— Мутанты? — насторожился Ванька, пугливо рассматривая довольные лица товарищей по отсеку.
— Чего тебе всё мутанты мерещатся? — недоумённо воскликнул Крузенштерн, искоса поглядывая на Ивана. — Обычные люди. Мутанты живут в "Таинственных туннелях". Хоть я, в этом, уже начинаю сомневаться…
— Почему тогда у них такое странное название? — не отставал новенький.
— Это не название, а прозвище, — поправил его старший. — Надо же их как-то величать. На станции все объединения получили своё рабочее прозвище, согласно местоположению своего обитания.
— А — а - а…
— Б — э - э! — резко оборвал его Иван Фёдорович. — Ну так вот. Жратва у нас, как я сказал, на исходе и кому-то просто необходимо пойти на разведку. Выбор пал на тебя. Гордись: ты — избранный.
Мысленный мат долго стоял в голове Ваньки, постепенно вырываясь наружу и всё сильнее перерастая в слышимый, который потрясал своды станции стандартным, но — крепким набором нецензурных выражений. Если вкратце, то речь шла о материнстве, коневодстве и всеобщей любви, под покровительством тотальной содомии. "Гоблины" засуетились в своём, соседнем отсеке, опасаясь нападения, которому сопутствуют подобные воинственные кличи. Прислушиваясь к наступившей тишине, соседи быстро успокоились, осознав то, что у них, собственно, брать нечего. Совсем. Решительно. Они хоть и не дружили со своими соседями, но, сосуществовали вполне мирно, не тратя силы и людские ресурсы на бессмысленное кровопролитие. Как сказал мудрый вождь Токсин: "Им не нужны наши токсины, а нам без надобности ихние фекалии". В последнее время и дерьмо перестало поступать в "Отстойный коллектор". Его с мордобоем делили между собой, как уже было сказано, нуждающиеся в нём лаборатории и заводы, так что наводнения в отсеке давно канули в лету.
"Гоблины" из "Запретных территорий" жили только набегами, потому что другого выбора у них не было. Загнанные в "Глухой карман" они позеленели: то ли от злости, то ли от влияния паров токсичных отходов, которые скапливались здесь годами, ещё со времён закладки станции, то ли — освещение такое… Токсичные отходы отсвечивали зловещим изумрудом. На запретных территориях их скопилось огромное количество: в бочках, в больших чанах и прочих ёмкостях. Чем занимались лаборатории станции, производящие эти отходы — оставалось только догадываться.
Ещё на территории "Гоблинов" находился неизвестный отсек. Они и сами не знали, что скрывается в его стенах. Отсек, вроде бы, есть. Есть и дверь, но, запертая на такой хитрый запор, что никакие ухищрения не позволяют его взломать, а ещё шестое чувство подсказывает — не стоит! Решительно! Даже более того — категорически! Время от времени из-за ржавой двери доносились подозрительные звуки, напоминающие скрежет когтей по железу… Посередине владения торчал родовой тотем.
Когда все "Гоблины" успокоились в своём отсеке, а "Изгои" в своём, осталось договориться о связи. Её не было. Проводник привык обходиться без болтовни, так как все рации и прочие переговорные устройства остались во власти "Бездельников" из "Центра связи".
— Ладно, — смягчился Крузенштерн. — Я пошутил — пойдёте впятером. Одному и правда стрёмно. Да и страшно, наверное. В группу войдут Проводник, Диггер, Экономист, Проныра и ты, Иван. Лёша, объясни суть дела.
— Да какая тут суть? — пожал плечами Проводник. — Что найдём, то и приволочём. На склады нам не пробиться, но, я намедни договаривался с одним челом и тот пообещал подсобить.
— Вот и хорошо, — согласился старейшина. — До открытия рынка ещё очень долго. Тут ещё меня предупредили, что "Телепаты" совсем распоясались, так что и базарный день могут испортить. Ну, Лёша, давай дальше вводную.
