Но все эти мысли одолевали меня немного позже. Сначала мы просто не поняли, что происходит. Взятый в плен офицер рассказал, что имперские егеря, так себя называет личная гвардия Александра, ждут именно нас. Далее была попытка уйти, что стало проблемой с учётом нашего немалого каравана. Вот сейчас мы и заняли усадьбу какого-то господина Малиновского, ныне находящегося в Витебске. Решив прояснить ситуацию, я послал к окружавшим нас войскам парламентёра. В ответ нас заверили, что скоро прибудет офицер с разъяснениями.
— Таким образом, вы должны сдаться и проследовать под охраной в Санкт-Петербург, — высокомерно заявил капитан Голицын, закончив свою витиеватую сентенцию.
Вспоминаю, не его ли папахена мы отправили в ад, когда давили мятеж гвардии. Хотя сейчас меня должны волновать совершенно иные вопросы. Как выбираться из ситуации и почему это вообще произошло. Радостный же комбат, чьи солдаты преследовали нас до поместья, толком ничего не объяснил. Его задача — взять меня в плен, нейтрализовав охрану. Странно вообще всё это. Зачем устраивать целую армейскую операцию?
— Я отвечу вам через три часа, — поднимаю руку, дабы пресечь возражения наглеца, — Князь, не позорьте своих предков хамством и не забывайте, с кем разговаривайте. Ступайте.
— Будем ждать всё это время? — удивлённо спросил Богдан.
— Конечно нет. Готовь две группы для прорыва. Вернее, одна должна прикрыть небольшой отряд, который точно должен уйти. Петя, — зову Дугина, — Неси мой чемоданчик и принадлежности для письма.
— Это Кате, — передаю Петру стопку конвертов, — А также жене, Шульцу, Хвалынскому, Некрасову, Астафьеву, Кулибину, Анне Орловой, Шарлотте, уральцам и ещё пятнадцати людям. В общем сам разберёшься. Твоя задача проконтролировать, чтобы вся корреспонденция попала к адресатам.
— Вы знали заранее? — Дугин явно была шокирован моей предусмотрительностью, — И что значит, передашь? Я вас не брошу!
— Отвечаю по порядку. Письма я написал ещё перед походом в Европу. Только недавно их обновил и кое-чего добавил. Кто, по-твоему, может выполнить моё поручение?
— Я это… Ну, есть же помощники, — начал лепетать глава моей канцелярии.
Встаю и подхожу к своему верному соратнику. На лице Петра застыла маска. Человек явно внутренне борется между чувством долга и желанием быть со мной до конца. Беру его за плечи и произношу.
— А на кого мне ещё надеяться? Прошу тебя, выполни поручение.
— И почему именно меня называют безумцем? — улыбаясь смотрю на Богдана, — Мы же могли подорваться в дороге.
Этот псих оказывается вёз с собой небольшую пушку и две ракетницы. Я уж молчу про целый арсенал гранат и взрывчатки. Сейчас глава егерей готовил акцию для нашего прорыва, с использованием артиллерии и минного дела. Ответа на своё вопрос дождаться не удалось, поэтому я задал следующий.
— Как думаешь, почему нас прихватили именно здесь?
— В Херсоне расположена Выборгская дивизия. Плюс николаевские морпехи и никопольские гусары младшего Соколовского. Это силища, преданная лично вам. Да и дунайская армия, по сути, ваши войска. Последний год вы никуда особо не ездили. Служба безопасности работает грамотно и вам даже яд подложить сложно. Свадьба Кати и Констанции прошли в Херсоне. Будто вы специально засели в городе. Перемещать большие группы войск глупо, так как мы бы их заметили ещё на подходе. Вот и выманили нас. Так как атаковать поместье проблематично и глупо. Семью трогать никто не будет. Этого не поймут даже самые лютые ваши враги. Ещё и Ярик дружит с младшим сыном Императора. В московском пажеском корпусе они даже в одной комнате живут. Анну Казимировну уважают в Западном Крае и Москве. Это вас нигде кроме Новгорода, Николаева и Херсона не любят, — фыркнул отморозок — Значит, решили нас подловить и по-тихому уничтожить. Далее преподнесут всё как происки ваших врагов, коих многие тысячи. И это — парни не хотят разделять отряд.
— Богдан, мне очень важно, чтобы Петя ушёл с корреспонденцией. Это не обсуждается. Пусть жребий кинут, но должно быть два отряда. Мы же будем отвлекать преследователей, уходя по другой дороге.
— Они не егеря. Это просто позор какой-то.
Это так Богдан реагировал на действия оппонентов. Из окружения мы выскочили без проблем, ещё и покуражились напоследок. Главное — Петя ушёл с письмами и моим малым архивом. Второй отряд проконтролировал его отход и увёл за собой погоню. Может, кому-то из парней удастся выжить. Мы же сами окопались в новом поместье, откуда выгнали слуг, стянув преследующие нас силы. А имперские егеря действительно позорники. Мои парни постоянно воевали или участвовали в различных акциях. Наши противники просто учились и приняли участие только в последней битве в Европе. Ещё и проявили там себя не с лучшей стороны. Вот и били мы их как куропаток. Только их несколько тысяч, а нас четыре десятка.
— Почему вы не ушли со вторым отрядом? Ведь они могли вывести вас и стать прикрытием. Эти черти ничего бы не поняли.
— Богдан, а как бы я потом смотрел в глаза егерей? И вообще, что за разговоры?
