Интересный разговор, который сильно повлиял на дальнейшие события, состоялся на приеме у брата. Сами события произошли позже, и я не сразу смог связать их с беседой. Круг присутствующих был достаточно большой, в общей сложности человек тридцать. Александр теперь наследник престола, и вокруг него начались свои закулисные игры. Благо меня никто не трогал. Имидж солдафона и грубияна я старательно поддерживаю.
– Скажите, ваше высочество, а что вы думаете про вторжение французов в Италию? – спросила меня неугомонная Ольга Жеребцова.
Род Зубовых, к которому она принадлежала, пока не в опале. Но придворные и разного рода подлизы уже почувствовали изменения к этому семейству и перестали посещать дом Жеребцовой. Эту новость мне рассказала мой личный шпион в высшем свете и по совместительству собственная супруга. Но Ольга оказалась дамой неглупой, после организации фонда приняла участие в его деятельности и попала в круг общения Александра и Лизы. Хотя она была старше основных участников, но умудрилась стать для них своей. Разница была не такая и большая. Ольга была дамой красивой, по местным стандартам конечно, и отнюдь не дурой. Обсуждать политику первая начала именно она. Тема была животрепещущая, и народ ее активно поддержал. Я же спокойно пил разбавленное вино и слушал эти наивные, в массе своей, рассуждения.
Меня эта тема тоже волновала, поэтому решил ответить на заданный вопрос.
– Французы выбьют австрийцев из Италии в следующем году. На Рейне их успехи будут скромнее, но и там они оттеснят войска коалиции. Далее будет мир в пользу Франции и ее завоеваний. На море будут господствовать англичане. Они не станут подписывать мирное соглашение. Как всегда, под шумок ограбят тех, до кого смогут дотянуться, в первую очередь испанцев. И далее они начнут создавать новую коалицию, чтобы воевать чужими руками. Для них союз Франции, Испании и Голландии подобен смерти. Три-четыре года без войны, и их начнут теснить уже на море. Не потребуется даже война, просто перекроют доступ их товаров в Европу и испанские колонии, а это крах для английской торговли с промышленностью. Значит, будут продолжать грабить и попытаются втянуть в войну Россию.
– Вы не любите англичан? – воскликнул присутствующий на вечере Павел Чичагов, являвшийся страстным англофилом.
– Я не люблю, когда мою Родину втягивают воевать за чужие интересы. А в данный момент у России нет никаких интересов в этой войне. Наши враги – это Порта и Швеция. Нам нужно окончательно решить вопрос с угрозой для столицы со стороны шведов. Не мне вам рассказывать, как закончилось Роченсальмское сражение[46]. С турками сложнее и одновременно проще.
При упоминании позорного поражения шведам, которое произошло всего шесть лет назад, Чичагов сильно покраснел. Но к его чести, справился с эмоциями и никаких глупостей не наговорил. В разговор вклинилась Жеребцова.
– Но вы так резко и несправедливо высказались по англичанам. Почему вы считаете их разбойниками?
– Последние двести сорок лет своей истории англичане занимаются только тем, что грабят соседей, их колонии и лезут во внутренние дела чуть ли не всех стран Европы. К тому же это нация торгашей. На месте отца я бы держался подальше от союза с ними.
– Не буду спорить с вами по грабежам. Но войны Испании и Англии в первую очередь носили религиозный характер. Вы же не будете спорить, что торговля является успехом развития любого государства. Без торговли нет никакого развития. Англия и Голландия – это пример двух стран, которые добились наибольших успехов в развитии своих стран, и все благодаря торговле, – опять вступился за англичан Чичагов.
– Не путайте торговцев и купцов с торгашами. Торгаши, как их ни ряди, давно правят Англией. Торгашество, а не христианство – это нынешняя религия английской элиты. Если надо продать союзника, предав его в важном сражении, или плеснуть яду какому-нибудь неугодному монарху, они сделают это без колебаний. Нет такого преступления, на которое бы не пошел английский торгаш ради ста процентов прибыли. А ради трехсот они продадут вам своих детей, матерей и даже заложат собственные бессмертные души Диаволу. При этом я не отрицаю их успехов, как в развитии флота, так и грамотном использовании научных открытий. Этому поучиться у англичан не мешает. Учиться надо всегда и у всех, в том числе непримиримых врагов. Но учиться и заимствовать какие-то новинки – это одно. Вступать в союз с подобной страной совсем не обязательно. В итоге нас все равно обманут.
После моих слов в зале воцарилась тишина. В этот исторический момент не принято вести подобного рода беседы, тем более публичные. Мне же плевать на все эти политесы. Я привык называть вещи своими именами. И сейчас делал это сознательно. Свои дела в столице я почти закончил, и пора было отправляться на службу. Нынешний разговор передадут Павлу, и реакция с его стороны последует незамедлительно. Надеюсь, он отправит меня в полк, от греха подальше. Этот клубок змей и скорпионов у трона мне порядком надоел. Нормально работать в Питере не дадут. Отец таскает нас с Александром на все эти бессмысленные заседания и мероприятия. Я дома только сплю, даже Юля перестала нырять ко мне в койку, потому что сразу отключаюсь. И ладно бы от всего этого судорожного движения был толк, так ведь нет, в итоге просто ноль. А в Новгороде тишь да гладь. Есть время подумать, потренироваться, да и сама служба мне очень нравится. Понятно, что здесь превалировали эмоции реципиента, сам я фанатом военной службы не был. Главное, не ляпнуть чего-то уж совсем крамольного, а то вместо Новгорода поеду на Кавказ или в Тобольск.
