4 февраля —11 февраля 1797 года, Российская империя, Великий Новгород
Организация работы артели по производству игрушек произвела на помещиков сильное впечатление. Не было пока огромных помещений, сотен людей и десятков механизмов. Просто нескольких мастеров с учениками объединили в единый производственный цикл, располагавшийся на бывших складах. Разве что хорошо отапливаемое и освещенное помещение было чистой новацией. Глупо экономить на элементарных вещах, тем более топливе, когда работаешь с деревом. До конвейера было далеко, но разделение труда ускоряло процесс и увеличивало объем производимой продукции.
– Очень необычно у вас выстроена работа, Василий Иванович, – обратился Полторацкий к Астафьеву, при этом хитро посмотрел на меня.
Купец явно нервничает, человек он молодой, а здесь ситуация, похожая на сдачу экзамена или дипломной работы. А экзаменаторы люди непростые. Я одобрительно кивнул Василию.
– Вся работа разбита на части. В артель объединены несколько мастеров. Каждую работу выполняет группа работников. Одни обрабатывают заготовки, другие делают из них детали, третьи очищают и выравнивают уже готовые части, четвертые покрывают лаком, а пятые собирают. Помимо оплаты, каждый мастер имеет свой пай в артели и получает деньги от продажи игрушек. Примерно так все и работает.
Судя по вспотевшему Астафьеву, эта короткая речь далась ему непросто. Ничего, пусть привыкает. Ему придется общаться с разными людьми, а я ему не наседка. Может, еще Павел на экскурсию заедет, вот будет потеха.
Гости обошли оба цеха. Удивились тому, что у рабочих еще и общий кошт. Люди начинали работать в одно время, кушали также вместе, еще я ввел несколько небольших перерывов. Сначала для местных отдых воспринимался как дикость, но потом осознали его пользу. Человек отдыхал как физически, так и психологически от монотонной работы. Еще больше гости удивись тому, что росписью у нас занимались в основном девушки. После того как Астафьев сказал, что они тоже имеют свой пай, гости удивляться перестали.
Далее помещики поехали осматривать хозяйство Кулибина. Там пока все было в процессе организации, но думаю, они найдут для себя что-то интересное. Я же перехватил Ливанова, и мы вернулись в Путевой дворец. По дороге домой заметил, что в городе появились работники, которые стали чистить снег и убирать навоз. Мелочь, а приятно. Перед приездом Александра я предложил губернатору и городскому голове ввести в городе регулярную чистку снега. Вывоз снега с улиц сначала посчитали излишеством, но потом согласились, что дело нужное. И несколько телег с рабочими постоянно отвозили снег, сбрасывая его в Волхов. Не знаю, как было раньше, но горожане полностью одобрили нововведение, даже никто не возмущался небольшому налогу на этот аналог коммунальщиков. Весной и летом работы тоже будет немало, я уже предложил губернатору задуматься об открытии подобной службы на постоянной основе. Нужно проложить хотя бы деревянные тротуары, систематизировать вывоз нечистот и много всего. Митусов дураком не был, понимал, от кого исходит предложение, и обещал посоветоваться с городским головой.
Я пригласил присоединиться к беседе Шульца с Волковым. Если присутствие казначея Ливанова не удивило, то «советник по общим вопросам» явно не вписывался в его картину мироздания.
Зато глинтвейн после мороза был принят на ура, даже Шульцем, который из дома не выходил. День сегодня солнечный, и через большое окно пробиваются лучи. Лепота, так бы просто сидел и попивал глинтвейн, читая книжку. Но покой нам только снится.
– Михаил Егорович, – начал я разговор, когда все расселись и принялись потягивать напиток, – вы наверняка догадались, по какой причине я пригласил вас на беседу.
– Думаю, вас интересует моя деятельность, которую я выполнял по поручению светлейшего князя Потемкина.
– Вы совершенно правы. Не использовать открытые вами залежи железа и угля я считаю преступлением против нашей державы, пусть это и звучит пафосно. Россия до сих пор завозит металл из-за границы, а это позор. При этом сами чуть ли не живем на целых горах железа. Насколько я понял, вы сейчас служите в Академии наук?
– Совершенно верно. Но скорее уместно употребить слово «служил». Я еду получать расчет, так как моя дальнейшая деятельность признана ненужной. И главную роль здесь сыграло то, что я занимался изысканиями по просьбе Потемкина, – с нотками горечи произнес Ливанов.
Это, наверное, был завуалированный упрек в мою сторону. Вернее, в сторону Павла. Он с каким-то остервенением начал увольнять людей, связанных с бывшими фаворитами Екатерины. Более того, начал закрывать проекты, которые могли бы принести пользу стране. После короткой паузы Ливанов продолжил:
– Более всего меня беспокоит судьба моей сельскохозяйственной школы. Мы уже несколько лет обучаем прибывающих колонистов, как обрабатывать местную землю, какие сажать новые культуры и многому другому.
Насколько я понял из рассказа Ливанова, он организовал первое сельхозучилище в Новороссии. Его собственных средств на содержание такого проекта не хватит, и его придется закрыть. Явление обычное для нынешней России, что обиднее всего, оно стало обычным и в моем времени. Но ничего, мы еще пободаемся.
