ка не слышал о каких-то новых образцах орудий, превосходящих «единороги». Но мысли по улучшению существующих пушек у меня есть. Этим занимался еще мой отец, и я продолжаю его изыскания. К сожалению, у меня нет достаточных средств для самостоятельных работ, а артиллерийское управление на мои письма не отвечает.
Опять двадцать пять. Умный человек, который может принести пользу развитию артиллерии в стране, сидит в своем имении, еще и с мизерной пенсией. Понятно, что пока наша армия самая передовая в мире, но нет предела для совершенства. Задела, который сделала Екатерина, хватит еще на долгие годы, за что ей честь и хвала. Императрица любила не только коллекционировать фаворитов, при ней с полководцами, которые не только били врага, но и продвигали военную науку вперед, тоже был полный порядок. Застой начнется гораздо позже, при позднем Александре, и достигнет полной деградации при Николае I – очень надеюсь, что в этой реальности он к власти не придет. Но при всем при этом наша артиллерия никогда не уступала лучшим европейским аналогам. Просто не все понимают необходимость начала работ по усовершенствованию оружия, с учетом развития научного прогресса. Новые станки и машины позволяют сейчас производить более качественный металл и сложные изделия. А самое главное – изготавливать их массово. Не научились еще наши генералы и министры думать о будущем. Или враг еще не заставил.
– Как вы относитесь к тому, чтобы заняться созданием повозки нового вида? Дело в том, что в ближайшее время в Новгород должен приехать каретных дел мастер Иван Силантьев. Недавно он изобрел совершенно новый вид креплений для колес, который облегчит передвижение в каретах. Приезжает он в Новгород, чтобы открыть здесь мануфактуру. Сначала будут проведены испытания, а затем будет начато производство. И кто нам мешает заняться фурами для артиллерии?
– Я готов приступить к работе хоть завтра. Семьей я так и не обзавелся. Управлением моего хозяйства занимается старшая сестра. Я ей напишу письмо и передам с нарочным.
– Это замечательно, Александр Михайлович. Барон, вы в деле? – обращаюсь к поручику.
– Яволь, – заорал вскочивший фон Рентелень.
Сначала смеяться начали мы с Даниловым, потом к нам присоединился и сам поручик. Обстановка стала более душевная и менее формальная.
– Только давайте сразу договоримся. Мы с вами начинаем работу для российской армии. Сохранение тайны должно являться основным условием нашего сотрудничества. Тайна должна распространяться на всех людей, в том числе на сослуживцев и старинных приятелей. У меня есть одна задумка, которую мы обсудим позже. И об этой задумке нельзя знать ни нашим врагам, ни нашим союзникам, да и нашим генералам-фельдмаршалам тоже пока знать без надобности.
Люди собрались военные и неглупые. Возражений не последовало.
– Вы, господин Данилов, обустраивайтесь, можете жить во дворце. По всем вопросам обращайтесь к управляющему. И пусть вас больше не беспокоят финансовые вопросы. Поручик будет отвечать за полевые испытания повозок под вашим руководством.
Возражений не последовало. После этого мы присоединились к нашим игрокам.
День открытых дверей продолжился. Через два дня в усадьбу, где я был на очередной тренировке, прискакал слуга из Путевого. Меня ожидает какой-то купец, который якобы явился по моему требованию. Записку написать Ильин не удосужился, а посыльный был туповат и больше ничего толком объяснить не мог.
Вместо полковой избы пришлось двигать в Путевой дворец. Ехали сложившимся порядком – впереди Кузьма с Саввой, далее я с Дугиным, за нами пара слуг, которых прикрепил ко мне Ильин. Он отобрал двух человек из бывших солдат, которых сам постоянно тренировал. Телохранители из них, конечно, не ахти, но как сопровождение пойдет. Одеты мы были примерно одинаково, в бекеши и меховые шапки. Я предложил такой вариант. Это могло запутать потенциальных убийц и было полностью одобрено Первушиным и Ильиным.
В Новгороде было гораздо оживленнее, чем в декабре. Нельзя сказать, что город бурлил, но перестал быть похожим на сонную деревню. Фон Миллер со строительством казарм и Астафьевы с новыми артелями стали причиной локального экономического бума. Вернее, пока его предвестника. Так как для стройки нужны не только плотники, то город наводнили разные мастера и купцы. Завозили дерево, инструменты, работали лесопилки и кузни. Артелям требовался материал, который везли из близлежащих деревень и городов. Плюс всю эту братию надо было кормить, поить и обстирывать. Думаю, весной начнется строительство новых трактиров и постоялых домов. Разного рода проходимцев и разбойников отлавливали очень тщательно. С учетом того что отряд Тайной экспедиции до сих пор рыскал по окрестностям и не поймал покушавшихся на меня разбойников, бдительность властей была максимальная. И уж тем более никто бы не проник в город за взятку, таких персонажей солдаты с радостью арестовывали на рогатках, так как получали за это премии, которые я назначил из своих средств. Каждого приезжего рассматривали буквально под микроскопом. И надо сказать, что удалось поймать нескольких преступников, и идея себя полностью оправдала. С учетом того что Новгород буквально вычистили от всех подозрительных личностей перед приездом Александра, это сейчас был самый спокойный город в империи.
