Он еще и философ. Глаза купца пылали самым светлым и прекрасным чувством в мире. Чувством, которое двигало людей в джунгли с тайгой, заставляло их рушить империи и добираться до самых далеких мест на Земле. В глазах Лебедева-Ласточкина пылала алчность, готовая буквально выплеснуться наружу.
– Точно не сегодня, – ответил я и начал смеяться: уж очень забавно выглядел купец.
Он сначала обиделся, но потом понял, что выглядит странно, и поддержал меня смехом. Отсмеявшись и сняв возникшее напряжение, Лебедев-Ласточкин перешел к деловой части, вопросов у него было много.
– Основная наша задача заключается в создании компании с несколькими подразделениями. Но главной ее функцией, как я вам уже говорил, будет доставка людей и грузов. Я понимаю, что очень легко поддаться желанию быстрого обогащения и начать добывать золото, и этим мы тоже займемся, но позже. Думаю, лет через пять, когда старатели перероют все реки Сибири, можно будет открывать добычу шахтным способом. На тот момент капиталы позволят открыть даже не один, а несколько заводов. И почему обязательно золото? Думаете, на железе, меди или олове нельзя заработать? А ведь в России есть залежи серебра, а этот металл необходим нашей стране чуть ли не больше золота.
Лебедев-Ласточкин все понимал и очень хотел заработать. И готов был ждать и работать на перспективу. При более близком общении выяснилось, что им движет не только жажда наживы, не надо впредь мерить людей по меркам моего времени. Купцу просто не дает спокойно жить непомерное честолюбие. Он хочет не только разбогатеть и передать состояние потомкам. Для него важно оставить след в истории Сибири. Родившийся в Якутске в небогатой семье, будущий купец всегда мечтал о славе Пояркова[69], Хабарова[70]или Дежнева[71]. Именно это желание подвигло простого приказчика бросаться в разные авантюры, добраться до Аляски и сколотить неплохое состояние. Но почти все реки и озера были уже открыты первопроходцами, а быть одним из сотен безымянных героев своего века он не хотел. К тому же более богатые и успешные купцы не горели желанием заполучить конкурента и поэтому всячески вставляли палки в колеса.
Я не стал оставлять купца в Путевом, а отправил его в усадьбу. Лишние слухи мне не нужны. Благо самого купца перехватил Фитцнер, когда тот заезжал в город. Надеюсь, ни у кого не возникнет вопросов, зачем ко мне приехал сибирский купец.
Всего Лебедев-Ласточкин пробыл в Новгороде три дня. За это время мы с ним более детально обсудили дальнейшие действия и решили особо не спешить. В любом случае организация транспортной компании без нового вида повозок была нереализуемым проектом. Купцу очень понравилась моя идея организации истерии в обществе, после того как Краузе найдет золото. А также создание ажиотажа, который будет толкать людей на поиск новых месторождений.
Пока же купец срочно возвращался домой, где должен был продать свои доли в пушных промыслах. И еще продумать размещение логистических хабов нашей компании в Тюмени, Кузбассе и Енисейском уезде. Примерное местоположение приисков я знал. Вернее, я знал названия некоторых рек. Думаю, поисковые партии найдут золото, а далее уже в эти районы будут устремляться сотни старателей. Также купец должен был начать подбирать адекватных людей для новой компании. Понятно, что они будут разбавлены моими креатурами. Были еще две задачи, поставленные перед купцом. Первая – найти людей, готовых провести разведку Уссури и, если получится, достигнуть озера Хасан. По словам Лебедева-Ласточкина, Онуфрий Степанов[72]уже доходил почти до истока Уссури, но особой информации об этом не сохранилось. И вторая – подготовить к весне в Тобольске людей, которые будут сопровождать небольшую экспедицию.
– Ваше высочество, разрешите вопрос? – спросил меня мой новый компаньон уже перед самым отъездом.
– Конечно, Павел Сергеевич.
– Зачем вам это? Вы сын императора, даже при самом благополучном исходе прибыль компании не будет для вас большим доходом. Я должен понимать, для чего вам это все?
– Очень просто. Вам нужны деньги и слава, а я хочу видеть нашу державу среди передовых стран мира. Для этого нужна мощная промышленность, а для нее необходимо сырье. Самые богатые недра у нас на востоке. Если на Урале дела идут удовлетворительно, то Сибирь нужно развивать, причем ускоренно. Нынешняя ситуация, когда мы используем в лучшем случае сотую часть тамошних земель и тысячную часть богатств, не может устраивать нашу державу. Отдать все в казенные руки – значит истратить огромные деньги и получить фигу на выходе. А жадность и жажда наживы – это самые действенные способы двинуть на Урал и Сибирь большие массы людей. При этом они не просто поедут в Сибирь за свой счет, а еще и заплатят за это. Вслед за старателем пойдет купец и другой народ. Единицы разбогатеют и вернутся назад, кто-то погибнет, но основная часть людей останется или двинет далее на восток. Моя основная задумка – чтобы как можно большая часть этих людей осела в Сибири. А чтобы им было чем заняться, мы и другие купцы с промышленниками будем строить заводы и мануфактуры. Государство будет нарезать желающим бесплатную землю. Так что готовьтесь к очень длинному, но насыщенному пути. И если получится осуществить хотя бы пятую часть моих задумок, в конце вас точно будет ждать не только богатство, но и признание современников, а возможно, и потомков.