– За финансирование школы не переживайте, – произнес я, не обращая внимания на осуждающий взгляд Шульца. – Но это только полдела. Я напишу письмо брату, уверен, что он поймет необходимость научного подхода к освоению новых земель, и Академия продолжит сотрудничество с вами. Более того, попрошу его проследить, чтобы вам выделили не только средства, но и молодых людей для обучения их на месте, с перспективой преобразования вашей школы в полноценное училище.
Болезненно-желтоватое лицо Ливанова постепенно меняло краску, стало выглядеть более здоровым, и складывалось впечатление, что с каждым произнесенным мною словом к человеку возвращалась жизнь. По крайней мере, появилась надежда, что его дело не умрет.
– С вашей стороны мне нужно максимально развернутое описание открытых вами месторождений, географию тех мест, пути доставки материалов и вывоза продукции. Нужно будет строить дороги и порты. Я уже молчу, что сотни и тысячи рабочих нужно кормить и снабжать товарами. Подготовьте доклад на имя Его Величества, надеюсь, мы найдем понимание в его лице, ведь глупо не использовать такие ресурсы. Если казна не захочет строить заводы и шахты, то образуем частное акционерное общество. Ваш опыт и знания в любом случае будут востребованы.
– Я готов приступить к написанию доклада уже сегодня, – произнес окрыленный профессор.
Все присутствующие заулыбались. Обстановка стала какой-то домашней. Ливанов рассказал нам в общих чертах о перспективах развития региона. Шульц задавал конкретные вопросы и был впечатлен потенциалом, особенно залежами железа и угля. Отец финансиста был инженером на сталелитейном заводе Рура, и после переезда в Россию работал на Урале. Поэтому мой казначей лучше всех представлял, какой огромный потенциал у Новороссии.
– Михаил Егорович, вы не могли бы порекомендовать какого-нибудь увлеченного агрономией человека. Наверняка в ваших поисках работала целая экспедиция. Вы же не только искали залежи полезных ископаемых, но и изучали почву. Главное, чтобы это был не диванный ученый, а человек, по-настоящему увлеченный и не боящийся этих самых экспедиций.
– Какое интересное словосочетание «диванный ученый». – Ливанов грустно улыбнулся. – Очень верное понятие, относящееся ко многим нашим академикам и прочим трутням. Разрешите поинтересоваться: какие задачи будут поставлены перед искомым человеком?
– Экспедиция в Южную Сибирь, поиск земель, пригодных для земледелия и животноводства. Это если кратко. На самом деле задачи более глобальные. Отправка в Сибирь через три месяца, – улыбнулся я.
– Могу порекомендовать своего сокурсника и друга профессора Прокоповича Василия Прокофьевича. Мы не только вместе учились в Англии, но и участвовали почти во всех делах, порученных нам князем Потемкиным. Он разбирается не только в агротехнике, но и силен в свойствах минералов, о чем имеет научные труды. У него недавно случилось несчастье, умерла от лихорадки супруга. – Ливанов перекрестился. – Его дочерей взяла на воспитание сестра, которой Бог не дал детей. А сам Василий сейчас без дела, и я боюсь, что пропадет у него вкус к жизни. Долгая экспедиция, к тому же с такой важной целью, буквально создана для него.
– Пишите вашему другу и отправляйте сегодня же письмо с нарочным, заодно передадите денег на дорогу, их вам выдаст господин Шульц. В марте Прокопович должен быть в Первопрестольной, где получит от меня инструкции. Я напишу рекомендательное письмо, а то попасть в Москву будет тяжело из-за коронации. Отряд сопровождения сейчас подбирает Сергей Иванович, – я кивнул на молчавшего весь разговор Волкова. – Вместе с ним он отправится в Тобольск, где их будут ждать проводники.
– Разрешите поинтересоваться: какая необходимость сейчас в развитии земледелия в Сибири, если у нас в Новороссии практически безлюдно? Селим там всяких греков, болгар, сербов, да немцы начали понемногу приезжать. Еще и кубанские земли недавно присоединили, а там земля не менее богата черноземом.
Хороший вопрос задал Ливанов. В нынешней ситуации не получается нормально заселить Дикое Поле. Виной тому крепостное право и инертность крестьян. Еще со смертью Потемкина многие проекты приостановили или, по русской народной традиции, бюджет разворовали, отчитавшись о великих свершениях. На Кубань переселили пока запорожцев и прочий криминальный элемент, от которого толку в земледелии не так много. И там еще долго закрепляться из-за постоянного конфликта с горцами. Готовятся несколько дополнительных переселений, так как разбойный народ надо убрать с Запорожья и Гетманщины. В итоге новые губернии заселять некем.
– Земли за Уралом толком не изучены. Но если объединить информацию, которая у нас есть, то это богатейший край. Я даже не могу представить, какие богатства могут находиться в недрах Сибири. Если мы не начнем осваивать ее в ближайшие годы, то через несколько лет это начнут делать другие. Те же англичане или голландцы могут заходить в устья наших рек и делать там все, что им заблагорассудится. В центральных губерниях уже наблюдается небольшой недостаток пахотных земель и излишки населения. Большая их часть будет переселяться на юг. Но еще часть я планирую организ