— Есть ощущение, что демон в него вселиться не успел. Понимаешь, способов подселить в человека нашего брата — дохрена и больше. Но в основном все эти способы — небыстрые. Это как у вас, людей, встречашки. Сначала распускаете хвосты друг перед другом, потом притираетесь более-менее, а потом, если всё нормально, бежите в койку. Ну, или в ЗАГС, это уж кому что. Прежде чем человек подпишет с тобой договор, может несколько лет пройти. Но если надо прямо вот сейчас — есть способы. Химия плюс магия — жёсткий коктейль. Душа отделяется от тела искусственно и сразу, чтобы облегчить помещение демона в тело и разум носителя. Побочный эффект — бóльшая часть носителей дохнет в процессе, — закончил лекцию Шмыг.
— Думаешь, этот барыга тоже не выдержал?
— Может быть. Рисунок демонической копоти очень характерный…
— Ты погулять не хочешь?
Шмыг сразу оживился:
— В парк пойдём? На каруселях кататься? Петарды в толчок кидать?
— Почти. Надо тряхнуть местных пушеров. Не хватало нам тут демонов-барыг. Я и тех и других и по отдельности-то не сильно жалую, а вместе…
Шмыг потёр ладошки в предвкушении:
— Данила, мы будем пытать людей?
— Тебе бы только пытать… Поговорим по-человечески. А будут упираться — напоишь их своим солёным чаем.
Чертёнок потупил взгляд, притворяясь, будто польщён до глубины души.
Шишкин в последний раз так быстро бегал, когда норматив на стометровку сдавал. Ему же всегда говорили, мол, Шиша, у тебя ноги длинные, от любого мента свинтишь. А вот когда пришлось винтить, оказалось, что от его длинных ног особо толку-то и нет. Мент (да и мент ли вообще?) двигался какими-то рывками. Вроде оторвался от него, а он как из ниоткуда появляется и бросается тебе наперерез. Ещё бы ладно, если б мент был один. Ну, то есть он-то, само собой, один и был. Но Шишкину всё мерещилось, что на плече у него сидит какой-то синий ушастый чувачок. Когда Шишкин ещё не знал, что здоровый мужик в капюшоне — это мент, он показал на чувачка пальцем и спросил у мужика:
— А он у тебя пиписины жрёт?
А мужик не понял прикола и начал докапываться. Спрашивать про Шаляпу, который недавно сдох. Типа на кого он работал, что толкал.
«Ну ясно. Мент…» — решил Шишкин и дал драпака. Бежал и думал про то, что ноги, может, и длинные, но надо было дыхалку развивать. И бухать надо меньше. Потому что одно дело видеть чертей по пьяни, а другое дело — с похмела. Точнее, с похмела видеть чертей это вообще не дело.
В какой-то момент Шишкин решил, что, раз убежать не получается, значит, прятаться надо. Тут неподалёку был дом, Шиша там подглядел код от первого подъезда. Надо бы туда — спрятаться и на чердак рвануть. Или вообще на крышу. Шиша совсем по жести вроде ничего такого не делал, чтобы мент за ним на крышу полез.
Попытался кое-как следы запутать. Увидал, что у нужного дома кто-то бельё сушит, стырил простыню, на плечи накинул.
«Шиша, ты лошпед. Мужик в простыне — он ж ещё приметнее, чем ты сам по себе!»
Понял, что внутренний голос дело говорит, выбросил простыню нахрен. Оглянулся. Вроде мента не видно.
Сиганул в подъезд, код набрал за полсекунды.
«В пианисты, что ли, податься, раз у меня пальцы такие лёгкие?»
Немножко дух перевёл, потом на лифте до девятого этажа доехал. Чердак был опечатан, но не заперт. Ну и плевать. Выбрался на крышу. Сразу отпустило. Солнышко, погода хорошая, и никаких ментов вокруг. Благодать, штиль для истерзанной бурями души.
Сел, начал любоваться небом. Оно было чистое, ни единой тучки. Потом откуда-то снизу начали подниматься красные блестящие воздушные шарики.
«Свадьба где-то, наверное…»
Но свадьба была ни при чём. Оказалось, что на шариках к Шише поднимался синенький ушастый чувачок. Только теперь Шиша разглядел, что чувачок был ещё и хвостатый. Ну, наверное, не разглядел, а додумал. Не может ведь такого быть, чтобы чувачок этот вообще был настоящим.
— Здорово, спринтер. Задохся, наверное? — участливо поинтересовался тот.
— Задохся, чувачок. Сердце так колотится, будто сейчас наружу выпрыгнет.
— А ты расслабься. Мы же с тобой только поговорить хотим. Даже бить не будем.
— Кто это «мы»?
— Я и…
Синий чувачок отпустил шарики, но не упал, а остался висеть в воздухе, а шарики полетели себе дальше. Солнце на них светило, и солнечные зайчики в разные стороны так красиво разбегались…
— Я и…
Чувачок вздохнул. Тут открылся люк, через который недавно Шиша на крышу вылез, и оттуда поднялся мент.
— Я и вот он. Тебя где носило? — обратился чувачок к менту.
— За шарики платил, которые ты у продавца стырил.
Шишкин, у которого уже не было сил вообще ни на что, с досадой посмотрел на хвостатого:
— Эх, чувачок… Я думал, ты нормальный, а ты подментованный.
Чувачок даже разозлился:
— Типун тебе на язык! Мой друг — частный сыщик. А я — его служебная собака Лобзик.
Шиша совсем запутался:
— Что, правда, что ли?
Чувачок со значением кивнул и завилял хвостом:
— Клян даю. Гав.