— Наша задача спасать и защищать вашу жизнь.
Перевариваю некоторое время слова своего ближника. Потом отвечаю.
— Именно я завёл всех в ловушку, не разобравшись в ситуации. Просто привык воспринимать фон Лоде, как рогоносца. А он очень умный специалист и не мог принимать участие в этой глупой реформе. Да и предали меня люди, которым я доверял. Поэтому выбираться мы будем вместе, хотя и не понимаю, что делать, если удастся выскочить.
— Уйдём в Херсон, а далее посмотрим. Но я всё равно против того, чтобы вы так рисковали, — упёрся младший Фитцнер.
— А что делать дальше? Скрываться по степям и позорить звание егерей? Или ты отказываешь мне в праве принадлежать нашему братству?
Поднимаю руку, пресекая возражение Фитцнера.
Смотрю и остальные парни, присутствующие в комнате, ждут ответа. Тут меня чего-то на философию и пафос потянуло.
— Как говорил один дикарский вождь, — выдаю пришедшие на ум слова:
Жизнь — это всего лишь жизнь
А смерть — это всего лишь смерть
И свою жизнь нужно прожить так,
Чтобы после смерти
Враги боялись даже твоего каменного бюста
— Чего-то я не помню таких слов, — Богдан, как всегда, не разделял моего веселья.
— Плевать. Но бояться чёрных егерей они будут всегда, даже через сто лет! Чёрт, они опять приближаются, сейчас начнут обстрел, — бросаюсь к своей позиции около широкого окна.
Вдруг сильный удар в грудь, опрокидывает меня на пол. Чувствую, что как из меня хлещет кровь, противно булькая, или это уже глюки. А ещё слышу отчаянный крик, переходящий в жуткий вой раненого зверя. Понимаю, что это Богдан.
Между тем я знаю, что это конец. Мне этого не хочется именно сейчас, но когда-то всё равно придётся. Значит, просто закончился цикл моего пребывания в этой реальности и Вселенной. А ещё в голове начала играть одна музыка из моего века. Опять меня потянуло на дешёвый пафос — даже умереть спокойно не могу. Одна надежда — мир, а тем более моя любимая Россия, уже никогда не будет прежними. Поэтому я ухожу с чувством выполненного долга.
https://www.youtube.com/watch?v=1M2mE3b9qec
Он шёл по разрушенной усадьбе и никак не мог поверить в реальность происходящего. По некогда роскошным залам, царапая паркет, перемещались его люди, вытаскивая на улицу убитых и раненых товарищей. Отдельно складывали людей в чёрной форме. Среди защищавшихся не было ни одного живого — кто бы сомневался. «Победа или смерть» не зря красовалось на знамени этих сумасшедших егерей. Два отряда общей численностью под сто человек перебили чуть ли не половину его полка. И откуда у них была пушка с ракетами? Хотя он знал ответ, но старался не думать об этом человеке.
Главное, что они выполнили задачу, хотя ценой колоссальных жертв. Эти сумасшедшие ещё и драгун неплохо проредили, в своём непонятном прорыве на юг. Он долго смотрел на окровавленный труп человека, из-за которого всё и произошло. Когда-то он был для него всем, но постепенно превратился в лютого врага. Буря разнообразных эмоций терзали его душу, но зачем показывать их подчинённым. Обострившиеся черты лица цвета мела, перекошенный рот и сразу ставший заметным его низкий рост, совершенно изменили покойника. Хотя кого красит смерть? Он долго приводил в порядок свои чувства и наконец отдал приказ адъютанту.
— Передайте тело присланным людям, пусть отвезут его в столицу. Остальных похороним на ближайшем кладбище.
— Ваше превосходительство! — вдруг прокричал вбежавший с улицы сержант, — Там это! Вы нужны! Он только с вами говорить хочет. Дрался как демон! Один убил почти десяток! Мы его и обнаружили с трудом, когда своих оттаскивали, под ними лежал. Гранату хотел подорвать, но не сработала. Явно офицер, а вы приказали хоть кого-то взять живьём.
В окружении нескольких трупов его солдат, лежал раненый человек в чёрной форме. Вывернутая под немыслимым углом, явно сломанная в нескольких местах правая рука, раны на ногах, изгвазданное в своей и чужой крови лицо, а главное— левая намертво сжала бебут, который подарил ему Цесаревич. И эти глаза, пылающие безумием и одновременно смотрящие на мир с насмешкой. Когда солдат сказал про раненого, сердце генерала предательски ёкнуло. Он хотел и, в то же время, боялся встречи с этим человеком. Даже труп Константина не вызвал у него столько эмоций, сколько вид раненого человека. Его младшего брата. Рядом стояли офицеры и солдаты, смотрящие на врага с ненавистью и восхищением. Кто бы чего не говорил о гвардии Императора, но пример они брали именно с егерей. И видели перед собой человека, который возглавлял черномундирников, которые недавно показали, как надо воевать.
— Оставьте нас наедине, — тихо произнёс Томас Фитцнер.
— Каково это — ощущать себя в шкуре Иуды? — хрипло произнёс Богдан.
— Я служу своему Императору и России. Это ты выбрал судьбу ручного пса у изменника и убийцы.
— Бойцовский, а не ручной. И лучше быть псом на службе льва, чем волком на побегушках у осла. Хотя какие вы волки? Шакалы! За последние три дня вы в этом убедились! — попытался рассмеяться брат, выплёвывая кровавую юшку.