А вот далее нас ждёт противник совершенно иного уровня. Я тоже нахожусь в предвкушении этой встречи. Тем более что приготовил одному забронзовевшему в собственном величии товарищу несколько сюрпризов.
Глава 21
Апрель 1814 года окрестности Лейпцига, Королевство Пруссия.
Интересные выверты судьбы. Не знаю, назовут ли потомки предстоящее сражение «Битвой народов», но оно тоже состоится под Лейпцигом, как в моей реальности. Разница только в полтора года и Австрия выступает на стороне Франции.
— Ещё бы месяц и наша армия оказалась в ловушке. Либо пришлось встречать врага на своей земле. Но в любом случае перевес на их стороне, — Каменский внимательно разглядывал перемещения противника в подзорную трубу.
Чего он там пытается рассмотреть сквозь пелену утреннего тумана? Хоть дождя сегодня нет, а то он порядком надоел в последние дни.
— У нас удачная диспозиция. Полевые укрепления французы с наскока не преодолеют. Слева и справа лес, так что обходные манёвры крупных сил затруднены. Общий фронт для атаки не более пяти — шести вёрст. За нами широкая просека, где можно удерживать противника. Понтоны через Эльбу охраняются и не позволят сбросить русские войска в реку. Зачем я всё это говорю? Ведь это ваш план.
— Не поверите, но я нервничаю, — хохотнул командующий, — Дело не в боязни поражения. Никогда в новейшей истории ещё не сходились такие огромные армии. Цена ошибки очень велика. Вот и думаю, всё ли мы предусмотрели.
— Николай Михайлович, всё предвидеть невозможно. Но вы лучший русский полководец со времён Суворова и армия верит в вас. Никто не допускает даже мысли о поражении. Ну и я помогу общему делу в меру своих сил.
— Вы хотите встретиться с французским Императором? Но какой в этом смысл?
— Политика такая вещь, что никогда не мешает обговорить некоторое моменты. А ещё я долго готовил Наполеону сюрприз. Надо обязательно его передать, — усмешка произвольно скривила моё лицо, — Поэтому ждём французского курьера и я отправляюсь на рандеву. Сражение же начнём сразу после переговоров.
На самом деле меня тоже слегка потряхивало. Французы гораздо быстрее выдвинули армию к Эльбе и неприятно нас удивили. Ещё и треклятые австрийцы усилили союзников более чем на семьдесят тысяч человек. Вернее, это были не только австрияки, вместе с ними подошли итальянские полки. Но сути дела это не меняет. Нашей стовосьмидесятитысячной группировке противостоит более двухсот семидесяти тысяч войск противника. Понятно, что русская армия лучше обучена и имеет перевес в артиллерии, но количественно мы сильно уступаем.
Благо хоть в тылу удалось навести быстрый порядок. В случае неудачи можно быстро отступить, не опасаясь удара в спину. Наши союзники в лице словенцев и мекленбужцев рьяно взялись за уничтожение разрозненных отрядов польской армии, которые ещё пытались сопротивляться. Особенно усердствовал полк лужицких егерей под командованием сына Леска Марка. Сам старый разбойник ныне возглавлял все войска лужичан, входящих в единую армию Словении. Мой друг Август проявил себя решительно и занял сторону России без всяких колебаний. И полякам сейчас вспоминают прошлые годы, когда их контрабандисты и разного рода полувоенные формирования нападали на словенские земли.
Вообще, у меня есть забавная идея по послевоенному статусу Польши. Только надо сначала разбить объединённые силы Европы. Более того, у Наполеона есть резервная армия, которая сейчас формируется на Рейне. Поэтому ситуация очень сложная. У нас тоже есть дополнительные войска на Дунае и группировка в районе Минска. В стране идёт мобилизация и уже через месяц будет формироваться ещё одна армия под Москвой. Плюс создаются мобильные отряды по всему бывшему Западному Краю. Их обязанность вести партизанскую войну и перерезать коммуникации противника. Если французы в этот раз перейдёт границу, то их встретят очень тепло, я бы сказал горячо. Это на всякий случай, ведь добротный тыл не мешал ещё ни одной армии.
— Надеюсь, вы прибыли обговорить условия капитуляции? Иначе не понимаю, зачем нужны бесполезные переговоры.
С годами он изменился ещё сильнее. Нет, внешние перемены не особенно заметны, разве что Бонапарт немного поправился. Но гонор корсиканца, превышает все разумные пределы. А ещё это самолюбование, я вроде не впечатлительная девушка, чтобы оценивать его героические позы. Улыбаюсь про себя, заметив, что Наполеон практически не вынимает руку из-за борта шинели. Но одно дело картины и совсем другое жизнь.
— Я хотел предотвратить бессмысленное кровопролитие. Всегда считал, что России и Франции нечего делить. Наша экспансия сосредоточена на юг и восток собственных огромных пространств. У вас есть Луизиана, Канада и желание занять место англичан в Индии. Подпишем соглашение о вечном мире, можно скрепить его династическим союзом вашей дочери и сына Александра. В Европе нет неразрешимых противоречий, после устранения главного подстрекателя. Разве что трения между Австрией и Венгрией, но это не тот конфликт, который должен привести ко всеобщей бойне.
