– Прикол… – как эхо повторил Давид. Он нагнулся над огромным миксером и с интересом посмотрел внутрь. – Прикол в том, что я об этом эксперименте узнал несколько дней назад. Естественно, подумал, что это полнейший… – на секунду глянул на меня. – Идиотизм, в общем. Понял, в чем он состоит?
– Нет, – я еще раз заглянул в огромный миксер. Две белых крысы уже не дрались. Одна из них конвульсивно дергалась, а вторая вгрызлась ей в живот.
– Значит, – Давид подошел к небольшому пластиковому щитку с динамиком на стене и постучал по нему костяшками пальцев. – Через каждые двадцать минут отсюда на русском, а затем на английском раздается: «Запрыгни наверх, убей остальных». Та крыса, которая сумеет забраться на площадку, включает миксер. Естественно, в живых остается лишь она.
– И? – я еще не понимал, к чему он клонит.
– Это лишь первая стадия эксперимента, – удрученно вздохнул и добавил. – К остальным у меня нет допуска.
– И зачем ты мне это показал? – начало раздражать, что из‑за чьего‑то странного и непонятного опыта мы можем опоздать.
– А вот теперь включи воображение, – Давид подошел к двери и взялся за ручку. – Не могли ли и над людьми когда‑то поставить такой эксперимент? Например, высокоразвитая раса сделала нас по своему подобию, отобрала подобным образом самых… живучих и отправила на Землю! – он посмотрел мне в глаза, видимо рассчитывал увидеть в них понимание. – Ладно, пойдем. Вижу по недовольной физиомордии, что тебе все равно.
– Да мне не все равно, – я вышел в коридор. – Просто ты вечно витаешь в облаках, а того, что под носом, как всегда, не видишь.
Давид молча выключил свет и закрыл дверь. Приглушенный мужской голос произнес: «Запрыгни наверх, убей остальных. Jump up, kill others».
Послесловие автора:
Рассказ «Первые люди» опубликован в журнале «Юность». Входит в авторский сборник «Ядерная зима», который можно найти на ЛитРес:
https://www.litres.ru/42160735/?lfrom=174660427
Никогда не любил
Егор слушал тишину из телефонной трубки. Так было уже много раз, и он к этому привык. Очередная девушка на том конце линии услышала: «Нам не стоит больше видеться». После могло произойти что угодно. Начиная от швыряния телефона о землю и заканчивая душераздирающими истериками.
– Хорошо, – донёсся равнодушный голос. – Прощай.
– Прощай, – ответил Егор и связь оборвалась.
Он бросил мобильник на пассажирское сиденье. Вытащил ключ из замка зажигания и покинул автомобиль.
Июнь выдался тёплым. Каждое утро приходилось бороться с соблазном надеть шорты. Но менеджеру супермаркета «Схватишка» такой вид одежды стал бы непростителен. Приходилось носить исключительно брюки, туфли и белые рубашки. Егор закрыл серебристый «Хёндай» и оглядел парковку супермаркета. Сегодня он приехал последним. Машины директрисы и коллег уже нагревались под солнцем.
Неподалёку находилась станция метро «Савёловская». Людской поток тёк ко входу в подземку и от него. Вообще Егор жил в «Трёх сёстрах» на «Тимирязевской», и на работу мог без проблем добираться на метро или троллейбусе. Но в последнее время он настолько привык повсюду ездить на автомобиле, что от одного воспоминания о дискомфорте в общественном транспорте приходил в ужас.
Егор посмотрелся в заднее, тонированное стекло своей машины. Возле левого уголка губ шелушилась кожа, видно мыло плохое купил. Поскрёб ногтем. Лишь после этого отправился на работу.
Вечером, после напряжённого рабочего дня, Егор отправился в фитнес‑клуб, куда наведывался по вторникам, четвергам и субботам. Но по дороге передумал и поехал в бассейн. Плавание успокаивало, вселяло уверенности. Он, как и любой деревенский житель, чувствовал себя в воде, как рыба. Не пропали даром детские игры «кто быстрее реку переплывёт». Но в этот раз он осилил всего две дистанции и вышел. Что‑то сидело внутри, не давало вернуться к обычному и безмятежному существованию. Егор сходил в душ и отправился домой. По дороге попытался отвлечься на радио. Тем более там, словно на заказ, играла уже его третья любимая песня.
Вспомнил о важном событии он, как всегда, неожиданно. Попросту смотрел на светофор, ожидал зелёного сигнала, когда понял, что у отца на следующей неделе день рождения. И плохая новость состояла в том, что придётся лететь домой. Всё‑таки пятьдесят исполнялось.
Последний раз Егор ездил на малую родину три года назад, на похороны матери, скончавшейся от инсульта. Тогда он прилетел на один день. Выпил водки с мрачным, как сто туч, отцом; принял утешения от рыдавших, как профессиональные плакальщицы, подруг покойной. Прикоснуться к побледневшей матери в гробу не смог, но ком земли на крышку кинул. Когда закапывали могилу, Егор меланхолично подумал, что навсегда прощается с человеком, подарившим ему этот мир. Тогда он выпил ещё стопку водки и прямо с кладбища уехал в аэропорт, где сел на ближайший рейс. Уже через несколько часов он вернулся к столичной жизни, где его не касались смерть и деревенская нищета, а самой большой проблемой было: «чем занять вечер».
