свалку истории. Пример таких событий вы сейчас можете наблюдать во Франции. Но боюсь, что в случае России казнью нескольких тысяч человек дело не ограничится. Наших потомков просто уничтожат физически, и сбежать удастся единицам. Мужиков банально больше, чем дворян, в сотни раз. Это будет нескоро. Но чем больше мы будем считать свой народ говорящими животными, а о собственную культуру вытирать ноги, общаясь между собой на французском, копируя, как обезьянки, все, что идет из Европы, тем ближе этот самый Судный день.
Народ перестал смеяться и улыбаться. Все молча смотрели на меня. Что-то Остапа понесло. Не отошел я еще от сна и нервничаю, вот опять утратил контроль. Но нужно закончить свою речь на более позитивной нотке.
– Я не призываю завтра отказаться от оперы, французской или итальянской комедии. Но попробовать создать хор русской песни – дело богоугодное. Еще нужен нормальный русский театр, с доморощенными актерами и постановщиками, имеющий в репертуаре спектакли, поставленные по отечественным произведениям. Более того, театр должен быть общественным, допускаться в него должны все сословия, и простолюдины тоже. Господин Новиков может вам рекомендовать десятки неплохих литераторов, которые могут стать драматургами для нового русского театра.
Редактор усиленно закивал. И начал перечислять современных гениев русской словесности и поэзии. Остальные были под впечатлением от моих слов. Через какое-то время все начали собираться по домам.
Глава 17
22 декабря – 7 января 1797 года, Российская
империя, Великий Новгород
Это день я решил полностью посвятить службе. Сначала особому взводу, а далее уже роте, командование которой никто не отменял. В мое отсутствие всем распоряжался Томас, но с учетом того, что он постоянно отвлекался, надо посмотреть, чего он там накомандовал. Встал пораньше, слегка размялся, умылся и пошел в кабинет. Там уже был накрыт завтрак. Быстро перекусил под тусклый свет. Надо что-то решать со светом, в зимнее время требуется просто огромное количество свечей. И все равно достаточного света они не дают, а вот запах гари и духота – это главная проблема, особенно когда скапливается множество людей. В расположение взвода выдвинулись с Дугиным, Первушиным и Филипсом.
В усадьбе была рабочая обстановка, ждали только меня. Пробежались на лыжах, после размялись в зале. Что такое разминка перед началом физических нагрузок, уже знали и активно применяли. Немного топорно и по-детски, на мой взгляд, но это дело наживное. Руппрехт, который стал главным по учебной части, внимательно слушал мои замечания. Уверен, что со временем он их переработает и усовершенствует, благо практики у него хватает. Пока я предложил мяч, набитый песком, несколько новых упражнений с палкой и на растяжку.
В тренировочном зале пофехтовали с Карлом на шпагах. По его словам, прогресс есть, но заниматься надо чаще. У десятка была своя программа, разработанная этим фанатиком всего колющего и режущего. Сегодня осваивали метание ножей и нейтрализацию часовых. Во втором виде резьбы по живому урок давал Первушин. Я покинул усадьбу после обеда, десяток же должен был продолжить тренировки на силовые упражнения до вечера. Если не прибудут люди, за которыми послал Иван, то придется искать других учителей.
Перед отъездом состоялся разговор с Руппрехтом, инициатором которого был немец.
– Ваше высочество, это, конечно, не мое дело, но как вы собираетесь решать женский вопрос во взводе? – огорошил Карл.
– Какой женский вопрос? – спрашиваю изумленно.
– Наша казарма расположена в удалении от города. Пока людей мало, но в скором времени их будет несколько десятков. Насколько я понял, вы создаете новую часть и рекрутируете молодых людей, как солдат, так и офицеров. К тому же многие из них не отличаются кротким нравом. Если в казарме или близ нее вы поселите семейных работников, которые будут обслуживать людей, то возникнут большие проблемы с их женщинами. Наши ребята все холостые, через пару месяцев такой жизни начнут бросаться на любую юбку. Маркитанток рядом нет, в город бегать далеко. Поэтому необходимо заранее продумать этот вопрос.
– Вот о бабах я думал в последнюю очередь. Карл, мне нужно посоветоваться с более опытными сослуживцами, а ты со своей стороны тоже подумай. В ближайшее время обсудим и примем решение. Мне здесь насилие и прочее непотребство не нужно.
Вот не знаю, как сейчас обстоит дело с интимной жизнью у солдат и офицеров. Старые солдаты в массе своей семейные. Офицеры же женятся в более солидном возрасте. Как выходят из ситуации молодые? Надо переговорить с фон Миллером, подполковник человек знающий. Надеюсь, он не упадет в обморок от такого вопроса.
Еще огромная проблема – это обмундирование. Нет нормальной тренировочной формы. А на улице, даже несмотря на зиму, у нас планируются практически ежедневные тренировки. Такая же проблема с обувью. Если легкую форму для помещения сшили, а ичиги нашли у местного купца, торговавшего с Казанью, то с зимней экипировкой сложнее. Здесь хорошую идею предложил Дугин: нанять людей со стороны, в том числе можно найти и выкупить крестьян, владеющих профессией сапожника или портного. Как вариант – поискать мастеров среди солдат полка, пообещав им деньги с привилегиями и перевести в особый взвод.
