– И еще хотел обсудить с тобой немного другой вопрос. Тебе не кажется, что у нас в державе сложилась какая-то нездоровая ситуация с правящим сословием? – Судя по округлившимся глазам, я еще сильнее удивил Александра. – У меня складывается впечатление, что основная задача нашей знати заключается в том, чтобы пустить пыль в глаза друг другу. Будто они все живут последний день и нужно обязательно потратить как можно больше денег. Это же касается нашей семьи. Как повелось со времен Анны, так и тратим миллионы рублей на никому не нужные карнавалы, сжигаем сотни пудов пороха на фейерверки, дамы шьют себе наряды на один раз, гвардия превратилась в разодетых павлинов.
Я остановился, выдохнул и продолжил:
– Ты сказал, что тебе очень понравилась поездка. Но, кроме всего, она была не скучная. При этом мы ни разу не пальнули из пушки, не выстроили какой-нибудь ледяной замок или устроили театрализованное представление с сотнями участников. И это я еще молчу про колоссальные суммы, которые проигрываются за карточным столом. Я веду к тому, что пора менять нынешние развлечения на новые. Они должны стать более скромными, но не менее интересными и, самое главное, менее расточительными. Карточные игры на деньги заменим на петанк, «Уно», шашки и новые игры. Вместо хождения по бесконечным приемам пора организовывать несколько театров, разного рода клубы по интересам, литературные салоны, заливать катки в конце концов. На лето придумаем еще развлечения. То же самое касается нарядов. Наши дамы, Лиза и Юля в первую очередь, должны показать пример того, что платье шьется не на один раз. Сначала народ начнет шептаться и воротить нос. Но кто мешает нашим женам объявить чрезмерную роскошь пошлостью? Жена наследника престола, особенно при поддержке мужа, может стать законодательницей мод. Тем более что девушки как раз увлеклись созданием новых платьев. И вообще, надо внедрять в сознание людей, что никто из потомков не вспомнит про роскошные приемы и многолюдные балы с карнавалами. А вот библиотеки, театры, больницы, музеи, названные их именами, останутся потомкам и прославят имена основателей.
Мы остановились у поворота в сторону катка. Александр стоял некоторое время и просто смотрел на небо, явно наслаждаясь моментом и чудесной погодой. Мой сумбурный монолог выглядел как пропаганда пуританства или кальвинизма. Я сам не вижу ничего плохо в здоровой экономии, главное – знать меру.
– У тебя очень правильные мысли. Страшно представить, какие суммы каждый год буквально выбрасываются на ветер. Константин, но ты никогда ранее не думал о таких вещах. Я очень рад, что ты так сильно изменился. Теперь я чувствую, что у меня есть опора.
Я, конечно, не закричал «бинго!» и не станцевал гопака, но про себя выдохнул. Сделан огромный шаг вперед. Александр очень скрытный человек, но во лжи ранее замечен не был. А значит, он действительно рассчитывает на меня. А доверие будущего императора, с учетом того, что мы братья, это полный карт-бланш на мои действия в будущем.
Глава 18
8 января – 13 января 1797 года, Российская империя, Великий Новгород
Отъезд Александра и компании вызвал в Новгороде не меньший ажиотаж, чем приезд. На прощальном ужине у губернатора было не протолкнуться. На этот раз конкурсов и игровых турниров не устраивали. Обошлись обычным балом. Прием был рассчитан больше на местную публику, так как наши столичные жители точно предпочли бы другое развлечение. К сожалению, мне не удалось избежать танцев. Пришлось отплясать с Юлей, Лизой, Головиной и несколькими местными дамами. Александр тоже не избежал внимания фанаток и более часа уделил кадрилям с польками. Далее часть времени пришлось уделить губернатору, уважаемым жителям Новгорода и его окрестностей. Я с интересом послушал мнения о недавно оконченной войне с Персией, про военные и гражданские реформы. Так как народ в массе своей служил, то вспомнили предания старины глубокой, покритиковали молодежь, не забыли траву, которая была раньше зеленее. Но в целом у дворянства было позитивное настроение к грядущим переменам. Или просто побоялись критиковать при нас указы, которые вышли еще при Екатерине.
Все когда-то заканчивается. Отъезд, запланированный на раннее утро, затянулся часов до десяти. Огромная толпа, состоящая из всех сословий, вышла проводить кортеж наследника. В общем, все прошло по канонам. Добрый и благодарный русский народ с радостью приветствовал большое начальство.
Я проводил кортеж до первой рогатки и далее двинул в полковую избу, надо было заняться делами роты. Кстати, фон Миллер прислушался к моим словам, что скоро будут строиться казармы во всей армии, и решил сыграть на опережение. С учетом того что на коронацию Павел поедет через Новгород, полковник вполне обоснованно рассчитывал на царскую милость. И свободные от службы солдаты, матеря про себя начальство, мешающее зарабатывать деньгу на промыслах, начали заниматься приемкой и сортировкой леса. В нескольких амбарах пилили бревна на доски и шли столярные работы. Трудились как сами солдаты, так и наемные мастера. У лесоторговцев Новгорода нынче праздник. Удалось продать всю заготовленную и выдержанную древесину практически без остатка. Да и не только торговцы лесом были в наваре. Большая стройка – хороший заработок для многих торговых и рабочих людей. Я отговорил подполковника начинать стройку зимой. Главное же – показать, что все готово к строительству, нарисовать красивую схему и даже сделать игрушечный макет. Макет особо заинтересовал фон Миллера, правда не факт, что казарму удастся построить вовремя, зато как красиво можно все оформить виртуально. Времена меняются, а люди все те же. Хотя зря я насмехаюсь над Карлом Карловичем, он действительно взялся за дело всерьез, и военному городку быть.