Путевой дворец и прилегающая территория были образцом порядка в слегка разгильдяйском облике города. Вычищенные от снега и посыпанные землей дорожки радовали глаз. По моему приказу вдоль ограды и на будке были повешены масляные фонари, которые зажигали на ночь. Глядя на меня, многие высокопоставленные и богатые люди города стали копировать новинку. По нашей части Новгорода можно было перемещаться и ночью. Расположенная с другой стороны Волхова площадка с качелями и горками теперь не пустовала дотемна, там тоже постоянно горел свет. Там фонари повесили уже по указанию градоначальника, без всяких подсказок. Более того, они стали местом встреч местных жителей, в основном публики попроще. Расположенный далее участок, который залили водой, увеличили в несколько раз. Место для катания на коньках превратилось в целое поле, тоже освещаемое в темное время суток. Его регулярно чистили от снега и следили за льдом. Там собиралась более чистая публика: коньки пока были дорогим удовольствием. Но я видел в городе уже несколько небольших площадок, залитых льдом, на которых катался простой народ, часто на самодельных деревянных коньках.
Гостем оказался купец первой гильдии Павел Лебедев-Ласточкин. С виду весьма благообразный мужчина лет сорока. Хотя с привычкой купцов носить бороды иногда определить возраст было затруднительно. Из доклада Волкова узнал, что человек он деятельный и весьма авантюрного характера, с очень непростой биографией. Да и не может сибирский купец и воротила в это время быть добрячком.
После процедуры знакомства я по своей привычке сразу приступил к делу.
– Говорить буду прямо, поэтому предлагаю не воспринимать мои слова как оскорбление. Если я в чем-то не прав, то поправьте меня.
Если гость и был удивлен, то постарался этого не показывать.
– Вы полностью проиграли Шелихову и его наследникам, и вас уже вытеснили из Сибири. В Сенате благосклонно относятся к идее объединить деятельность купеческих компаний в одну для дальнейшего освоения Аляски и Америки. А это значит, что в ближайшее время будет основана Русско-Американская компания по типу английских и голландских Ост-Индийских. Заправлять в новой организации будут наследники Шелихова и их компаньоны. Значит, и из Аляски вас скоро вытеснят.
Гость опять остался бесстрастным. Умеет владеть собой, этого у него не отнять. Разве что заходившие желваки на скулах выдали его внутреннее напряжение.
– Вы же для чего-то хотели меня видеть, ваше высочество? Значит, не все так плохо, – произнес Лебедев-Ласточкин с улыбкой.
Голос у него был глубокий и приятный. Наверняка поет он тоже хорошо. Обаятельный делец, что можно сказать. Насколько я понял из доклада, кредиторов сейчас у него хватает. Раз не убили, то как-то умудряется балансировать между весьма непростыми людьми, которыми являются сибирские купцы.
– Как вы относитесь к золотодобыче, Павел Сергеевич? – задаю провокационный вопрос.
– Я хорошо отношусь к золоту и его добыче. Но ранее золотодобывающих шахт не закладывал и с этим металлом дела не имел. Моя стезя – это пушнина и другая торговля.
– А мне и не нужно, чтобы вы добывали золото. Сейчас расскажу, как я вижу наше дальнейшее сотрудничество. Только попрошу: если вы откажетесь, то наш разговор останется в этом кабинете и далее не пойдет.
– Я не привык трепать языком, ваше высочество. Можете быть уверены, что от меня никто ничего не узнает.
Далее я выдал гостю теорию о том, что на золотой лихорадке состояния заработают не старатели, а торговцы припасами, инструментами, одеждой и перевозчики. Когда я в общих чертах обрисовал схему, озвучил примерные объемы золота, которое дадут рудники уже скоро и сколько можно на этом заработать, купец выпал из реальности. Человек очень неглупый, раз из простых приказчиков смог пробиться в купцы первой гильдии. Золото в Сибири добывали давно, но в небольших количествах. И он примерно знал, как обстоит дело в этом секторе.
– Перекупщиков золота не будет, так как государство является единственным скупщиком золота по фиксированной цене. Производителем и продавцом наиболее современного устройства для мытья породы будет моя мануфактура. Порядок на дорогах и самих приисках будет самый жесткий. Никакой вольницы, ватаг разбойников и прочих контрабандистов я не потерплю. Остается только доставить людей, продать им продукты с инструментами, а далее вернуть обратно живых и здоровых. Ничего так не двигает людей вперед, как зависть при виде золота в кармане соседа. Через несколько месяцев, как первые удачные старатели доберутся до России, начнется настоящая золотая лихорадка, – закончил я свою долгую речь.
– Я с вами, ваше высочество. Когда вы хотите организовать компанию? – произнес гость вдруг осипшим голосом. – И лихорадка – это очень правильное слово. Скольких людей она сгубила, даже подумать страшно.