— Я теперь понимаю, почему ты деньги не тратишь. Ты всё на кокос спускаешь. Вон, все ноздри белые.
— Да где? Я аккуратно ел!
— Я аккуратно ел! — передразнила его Лиза, изображая, будто не попадает пончиком себе в рот.
Они оба захохотали. И Данила проснулся, но не от их с Лизой смеха.
Это ржали Марина Плетнёва и чёрт по имени Шмыг.
— Так и сказали?
— Да они мне диск подарили, хочешь покажу?
— Чего там показывать, поставь! Я это слышать хочу.
— Вы что ржёте? — зевая задал вопрос Данила.
— Марина рассказывала, что недавно группу на концерт везла. Молодые девчонки-панкушки, — прекратив наконец смеяться, ответил Шмыг.
— Так а ржёте-то чего?
— Нашла диск? Покажи ему. Если я это произнесу, я от смеха лопну. Читай название группы.
Даниле всучили тоненькую квадратную коробочку с компакт-диском. На обложке три блондинки позировали с гитарами на фоне сожжённой тачки. Данила спросонья ещё туго соображал и прочитал вслух, будто на автомате:
— «Взмах Титьки».
Марина и Шмыг снова захохотали на всю машину.
— Чушь какая, — Данила отдал диск обратно таксистке, но потом всё равно сам прыснул.
Навигатор показывал, что до склада компании «ТПРНС Трейдинг» оставалось ехать четыре с половиной минуты.
«Кораблёва позвонила Сане и сказала, что их зовут выступать на открытии клуба. Правда, третьими с начала, и это вообще часа четыре дня, но это же не на улице, а в помещении. Был бы на открытом воздухе концерт, днём они смотрелись бы отстойно — диоды на инструментах было бы не видно, и главная фишка группы ушла бы в молоко. А в помещении — нормально. Надо соглашаться.
Саня кивала, сказала, что ей, в принципе, и на улице было бы нормально. Спросила, есть ли какие-нибудь подводные камни. Придётся ли билеты у организаторов выкупать, чтобы потом продавать их самим. Кораблёва ответила, что нет. Ничего платить не надо, орги сами обещают ящик пива на команду поставить. Есть только один момент…
„Ну, сейчас начнётся…“ — подумала Саня, и её охватила злоба. Ей казалось, что вот этот один момент всё испортит.
— Попросили сменить название, чтобы на афишах можно было написать.
— И чего ты думаешь?
— Я думаю, что рано или поздно всё равно бы пришлось. Как прикол это сойдёт. Но постоянное название нужно нормальное искать.
— А Соня чего?
— Соня со мной согласна.
— Две против одной, значит?
— Почему сразу против? Мы ещё не решили ничего. Просто предлагаем. И у Сони есть мысль. Сделать „Взмах Кисти“. Даже логотип придётся по минимуму перерисовывать…
— У нас под старым названием диск же вышел.
— Ага, тиражом в 30 штук, все друзьям раздали.
— Делайте что хотите.
— То есть ты предлагаешь не выступать?
— Я предлагаю горячку не пороть. Наше старое хотя бы запоминается. А „Взмах Кисти“ — это хрень ванильная какая-то. Мы не такую музыку играем.
— Подумай до утра, короче.
Саня пообещала подумать, просто чтобы не нарываться на конфликт. Конфликт завтра будет.
Положила трубку, швырнула телефон на кровать. Достала из сумочки таблетку „Врат“. Повертела в руках. Максим, влюблённый дурак, подарил. Думал, раз она панк играет, то заценит такой подгон. Она не заценила, но теперь её подмывало попробовать. Как её вообще употребить-то? Раньше она таблетки только нормальные ела. От головы там, от простуды. В итоге просто проглотила, запила выдохшейся минералкой. Потом легла на кровать, раскинула широко руки-ноги и стала ждать. Вдруг и правда станет полегче.
На следующий день прямо с утра написала Кораблёвой: „Звони, как проснёшься“.
— Алло, Сань. Ты подумала?
— Да. Я чего-то зря упёрлась вчера. „Взмах Кисти“ — нормальная тема. Играешь на инструментах — машешь кистью, картину пишешь — тоже. Раскусила идею, и даже понравилось. Давайте выступим, уделаем всех там. Чтобы после нас выступать уже никому не хотелось, потому что круче уже не будет.
— Вот это моя Саня. Это я понимаю. Я тогда Соне говорю, что решили, и всё будет.
— Да, привет ей передавай.
Нежный голос зашелестел в голове у Сани: „Молодчина, всё правильно сделала. И сказала всё правильно. После вас никто выступать не будет. Ты им такое шоу устроишь“.
— Я не знаю, как нож пронести. Там же, наверное, проверять на входе будут.
„Ты у меня умница, что-нибудь придумаешь. Я же придумал, что с этими двуличными тварями сделать? Вот именно. Пронеси ножик, а дальше — я сам…“»
«Книга Заплат»
ГЛАВА V
Криптос
— Значит, вон в той промзоне наркоту мешками грузят?
— Ага. Постараемся это исправить.
— Вас ждать? Сколько у тебя времени уйдёт на то, чтобы цех чертей раскатать? Минут десять? — участливо поинтересовалась Марина.
— Нет, Марин. Ты нас и так выручила. Езжай домой. Тут сейчас жарко будет.
— Ну, как знаешь, Дань, — пожала она в ответ плечами.
Шмыг и Данила вышли из машины.