На том и распрощались. В следующий раз я ждал его почти через год. На крайний случай у Шульца лежал пакет с пятью тысячами рублей ассигнациями и примерным указанием месторождений золота в Енисейском бассейне. Там все равно, куда ни ткни, в любой речке есть благородный металл. Мало ли что со мной произойдет, а человек распродает все свои активы. Это будет ему компенсация за беспокойство.
Уже 24 января вернулись наши изобретатели, да не одни. Вместе с ними приехали Силантьев и медник Кондрат Федулов. Если первого я вызывал и ждал с нетерпением, то второй, по словам Волкова, сам напросился. Кроме нескольких подвод со станками, инструментами и вещами, Кулибин привез целую лабораторию, над которой трясся при разгрузке и сопровождал двух слуг, исполняющих роль грузчиков, от телеги до комнаты.
Вечером на коллективном собрании решили, что пока мастерские и лабораторию откроем в Путевом. Для мастерских приспособили одну из пристроек, а лаборатория разместится в самом дворце. Надеюсь, Кулибин не разнесет дворец во славу науке, открыв какое-нибудь новое взрывчатое вещество. Он же обнадежил меня, что наконец-то сдвинулось дело с химиком. Если все получится, то через недели три должен прибыть человек, который проживает в Риге.
Наибольшее внимание я уделил общению с Силантьевым. Как оказалось, он не только смог изготовить рессоры, но уже активно их испытывал на возке. Более того, повозка выдержала дорогу из столицы до Новгорода. Хотя этот участок, наверное, был самым оживленным в стране, и за дорогой следили со всем старанием, но зимой ездили больше на санях.
– Что я могу сказать, Иван Агафонович, порадовал ты меня.
Силантьев вскочил с краешка кресла, на котором он примостился, и бухнулся на колени. Хоть не стал кричать классическое «Не вели казнить», и то хлеб. Потом вспомнил, что я этого не люблю, встал и посмотрел на меня чуть ли не с собачьей преданностью. Меня аж внутренне передернуло. Это вторая вещь, после отвратного освещения, к которой я не могу привыкнуть. Если люди, которые уже становились моим окружением, быстро адаптировались к тем требованиям, которые я предъявлял, то с остальными было сложнее. Причем касалось это как дворян, так и низших сословий. Одно дело дистанция и соблюдение субординации, но добровольное желание бухаться на колени и бить поклоны за гранью моего понимания. Дворяне на колени не бухались, но их заискивающая манера общения злила не меньше. Я-то ладно, из-за образа человека злобного и не совсем адекватного меня особо не донимали. А вот как Александр умудрялся сохранять душевное равновесие в этих потоках лжи, я не знаю.
– Твоя задача сейчас усложняется. Мнится мне, что рессора твоя в изготовлении дорогая, и ты использовал самые лучшие сорта железа.
Судя по изменившемуся лицу мастера, я угадал.
– Набирай помощников, запрашивай нужные сорта железа и дерева. Твоя задача – к лету изготовить рессоры и телегу. Лучше сразу добротную фуру в нескольких вариантах. Не стесняйся, если нужен совет или помощь, обращайся к Кулибину Ивану Петровичу. Слышал о таком?
– Кто же о нем не слышал. – Силантьев даже обиделся такому вопросу.
– Тем лучше. Я хочу, чтобы он возглавил будущее производство. Вернее, это будет не завод, а экспериментальная мастерская. Там будут конструироваться и проходить испытания новинки. А изготавливать их будут на других производствах. Также внимательно выслушай Данилова Александра Михайловича, у него есть полезные замечания по недостаткам армейских фур. Одно другому не мешает, попробуете улучшить и эти повозки. Если нужно закупить образцы, то закупайте. Но лучше уточнить у полкового интенданта, наверняка всего этого достаточно в полковом хозяйстве. Вместо того чтобы их покупать, пообещай ремонт. Интенданты люди неглупые, поймут выгоду от такого сотрудничества.
Разговор с Федуловым состоялся немного позже. Мастер после успеха в изготовлении шаров для петанка не испытывал нужды в деньгах. Фонд регулярно заказывал шары, а Астафьев разместил у него заказы на несколько видов канцелярских принадлежностей. Федулов мелочиться не стал и организовал мануфактуру, нанял работников. Использовал систему, похожую на артель, послушав мои советы еще полгода назад. Сейчас производством руководил его брат, а сам Кондрат заскучал. Он был больше мастером и художником, а вот поточное производство было не его стихией.
– Твоя задача – изготовить лампу для освещения, – ставлю задачу, после того как выслушал мастера. – И не просто лампу, а целое устройство. В качестве топлива в лампе пока будем использовать спирт, благо он есть в больших количествах. Само топливо еще необходимо изготовить. Но можешь поискать в Новгороде.