмять под себя половину волжского судоходства. Ведь будут построены не только пристани и склады угля. Я хочу охватить все притоки и близлежащие транспортные развязки. Надо забирать как перевозку хлеба, так и уральского металла. Думаю, тебе стоит ещё раз провести переговоры с главами старообрядцев, чтобы избежать конфликтов в будущем. Как вариант создадим две конкурирующие между собой компании. Одна будет принадлежать аристократам, а вторая купцам.
— Вы опять не складываете яйца в одну корзину и хотите заработать с обеих сторон, — улыбнулся довольный Семён, который соскучился по большим делам, — Это наиболее предпочтительный вариант, Ваше Высочество. Как вы зайдёте в обе новые компании?
— Часть пая будет принадлежать Сбербанку, чтобы все видели, что это я. А остальное разделю между шведским банком Боде и силезским коммерческим, которые всё равно принадлежат мне. Заодно покажем всей Европе, что российская экономика открыта для инвестиций. Наши князья-торгаши согласятся?
— Да! Думаю, никто в России, кроме вас, не потянет в одиночку такой проект. Для них удобно, что придётся вкладывать меньше, плюс рассрочка в покупке кораблей, а ещё четыре семейства получат более половины акций. Со стороны князей переговоры ведёт князь Мещерский, который и будет выступать от имени остальных инвесторов. Но Пётр Сергеевич хочет встретиться с вами лично и обговорить детали. Могу сказать одно, они очень рады совместному проекту, так как почему-то верят, что вы никогда не ошибаетесь в коммерческих делах. Здесь даже каким-то мистицизмом отдаёт, прости меня грешного.