Более на строительные вопросы не отвлекался. Не нужно считать предков глупее и лезть с советами в каждую мелочь. Сильнее всего меня занимали предстоящие тренировки и маневры роты. Заказ на лапти разместили в окрестных деревнях. Далее через Астафьева нашелся купец, который взялся обеспечить роту дешевым сукном. Решил сшить что-то типа гимнастерок и более современных штанов. В качестве верхней одежды замены епанче пока не было. Даже поздней весной бывает прохладно, поэтому запасной и бюджетный вариант одежды тоже придется шить. Если боятся испортить обмундирование, значит, будут бегать в трениках, что, в принципе, разумно.
Только я подумал, что скинул с себя хозяйственные вопросы, займусь тренировками и вдумчиво приведу в порядок свои записи, как буквально повалили посетители. Но не скажу, что это были гости незваные. Как раз наоборот.
Сначала прибыли два человека с Дона, за которыми посылал Первушин. Не знаю, являются ли они казаками, но вот рожи у них точно бандитские. Иван представил своих протеже как Якова Кривого и Анвара Тобета. Яков был невысоким и кряжистым мужчиной немного старше сорока. Блеклые голубые глаза, темно-русые волосы, мозолистые руки. Если убрать шрамы на лице, заросшем рыжей бородой, и угрюмый взгляд из-под густых бровей, то сойдет за кузнеца или какого-нибудь мастерового. Его товарищ был моложе лет на десять. Стройный, худощавый, выше среднего роста, светлые волосы, зеленые глаза, весьма приветливое скуластое лицо без шрамов и прочих уродств типа последствий оспы, к которым я уже привык в этом времени. Выглядел он не просто как типичный славянин, а больше был похож на финна или карела, светлый, с легким монголоидным налетом. Если он татарин или ногаец, то я вождь племени Мумба-Юмба. В отличие от Якова, Анвар был гладко выбрит и как-то более опрятен. Очень интересные прозвища-фамилии у товарищей. По шраму на лице Якова, который закрывал часть глаза, было понятно происхождение прозвища. А вот у нашего псевдостепняка было прозвище, которое переводилось как «волкодав», это мне потом объяснил Первушин. Кривой был одет в бекешу, Тобет в халат. Оба в папахах, при саблях и пистолетах. У заводных лошадей были приторочены ружья в чехлах. Наших гостей сначала не хотели пускать через пост при въезде, даже бумага с моей подписью не помогла. Я бы сам несколько раз подумал, прежде чем пропускать таких подозрительных товарищей в мирный город. Но потом на рогатке появился Томас Фитцнер, который был в курсе моих дел, и сопроводил донцов до усадьбы.
По словам Ивана, Яков был мастером широкого профиля, но больше специализировался по засадам. Анвар же был действительно степняком, знал все повадки и хитрости войны в Диком Поле. Он больше специализировался по налетам и диверсиям. В данный момент оба жили на Дону, но до этого отметились в разных местах, и не только в нынешних пределах империи.
На следующий день, после лыжной пробежки, оба донца встречали нас у ворот усадьбы. Вчера я вкратце объяснил, а Первушин с Руппрехтом добавили, какие задачи стоят перед наставниками. Карл как-то сразу нашел общий язык с Кривым, при этом буквально. Яков неплохо говорил по-немецки. Я даже не предлагал донцам освоить лыжи, да и они не напрашивались.
– Иван… э-э-э… Савельевич, – произнес Анвар с едва заметной ухмылкой, а Кривой и не скрывал своей улыбки, – наш лесной друг не давал о себе знать?
Иван не отреагировал на явную подначку и просто отрицательно мотнул головой. Но потом произнес:
– У Прохора Белянина, – Иван кивнул в сторону нашего самого молодого солдата, – есть подозрение, что кто-то за вами следит. И уже дня три как. Мы прошлись по округе, но тут сильно натоптано. Чужих следов не нашли.
– Чую чей-то взгляд, да и видел я кого-то. Темно уже было, сначала думал, померещилось, – подтвердил Прохор.
Я особого панибратства не приветствовал, но отношения внутри десятка были более простые, без всяких «вашепревосходительств». В конце концов, каждый из десятка в будущем как минимум взводный, а это уже прапорщик. Если доживут, конечно. Поэтому никто не подбежал, не схватил Прохора за грудки, предварительно дав в морду. И не начал орать ему в лицо, брызжа слюной, что сгноят его или запорют шомполами: мол, кто дал ему право открыть рот без разрешения начальства? Из офицеров, кроме меня, присутствовали Богдан Фитцнер и Филипс. Но они поддержали мое предложение убрать из общения лишний формализм.