– Я опять не буду с вами спорить. Но ведь невозможно добиться таких успехов без передовой системы управления мануфактурами и эффективности законов, – все никак не успокаивался Чичагов.
– Если под передовой системой управления вы подразумеваете переход от ручного труда к использованию механизмов и замену цеховых объединений на мануфактуры, то я согласен. А если вы имеете в виду огораживание[47], когда со своих земель были согнаны сотни тысяч крестьян, многие из которых умерли от голода, то я бы поспорил. Менять человеческую жизнь на мешок шерсти – это как-то противоречит моим понятиям о христианской добродетели. Можно было не гнаться за сиюминутной прибылью и уменьшить людские потери от огораживания. Что касается их прогрессивных законов, то просто почитайте про Кровавое законодательство против бродяг и нищих. Особенно прогрессивно по этим законам вешают детей за кражу репы или куска хлеба. То есть сначала людей согнали с их земель, а потом начали вешать детей крестьян за бродяжничество и попрошайничество. Благо что есть Америка и Австралия, куда этих несчастных тысячами вывозят на каторгу. Про ирландцев, я думаю, все тоже в курсе. Англичане держат этот народ за скот и продают в рабство. В России много недостатков, некоторые так называемые прогрессивно мыслящие люди попрекают нас крепостным правом. Но мы не вешаем голодных детей и не продаем их в рабство. Мы не выгоняем крестьян из своих домов, чтобы освободить земли под пастбища, и не обрекаем сотни тысяч людей на голодную смерть, – выдаю целую речь и делаю глоток из бокала.
– Вы показали такую ужасную картину, – произнесла Жеребцова, – по вашему мнению, Россия должна порвать все связи с Англией?
– Наоборот, надо с ними усиленно торговать. Необходимо извлечь как можно больше пользы и прибыли из нынешней ситуации. Английскому флоту нужны пенька, деготь и лес, а народу надо что-то есть. Шерстью людей не накормишь, хлеба англичане сеют мало и покупают его у нас. Поднятие цен на лес и хлеб напрашивается само собой. Пусть воюют себе на здоровье, главное – не забывать платить золотом за наши товары.
– Это очень цинично, – произнес Чичагов.
Наверняка он хотел много чего мне сказать, но промолчал. Что делает ему честь. Я понимаю, что он англофил и собирается жениться на англичанке, но нужно же обладать хотя бы зачатками критического мышления. За ширмой мнимого благополучия и передового государства скрываются сотни тысяч трупов (если не миллионов) собственных граждан. Я все-таки попытаюсь зародить в адмирале ростки сомнения.
– Поверьте, англичане поступают так постоянно. Цинизм и лицемерие не просто их обычная политика. Это уже неотъемлемая часть их души. Поэтому я считаю, что торговать можно с кем угодно, а вот воевать за чужие интересы пора прекращать. Еще раз повторюсь, учиться надо даже у самых наших непримиримых врагов. Если англичане лучше всех обрабатывают шерсть, голландцы лучше всех строят корабли, шведы выплавляют самый чистый металл, то нужно брать с них пример. Но учиться предавать, нарушать свое слово и бить в спину нет никакой необходимости. Мы русские, а не какие-то английские торгаши. У нас нет таких традиций, надеюсь, что они никогда не появятся.
Интерлюдия-4
Клан уже бывшего фаворита сегодня собрался в урезанном составе. Встречу назначили в особняке Жеребцовой, куда временно перебрался Платон. Не было секретарей, а также Дмитрия Зубова. Он и ранее сторонился интриг, а теперь совсем отстранился от семейных советов. Валериан был еще на войне.
– Ольга, ты опять спешишь. Нет никаких оснований для беспокойства. Понятно, что прежнего влияния у нас не будет, но и об опале говорить рано. Павел обещал мне должность инспектора артиллерии и особняк в подарок. Николаю тоже ничего не угрожает. Я слышал, что есть слухи по отзыву армии с Кавказа. Но у Валериана там одни победы, и тоже нет причин для расстройства, – пытался убедить сестру Платон.
Сегодня он был в мундире и при орденах. На встречу к сестре бывший фаворит прибыл из Зимнего, где у него была аудиенция у Павла. Ольга была в простом домашнем платье. Николай предпочитал простой мундир своего полка.
– Платон, ты не видишь дальше своего носа. Павел не так прост, как хочет казаться. И еще, он крайне переменчив в своих решениях. Сегодня ты обласкан, а завтра в опале. И Николая не спасет даже родство с Суворовым. Император верит только своему окружению, с которым он провел последние годы фактически затворником в Гатчине. Если будет надо, они и Суворова отправят в отставку. Я о вас забочусь, мне