самой мало что угрожает. Павел всегда был ко мне неравнодушен, да и сейчас я в хороших отношениях с Александром и его кругом. Но не это главное.
– А что главное? И что ты вообще предлагаешь? Переворот или заговор? Ты случайно не повредилась рассудком? Екатерина оставила завещание, и трон переходит к Павлу. Никто даже в мыслях сейчас не держит хоть какое-то неповиновение. Наоборот, все начали дружно соперничать в изъявлении Павлу своего почтения, – произнес молчавший до этого Николай. – Мы многое теряем, согласен. Но лучше потерять часть влияния и денег, чем голову. Сегодня Платон был у Павла. Император подтвердил, что никаких претензий к нашей семье нет. Посмотрим, что будет дальше, но пока беспокоиться не о чем.
– Я сейчас не о Павле. Зная его характер, не удивлюсь, если уже через несколько месяцев он настроит против себя весь двор, гвардию и сановников. И заговор станет только вопросом времени. Вам сейчас необходимо получить расположение Александра. И сделать это нужно в ближайшее время. Я сама посодействую этому сближению. Меня больше беспокоит Константин.
– Этот смешной и глупый мальчик, который хочет стать великим полководцем? – рассмеялся Платон. – Не пугай нас этим любителем стрелять крысами из пушки. Водонос, как метко назвала его Екатерина.
– Этот смешной мальчик опасен, – не думала соглашаться с Платоном Ольга. – За короткий срок он полностью восстановил отношения с братом и теперь оказывает на него сильное влияние. Александр очень осторожничает в суждениях и поступках, но меня не обмануть. Он находится под влиянием брата. Более того, Константин смог объединить множество влиятельных дам с идеями этого фонда помощи убогим. Даже старая шлюха Браницкая попала под его влияние. А она точно не похожа на восторженную девицу, начитавшуюся рыцарских романов. Но это еще не все. Есть слух, что в Новгороде он встречался с несколькими влиятельными купцами. Успех его предприятия, которым управляет некто Астафьев, очень привлекает деловые круги. Мануфактуре нет еще трех месяцев, но за ее товаром выстроилась очередь как из наших, так и европейских торговцев. Для чего он встречался с купцами, неизвестно. Но я думаю, он предложил им какое-то дело. А это значит, что ему для чего-то нужны купцы и их связи. В деньгах он не нуждается. Купцы – это выход на старообрядцев, другие мысли мне в голову не приходят. И еще, он имеет влияние на Павла, что должно вас насторожить в первую очередь. Это Константин убедил отца не торопиться с новым обмундированием по прусскому образцу. Именно он сейчас заседает в Сенате. Еще четыре месяца назад подобное было невозможно. Более того, его всерьез воспринимают Суворов и Ушаков. Говорят, что Александр Васильевич хотел подавать в отставку, но передумал после разговора с Константином.
– Мальчик придумывает детские игры и решил поиграть в сенатора. Как он может быть нам опасен? – задал вопрос Платон. – И не забывай, что это сын Павла. Александр тоже заседает в Сенате, так захотел будущий император.
– Александр человек скрытный, но предсказуемый. А Константин опасен именно своей непредсказуемостью. Вы просто не слышали его рассуждений. Не знаю, откуда у него столько знаний, но он умеет расположить к себе собеседников. Поймала себя на мысли, что сама готова поверить его словам. И еще он ненавидит Англию. Мне вчера с трудом удалось сдержаться и не надерзить, когда он всячески чернил англичан и их законы. Константин доказывал, что необходимо поднять цены на товары, закупаемые английскими купцами, воспользовавшись войной. Это низко и точно не должно заботить сына будущего императора. Но именно потому, что это произнес сын Павла, к его советам прислушаются. А вчера у Александра было достаточно людей, которые владеют мануфактурами и продают свое зерно в Европу. Еще и эти его заигрывания со слугами. Изображает эдакого просвещенного вельможу, лечит чернь и открыл для них школу. Очень многие тайные и явные сторонники перемен сделали свои выводы. Думаю, скоро мы услышим про больницы и школы для быдла в каком-нибудь Смоленске или Владимире. Дурной пример заразителен. И все подражатели будут ориентироваться на него и поддерживать его начинания. По отдельности они смешные чудаки, играющие в либерализм, а все вместе, сплоченная сила по всей империи. Константин уже не просто смешной мальчик и внук императрицы. Это сложившийся мужчина, и, если кто-то забыл, он второй в списке наследников, – выпалила Ольга.
– С этого и надо было начинать, – со смехом произнес Николай. – Ты из-за своего Уитворта переживаешь. Может, ему заняться своими обязанностями посла, чем слушать женские сплетни? Это надо же, Константин опасен для Англии. Над тобой будет смеяться весь двор. А если цены на русские товары поднимутся, то это замечательно. Больше золота получим от зарубежных купцов. Для страны полезно, да и мы сами можем заработать. А то, что он устроил из своего дворца помесь госпиталя и школы для слуг, как раз признак отсутствия ума.