А мужик в капюшоне тем временем уселся рядом с Шишкиным и заговорил с ним. Шиша думал, что у него голос должен быть какой-нибудь жуткий, а оказалось — не-а. Спокойный такой голос. Приятный даже. На батин чем-то даже похож.
— Ты Шиша?
— Я.
— Мне сказали, что ты «с прибабахом, но не конченный». Что детям не продаёшь. Что тяжёлым не торгуешь. Поэтому давай мы с тобой просто поговорим и разойдёмся.
— Давай.
— Расскажи про Шаляпина. Чем он занимался, во что такое мог вляпаться, что его прикончили…
— Да можно было за мной и не гоняться… Все и так знают: Шаляпа начал «Врата Ада» продавать.
— Я не в теме, рассказывай во всех подробностях.
Ну, Шиша и рассказал. Про то, что «Врата Ада» — это дикая синтетика, от которой людей штырит, и они сильные становятся после этого — ужас. Если кто закинулся «Вратами», то с ним махаться — дохлый номер. И про то рассказал, что с теми, кто подсел на «Врата», становится невозможно иметь дело. Глаза стеклянные, если о чём и могут думать, то только о том, как бы новую дозу вымутить. Но, главное — бабки, говорят, несут как по часам. А если бабок нет, готовы за дозу что угодно сделать. Даже человека замочить.
— …Так что если ты попробовать хочешь — нахрен, тебе это не надо…
— Я не хочу. Я… наоборот. Скажи лучше, откуда эти «Врата» взялись. Знаешь?
— Говорят, что от дяди Саши, — честно ответил Шиша.
— Мне это имя ни о чём не говорит.
— Ну как же… дядя Саша Зеленин. «Семь Грехов», клубешник такой, знаешь?..
— Шмыг, я вот кое-чего о вас никак понять не могу…
— Мы на «Вы» теперь? — хихикнул Шмыг.
— О вас, в смысле о демонах. С одной стороны, ты мне постоянно рассказываешь о том, какая у вас сложная культура, и о том, как всё в Аду хитро устроено. Но при этом все демоны, которых я вижу тут… Что-то не видно, что они сильно сложные. Хотят крови, хотят власти. Рычат, проклинают тебя последними словами, а потом бац — и превращаются в чёрный песок. Я к чему спрашиваю… Даже вот эти названия — «Врата Ада», «Семь Грехов».
— Мне на эти названия сейчас жалуется парень по прозвищу «Бесобой», да?
— Во-первых, это не я придумал. Это наши наниматели меня так называют. А во-вторых, я же не представляюсь при встрече: «Здорóво, я — Данила-Бесобой». А эти, вон, даже не скрывают ничего.
— Начнём с того, Даня, что сюда обычно выбираются не самые умные демоны. Умному и толковому демону есть чем дома заняться. А к вам бегут те, кого у нас не жалуют. Так что ты по ним весь народ не суди. А что касается названий…
— Ты сейчас скажешь, что это тоже магия? Как с солью?
— Ты как догадался?
— А ты умную рожу скорчил. Она у тебя такой бывает, только когда ты про магию рассказываешь.
— Имя, Данила, это в магии самое главное. Имя, название. Ты же сам знаешь, зачем меня приставили к тебе. Потому что я — лазутчик, я знаю Ад как свои пять когтистых пальцев. И в лицо знаю всех, кто там обитает. Если поднапрячься, то вспомню любого демона. Но главное — я помню их имена. У меня тут, — чертёнок постучал по своей черепушке, — целая картотека. А зная имя, можно вывести на чистую воду даже самого коварного обманщика. Печати, заклинания, прочая пиротехника — это, конечно, здорово, но это не главное. Главное — имена, названия, формулировки. Немудрено, что демоны несут с собой названия, которые кажутся им своими. Они думают, что так делают грань, разделяющую наши миры, тоньше. И тащат частички Ада сюда, с собой.
— Так это значит, что нужно избавляться от адских названий? — подытожил Данила.
— Я тебя сегодня, кажется, перехвалил. Бороться со словами — это глупости. Наоборот, нужно знать как можно больше слов, понимать как можно больше имён. Тогда ты будешь сильным не только у себя дома, но и везде, куда тебя судьба занесёт. А чужие слова на самом деле ничего не истончают. Наоборот, они переплетают миры. Знаешь притчу про прут и пучок?
— Один прутик легко сломать, а если собрать их в пучок — то почти невозможно.
— Вот именно.
— Сложно это всё, Шмыг.
— А то! Думаешь, я в этом разбираюсь? Нет, просто вру уверенно.
— Поехали лучше в этот клуб «Семь Грехов», найдём там дядю Сашу и заставим его рассказать нам про «Врата Ада».
— Поехали. Только попозже.
— А чего тянуть-то? — не понял Данила.
— А того. Клуб ночной, а время — час дня, — со знанием дела заметил Шмыг.
Дома Данила составил более-менее приличное досье на этого Зеленина. Тип оказался любопытный. В девяностые был обычным бандитом. Сначала в одну подмосковную ОПГ входил. Потом, когда ту почти в полном составе перестреляли, каким-то чудом оказался в другой. Даже тогда, когда его бывшие подельники всеми силами стремились легализоваться, обзавестись каким-нибудь чистым бизнесом, Зеленин вымогал, крышевал и запугивал, оставаясь реликтом прошедшего десятилетия. А потом с ним произошла какая-то резкая перемена. Пару лет назад у него откуда-то начала появляться дорогая недвижимость и завелись активы, помимо славы кровожадного бандита, который умеет и, главное, любит пытать людей.