Мда, зачем я мечу бисер перед свиньёй? Взгляд корсиканца был наполнен торжеством и даже нотками презрения. Вот почему некоторые люди воспринимают разумную позицию оппонента за слабость или трусость? Ну что же. Я сделал всё, что мог. Мне действительно не хочется предстоящего сражения и гибели десятков тысяч людей, которые могли принести пользу своим странам и европейской цивилизации в общем. Снимаю шляпу и провожу по лысине платком, жарковато сегодня. Одновременно этим жестом подаю сигнал.
— Вы напали на нашего союзника и должны ответить за коварство! Только безоговорочная капитуляция русских войск и признание вашим братом сюзеренитета Франции, избавит Россию от уничтожения, — чего-то корсиканского Остапа понесло, или он забыл, с кем разговаривает, — Вам придётся вернуть исторические польские земли и Литву, что не обсуждается. Также можете распрощаться с Венгрией и Словенией, этими гнойниками на теле Европы…
Не знаю, сколько ещё пафосной чуши хотел произнести разошедшийся Бонапарт. А ведь он действительно не совсем здоров. Маниакальная идея поработить всех вокруг ещё никого до добра не доводила. Прервал же его шум, исходящий от собственной свиты, а ещё две сигнальные ракеты. Это я решил подстраховаться, вдруг какая-то группа не сможет подать сигнал.
И ещё он не учится на собственных ошибках. Ведь знает, что у меня собственный кодекс, который часто расходится с современными понятиями о чести. Да и охрану можно было подготовить. Какой смысл тащить с собой десяток офицеров и двадцать военных жандармов, если они неспособны распознать простенькую засаду? Я же приехал только с одним денщиком, показывая свои мирные намерения. Хе-хе. Может это и расслабило сопровождение Наполеона. Поэтому сейчас их методично уничтожали люди в камуфляже болотного цвета. Сначала охрану расстреляли из небольших арбалетов, затем взяли в ножи. Обошлось без единого выстрела. Ну прямо маэстро от убийства, коими и являлись мои егеря, руководимые лично Богданом.
Бонапарт стоял и хлопал глазами, ничего не понимая. Вернее, он просто не мог осознать, что такое может произойти. Вся расправа заняла не более минуты, и вот егеря дорезают последнего офицера, оказавшегося весьма подвижным и умелым фехтовальщиком, неплохо скрывавшимся за корпусом лошади.
В этот момент с разных направлений лагеря Великой армии начали раздаваться звуки выстрелов и взрывов.
— Что это? — растерянно спросил Наполеон.
— Отряды диверсантов уничтожают штабы и командование вашей армии вплоть до дивизий и полков. Вы не переживайте, — говорю максимально ласковым тоном, будто передо мной ребёнок или умственно отсталый, — Ваш отказ от встречи ничего бы не изменил. Просто я дал вам шанс сохранить тысячи жизней. А вообще, поразительно как французское командование самонадеянно и беспечно. Ведь мы уже один раз преподали вашим генералам урок диверсионной войны. Но с тех пор они не озаботились нормальными охранными частями. Да, выросло количество жандармов и из обоза убрали всякую сволочь. Только что они могут противопоставить подготовленному диверсанту? Вот и сегодня союзная армия останется без значительной части запасов пороха.
— Безумец! Никто не простит такого варварства! Вы станете парией в собственной стране! — товарищ начал потихоньку приходить в себя.
— Странно, что один излишне возомнивший о себе корсиканец до сих пор не понял простой вещи. Мне плевать на все условности и правила. У меня есть цель — вывести Россию из многолетнего застоя и освободить свой народ. Ради этого я готов не только ко всеобщему порицанию, но и к смерти. Это вы сейчас побежите к своей армии и станете командовать, отправляя на смерть тысячи людей. А я встану в строй рядом с простыми солдатами. В этом вся разница. Вам нужна власть, дабы тешить своё болезненное самолюбие. Мне же она необходима для реформирования своей страны. Пшёл вон!
— Что? — Наполеон реально не понял моих слов.
— Идите вон, чего здесь неясного.
Не веря, что его отпускают Бонапарт нелепо и смешно взобрался на лошадь. Явно забыл, как это делать без слуги, держащего стремя. В этот момент со стороны лагеря союзников в небо взмыл столб чёрного дыма, сопровождаемый громким взрывом. Корсиканец ещё раз посмотрел на меня и поскакал в направлении своей армии.
— Готовсь! Огонь!
Наш редут взорвался грохотом от сотен выстрелов и позиции заволокло едким дымом. В пятидесяти метрах поредел строй синемундирников, что никак не отразилось на их решимости наступать. В этот момент нас накрыло очередным попаданием артиллерии, и рядом начали рваться гранаты. Особого вреда они не нанесли, но помешали всем солдатам перезарядить ружья. Залп уже со стороны французов нисколько не смутил выборжцев. Окопались мы неплохо и личный состав особых потерь не нёс.
— Приготовить гранаты! — ору как сумасшедший хриплым голосом, мою команду сразу продублировало несколько человек, — Выдернуть запал! Бросай! В укрытие!