— Будем ломиться внутрь со стрельбой и спецэффектами или сначала прокрадёмся внутрь и поглядим, что там к чему? — на всякий случай уточнил чертёнок.
— Посмотрим по обстоятельствам.
— Ты матери будешь звонить?
— Обойдусь сегодня. Они с сестрой в Питер поехали, Эрмитаж смотреть. Не хочу отвлекать.
— Тогда я забираю контроль.
— Да, развлекайся. У тебя там всё по плану хотя бы? Без лажи? А то будут говорить, что Бондарь хватку потерял…
— Не будут, не беспокойся. Могу сегодня даже грохнуть кого-нибудь, чтобы твой имидж поддержать.
— Да необязательно. Главное — без лажи.
Костя Бондарев закрыл глаза, расслабился, и его тело снова стало не его. Когда он подписывал договор кровью, то думал, что скоро начнёт жрать эту жизнь большой ложкой, приберёт к рукам весь район, будет ездить на дорогой тачке и есть в самых козырных местах, но в реальности всё оказалось иначе… Оно и к лучшему. Демон, который вселился в его тело, оказался хитрым. Ему нужен был сосуд, а не помощник. Он сам хотел всё контролировать, во всё вникать. Бондаря это напрягало поначалу, но потом между ними состоялся серьёзный разговор.
«Кто-то так с девчонкой своей собачится, а я — с демоном, который в моей голове живёт. Кудряво ты, Бондарь, всё-таки живёшь…»
— Ты меня к рулю хоть иногда подпускай — тело моё всё-таки, — настойчиво попросил он.
— Пока не могу. Мне надо поставки наладить.
— Да я понимаю, но мне скучно пипец — сидеть, блин, и смотреть, как ты своих чертей гоняешь, мешки с таблами инспектируешь…
— Так бы сразу и сказал. Ты же понимаешь, что я не только мысли могу тебе в голову проецировать?
— А что ещё? Кино в 3D?
— Вроде того. Скажи: что, по-твоему, не скучно? Что ты больше всего на свете любишь?
— Девчонок люблю. Драться, только чтобы побеждать. Жрать вкусно люблю.
— Ты хотя бы передо мной невесть кого из себя не строй. Я могу и сам все ответы получить. Полазаю у тебя в мозгах — и готово. Ты для меня — открытая книга. На обложке кент в малиновом пиджаке с волынами, а внутри — любовный роман с ахами, вздохами и стихами под луной. Я не бандит вроде твоих дружков. Я — существо иного порядка, и понятия о силе и слабости у меня не ваши, убогие. Говори правду по-хорошему, а то я тебя и правда закину в твою блатную утопию — взвоешь ведь.
Пришлось всё ему рассказать. Ну как «пришлось»… Бондарь демону душу с удовольствием изливал. И груз, который он таскал на плечах, становился вроде бы даже полегче. Рассказал о том, как Дашу в их класс перевели в третьей четверти девятого, и Костя понял, что идти в ПТУ, как он планировал, больше не вариант. Еле сдал экзамен по физике, чтобы остаться с Дашей в одном классе, а то грозились перевести в общеобразовательный. Рассказал о том, как они гуляли по набережной ночью, и Бондарь подговорил пацанов на них налететь, чтобы Бондарь их типа раскидал у Дашки на глазах. А она узнала Гуся, потому что они в старой школе вместе учились, и нихрена не вышло. Бондарь со стыда хотел сквозь землю провалиться. Рассказал, как в мае одиннадцатого класса она ему сказала, что ей с ним хорошо, но чего-то большего никак не вырисовывается. Он уговорил её хотя бы на выпускной вместе сходить, и они там танцевали и целовались как в последний раз. Потому что действительно в последний раз. Рассказал, что все эти годы не выпускал Дашку из вида и знал, что она выскочила замуж за своего препода из института и сразу же родила. Потом выяснилось, что муж её бьёт. Бондарь сделал заметочку на будущее и, когда он с пацанами начал зашибать столько, что можно было платить ментам, чтобы те глаза на его дела закрывали, велел этого козла повесить. Только где-нибудь в лесу, чтобы Дашка труп только в морге на опознании увидела. Думал, что вернётся в её жизнь после этого, и она увидит, каким он стал. А она его встретила пустым взглядом, будто чужого человека…
— Мужа ты её правильно повесил. Я бы так же поступил.
— Да чего толку-то? — грустно протянул Бондарь.
— Давай сделаем так: я буду рулить твоим телом двадцать три часа в сутки. Ты всё это время будешь представлять, что сейчас лето, вы с ней вместе и у вас целая жизнь впереди. А на час будешь возвращаться. Отзвониться родителям, чтобы подозрений не вызывать, ну, и в целом… наедине с собой побыть. Тоже иногда надо. По рукам?
— По рукам. Спасибо. Только ты это… дела веди нормально. Чтобы потом позориться не пришлось.
Демон пообещал, и теперь Бондарь жил не здесь. И слава богу. Или кому у них там?
— Ну чего, узнал?
— Да, всё так. Зеленина кто-то кокнул.
— Зорек-то успел уйти?
— Вокруг трупа следы чёрного песка были. Так что едва ли.
— Паршиво. Придётся новые каналы сбыта искать.
— А это обязательно? Вроде и так много толкнули… Бартузан ещё неслабую партию взял…
— Отцу нужна армия, а учитывая, какой процент от «Врат» сразу дохнет, нам ещё работать и работать.