До смерти матери, Егор ещё изредка звонил родителям. За три года после её кончины, он созванивался с отцом лишь на дни рождения. И всегда общение занимало не больше минуты.
Требовался подарок. Проезжая по Новоарбатскому мосту Егор придумал, что надо преподнести – электронную сигарету.
Отец к курению относился с трепетом и восхищением. Всю жизнь выращивал табак, сушил, измельчал, забивал трубку. И ничего не хотел и слышать о том, что это вредно. В последний раз, когда они созванивались, папа сильно кашлял. Егор попробовал упомянуть, что времена изменились и курение теперь не в моде, но отец перебил, сказав, что мода для тех, кто не умеет думать своей головой. На том разговор и закончился.
Следующим утром Егор добавил в кружку с кофе пятьдесят грамм коньяка и отправился к компьютеру – заказывать билеты. Боялся, что на самолёт уже не осталось и придётся ехать в поезде. А этого бы он не перенёс. После приобретения машины он быстро привык к комфорту и быстроте. А поезд не располагал первым свойством и совершенно не отвечал второму критерию. Но страхи оказались необоснованны. Билеты были в наличии. Егор несколько минут размышлял, насколько отправиться домой. В итоге решил, что суток, проведённых с отцом, будет вполне достаточно.
Заказать электронную сигарету оказалось проще простого. Интернет‑магазинов с таким товаром больше, чем приезжих в столице. Оплата при получении, вызов курьера куда угодно и во сколько угодно. Выбрал модель, добавил к ней десяток картриджей. Сходил к комоду и пересчитал наличность в одном из ящичков. Хватало и даже чуть‑чуть оставалось. Заказал доставку на восемь вечера. После душа отправился на работу.
Отпроситься на два дня посреди следующей недели проблем не составило. На выходных Егор колесил по столице, ходил по ночным заведениям и почти не спал. На бензин ушло целое состояние, но такие мелочи его не волновали. Он привык тратить деньги на одноразовую любовь в туалете ночного клуба, на квартиру с необоснованно завышенной ценой, на понравившиеся шмотки, на питание вне стен дома. И на многое‑многое другое, что в список необходимых вещей не входит и во всей России называется «роскошью».
Друзьями в Москве он так и не обзавёлся. По его мнению, в столице не могло быть друзей или подруг. Конечно, были случайные собутыльники, были и подружки, с которыми он начинал строить отношения. Но первые так и остались собутыльниками, а вторые подружками. Первым ничего кроме компании не нужно, а вторым наоборот хотелось всего и сразу.
Очень быстро Егор воздвиг невидимую стену между всеми людьми и собой. И скоро понял: ему это нравится. Проще заплатить и приобрести, нежели прилагать усилия и созидать. Егору оказалось очень комфортно за стеной. Высунулся, купил общение или секс, и вновь спрятался.
В понедельник утром на работе произошёл большой скандал. В детском питании обнаружилась просрочка. Да и мамаша попалась донельзя скандальная. Её даже не успокоило, что ей отдали два детских питания бесплатно, а точнее за счёт продавца, не уследившего за сроком годности. Дамочка продолжала кричать и грозить всем, что в голову приходило, начиная от Роспотребнадзора и заканчивая звонком лично президенту. И вот этот конфликт Егору и пришлось решать.
Вторник был обычным рабочим днём. Вечером Егор съездил на фитнес, сделал маникюр, постоял из‑за двух круглых ослов в пробке. И к одиннадцати вечера приехал домой. Сон, как назло, не шёл. В итоге всю ночь ворочался с боку на бок. Утром, наскоро собравшись, чуть не забыл подарок. Несколько минут раздумывал, ехать на своей машине, или вызвать такси. Склонился к последнему варианту.
Рейс задержали всего на десять минут. Полёт Егор и не заметил. Уснул, когда самолёт ещё выезжал на взлётную полосу, а проснулся, когда за плечо потрясла стюардесса. До этого дня Егор не верил, что возможно проспать взлёт и в особенности посадку. Оказалось, что возможно всё.
В Ростове, как всегда, жарко, душно и пыльно. Прямо в аэропорту Егор взял такси. Сумма до села Самарского, названная таксистом, вполне могла конкурировать с московскими цифрами. У Егора даже появилось желание из принципа проехать на общественном транспорте. Но в следующий миг он передумал. Тащиться на пыльных маршрутках он был не готов. Таксист оказался на редкость болтлив. Он даже радио не включал. Беспрестанно кого‑то ругал. То президента, то премьера, то американцев, то европейцев, то мэра Ростова. Потом перешёл на личности поскромнее, типа Петьки, конкурента, и жены‑шалавы. Все ему мешали жить. Когда проезжали по Советской, Егор попросил остановить у алкомаркета, где купил несколько литров водки. Решил, пусть лучше останется, чем не хватит.
Ростов был неприятен. В основном из‑за воспоминаний, связанных с ним. Кем здесь был Егор? Неприметной сошкой. Вначале студентом колледжа, затем продавцом в магазине электрики. Он даже призадумался, а как бы сложилась жизнь, не решись он тогда на переезд в Москву? А ведь его отговаривали. Рассказывали различные страсти, что там чуть ли не люди с пёсьими головами живут.