– За выполнение предложенного отвечает советчик, – произношу под смех десятка, переиначив выражение про инициативу. – Завтра непременно займись поисками.
В роте все было спокойно. Часть старослужащих солдат была на отхожих промыслах. Молодые ходили в караулы на рогатку и ночные обходы города. Не стал пока лезть со своими идеями, все равно времени нет. Занялся бухгалтерией и прочей бумажной работой. Жалованье платили вовремя, деньги на особый взвод уже поступили, происшествий и дезертиров не было. Тишь да гладь. И уже в сумерках выдвинулись к Астафьеву. По городу я передвигался в сопровождении Кузьмы с Саввой и Дугина. Понятно, что вряд ли мне угрожает покушение в ближайшее время, но лучше не рисковать. Ильина я прикрепил к Путевому дворцу. Организация охраны, особенно внутри, была полностью на нем. Караул, который состоял из солдат моей роты, также подчинялся псевдолакею. Первушин перебрался в усадьбу, но иногда продолжал меня сопровождать.
Чем хорош Новгород, так это небольшими расстояниями и своей компактностью. До дома купцов добрались минут за десять. В двухэтажном особняке с большим подворьем жил женатый Василий и пока холостой Григорий. Семен уже полностью перебрался в столицу и перевез семью. Комитета по встрече с хлебом и солью не было. Братья знали, что я подобных вещей не люблю, поэтому сразу приступили к делу. Обсуждали все в гостиной. Там и стол больше. Да и самовар хозяева организовали, все-таки зима – с дороги самое оно чаю выпить. Деловой мебели в нынешнее время явно не хватает и позволить себе рабочий кабинет может не каждый. Если у Екатерины был достаточно прогрессивный для этого времени рабочий секретер, то купцы использовали обычный стол. Со светом зимой тоже были колоссальные проблемы. Смеркается рано, окна небольшие, множество свечей нещадно чадят, и воздух не очень приятный, плюс духота. Я до сих пор к этому не привык, а местным все равно. С другой стороны, им просто не с чем сравнивать. Во дворце еще более-менее, там пространства большие и кое-какая вентиляция присутствует. А вот в других помещениях все гораздо хуже.
Начали кропотливо обсуждать все текущие и будущие дела. Если с производством канцелярской продукции все ясно, то по лыжам и конькам были вопросы. Василий хотел подмять все под себя. Я его отговорил, ознакомив с системой кооперативного предприятия. И предложил создать что-то типа артели из нескольких семей мастеров, с условием общего руководства Астафьевых. Огромных денег на лыжах не заработаешь, а так одним маневром возможные конкуренты переходят в разряд компаньонов.
– Ты, Василий, мысли шире. При производстве любой продукции заработок ниже, чем на ее продаже. Зачем мелочиться и плодить недовольных? Все равно мы не можем запретить мастерам изготавливать лыжи. Лучше привлечь их на свою сторону. А продавать изделия будешь уже сам. И вообще, начинайте привыкать оперировать другими объемами, – обращаюсь уже ко всем братьям. – Лыжи и коньки – только начало. Создадим работающую артель, далее будем расширяться. У меня очень большие планы на производство мебели. Для начала деловой, вроде всяких секретеров и письменных столов. Еще государству требуется бумага в огромных количествах, и эта потребность растет с каждым годом. На артели мы проверим дееспособность такой работы, а в следующем году приступим к производству мебели и еще других моих задумок. Заодно решим, кто из артельщиков полезен и оправдал доверие. По бумажной фабрике надо начинать думать уже сейчас.
При слове мебель и особенно бумажная фабрика Семен подобрался, как кот перед прыжком. Он понимал, что моя персона предполагает выход на главного покупателя бумаги – государство. Решили фабрику по производству бумаги ставить в Новгороде. Сырья хватает, земля не очень дорогая, столица рядом. Вопрос упирался в механизацию производства. Я сразу отмел идею работать по старинке. Но нюансов бумажной мануфактуры не знали ни я, ни братья. Решили найти в столице поставщика готовых станков и в дальнейшем заняться их усовершенствованием.
– Семен, я совсем упустил. Как обстоят дела у нашего Левши?
– У кого? – не сразу понял меня старший Семен. – А, вы про каретника? Перед моим отъездом он прибегал и сообщил, что у него практически все получилось. Но сейчас зима и тяжело проверить, как будет двигаться повозка.
– Давай не будем тянуть. Сам я прибыть в столицу не могу. Организовывай приезд, вернее переезд Силантьева со своими поделками в Новгород. С вас организация мастерской и поиски помощников, если они понадобятся. – Средний брат кивнул в знак согласия, я же продолжил: – Пусть мастер соберет мне легкую повозку, проверим ее ход. Поэтому все необходимые инструменты и станки везите сюда, времени искать их в Новгороде не будет. Дело это нужное и, главное, очень прибыльное в будущем. Только ты особо не рассчитывай на привилегии и прочие вкусности. Будем привлекать к каретному делу еще компаньонов. Нельзя подминать под себя полностью такие направления. Мы не только компаньонов найдем, но и вторую компанию-конкурента создадим. Пусть между собой борются за покупателя. Может, придумают какие-нибудь неведомые доселе в мире механизмы.