– Я вам рассказала про свои опасения. Считаю, что они обоснованы. Англия – наш союзник и главный торговый партнер. Нельзя в такое тяжелое время наживаться на беде наших друзей. Константин не просто опасен сам, он завоевывает союзников. Многие люди при дворе внимательно слушают его речи. И я вам скажу, его слова многим по нраву. Если вы не видите угрозы в этом безумце, то я буду действовать сама.
Глава 13
1 декабря – 6 декабря 1796 года, Российская
империя, Царская дорога, Новгород
После возвращения в столицу все слилось в какой-то непрекращающийся калейдоскоп. Картинки разные, но суть одна – кручусь как белка в колесе. Даже в прошлой жизни, когда у меня на работе были разного рода авралы, такие периоды случались не каждый месяц. Заседания в Сенате и коллегиях, приватные беседы, посещения Александра, составление плана дальнейших работ с Астафьевым, подготовка выпуска новой газеты. И все это менее чем за десять дней. Далее уже привык, и стало полегче. Часть заседаний я посещать перестал, ввиду их абсолютной бесполезности. Но кулуарные беседы продолжал и тайны из них не делал. Очень угнетал постоянный моральный пресс, что Павел взбрыкнет и отошлет меня куда подальше, чтобы не мутил воду. И такие предпосылки у него были. Стукачей и прочих «доброжелателей» хватало, один мерзкий Кутайсов чего стоил. В результате все равно пришлось собираться в Новгород раньше, чем я запланировал. Потому что следующую неделю я провел еще более активно, продолжая воздействовать на умы дворян, и превысил свой лимит доверия у императора.
Первой причиной неудовольствия моим поведением стало то, что я заступился за Лизу. Оказывается, поводом ее недомогания была не только смерть Екатерины. Случайно или по доброте душевной невестка вмешалась в интригу со сватовством шведского короля. Вроде как именно она предложила юному Густаву в качестве невесты свою младшую сестру. А сватовство к Александре Павловне, моей сестре, не было оформлено юридически. Все понимали, что причиной разрыва со шведами был вопрос веры и интриги третьих стран плюс недоработки дипломатов. Но Павлу и моей здешней матери нужен был крайний. Мария Федоровна всегда плохо относилась к невестке, грех было не воспользоваться таким удобным поводом. Александр, как оказалось, уже в открытую начал жить с этой коровой Марией Нарышкиной. Еще и не удосужился заступиться за Лизу. Я все понимаю, нравится тебе другая женщина, с кем не бывает, хотя выбор очень сомнительный. Но надо соблюдать какие-то приличия и не унижать законную супругу. К тому же бросить ее в такой момент граничит с подлостью. Александр всегда отличался двойственностью натуры, переходящей в двуличие, но всему есть предел.
Я высказал свои претензии как ему, так и отцу. С братом разговор был короткий и жесткий. Он не ожидал от меня такой реакции. Не знаю, насколько сильно Александр обиделся, но два дня мы не разговаривали. С Павлом я применил иную тактику. Надавил на его рыцарские чувства, на молодость провинившейся и то, что мы, как семья, должны быть монолитом в такое трудное время. Отдавать кого-то на потеху придворной стае – признак нашей слабости. Что там закрутилось у него в голове, я не в курсе, наверняка вспомнил, как над ним годами насмехались с подачи Екатерины. Но после нашего разговора с Лизой он стал вести себя исключительно любезно и ласково. Двор сразу почувствовал перемены, и сплетни с насмешками прекратились вмиг. Женский актив нашего фонда, а особенно Юля с Шаховской, быстро понял, кто стал причиной изменений в отношении Павла к невестке. Мой рейтинг среди актива вырос еще на несколько пунктов. Но у других участников травли Лизы было иное настроение, в том числе у Марии Федоровны. Значит, очернение меня перед Павлом будет только расти.
Второй причиной был мой разговор с Алексеем Орловым и то, что я убедил его остаться в России. Император понимал мою правоту, но не мог переступить через свою ненависть к одному из убийц своего отца. Еще попы подсуетились и пожаловались на деятельность Головиной, которая вроде как действовала с моей подачи.
– Константин, я все более сомневаюсь в том, что доверил тебе право заседать в Сенате. Твои последние поступки меня настораживают. Объясни, о чем ты разговаривал с графом Орловым? – так Павел начал разговор, вызвав меня чуть ли не ночью.
– Отец, я буду откровенен. Вы имеете полное право ненавидеть графа. При этом нельзя не признать, что он не какой-нибудь паразит и придворный бездельник, а человек, который многое сделал для России. Да, он в отставке, но еще способен на многое.
– И что за пользу может принести этот господин? – Судя по тону, император начал злиться.
– Вы знаете, каким капиталом располагает граф?
– Меня смущает, что ты так много говоришь о деньгах, сын. Богатство графа известно всем, и я на него не претендую. Но Орлов должен был испытать все унижения, на которые я его обрек на похоронах моего батюшки, – произнес Павел и вскочил со стула.
Он сделал несколько шагов, будто не зная, что делать дальше, и остановился у окна.