— Впереди "Запретные туннели", — продолжил Проводник. — Лучше всего их пройти по вентиляции. Оружия у нас нет никакого, кроме моих ножей и в случае непредвиденной агрессии, полагаться придётся только на кулаки и ноги.
— Ноги — в каком смысле? — уточнил новичок.
— Во всех! Можно врезать со всей дури, а можно сделать ноги. Короче — бежать, сверкая пятками. Но, ты меня не перебивай. Оружие добудешь сам, в процессе перемещения по станции. Во всяком случае, постараться надо. У нас в отсеке даже электродов нет. Вообще — никакой железячки, завалявшейся. Кстати, при перемещении по станции, остерегайтесь ловушек! У каждой группировки могут быть свои, так сказать, фирменные примочки, но, есть и "общевойсковые", присущие всем коалициям.
— Что за ловушки? — насторожился Иван.
— Не перебивай, а слушай! — строго предупредил его Алексей. — Ну, так вот: самые примитивные — механические. Самая известная — "Растяжка". Оснащена толстой прозрачной мононитью, практически невидимой в полумраке переходов. Работает, как рычаг, когда об неё запнутся ногой. Сверху на пришельца сыплется всё подряд — хлам, который можно найти в отсеках; у кого чего завалялось, вплоть до гирь и гантелей. Другая ловушка, не менее знаменитая — "Волчья яма". Древняя, как мир и самая примитивная, но, предельно эффективная. Посетитель проваливается сквозь непрочный пол и падает в яму, в данном случае, в подпол. Внизу — торчащая заточенная арматура. Ещё одна ловушка — "Металлический душ". По принципу действия, сходна с "Растяжкой", но, отличается механизмом срабатывания. Посетитель наступает ногой на панель, под которой находится не очень упругая пружина, способная только вернуть панель в исходное состояние. Нога, естественно, проваливается и натягивает скрытую верёвку, которая и освобождает "собачку" механизма. В результате, на голову незадачливого путешественника, падает всё, что угодно. Перед растяжкой с мононитью, эти имеют преимущество: леску, всё-равно, можно разглядеть, а тут — попробуй…
— И что — никак? — насторожился Иван.
— Находят выходы и в этих ситуациях, — успокоил его Проводник. — В подозрительных местах катают свинцовый шар на верёвке.
— А верёвка зачем? — не понял новичок.
— Дурень! А как шар назад возвращать? Бегать, что ли, за ним? А так — подтянул к себе приспособление и по-новой его — в работу. Правда, грохот стоит… Да, на скрытное перемещение, с таким шариком, рассчитывать не приходится. Ладно — осталось рассказать немного. Есть ещё ловушки электрические. Тоже, старо, как мир… Например, контактная. Самая примитивная, когда два провода подводят куда надо и посетителю остаётся только взяться за ручку двери. С этой ловушкой можно бороться с помощью диэлектриков, таких, как резиновые перчатки, но — где их взять? Про остальные ловушки расскажу позже, по мере следования по комплексу.
Крузенштерн отвёл Проводника в сторону и тихо прошептал:
— Послушай, Лёша. Жратва жратвой, но, рано или поздно, она на складе кончится и ни заводам, ни "Синтетикам", вместе с "Комбайнёрами", никогда не справиться с задачей по обеспечению станции продуктами. Поэтому, ваша главная задача — не кефир. Это я сказал для успокоения рядовых обитателей отсека. Вы должны, во что бы то ни стало, пробиться к двигательным установкам и повернуть полёт комплекса вспять. Ещё полтора — два года, мы может быть и продержимся, а затем, всем настанет хана.
За ржавой железной стеной "Гоблины" пели воинственную и, как кому-то послышалось, дурацкую песню. Поначалу, не вникая в смысл слов, могло показаться, что она, даже, патриотическая. Судя по топоту ног, оттуда же, зелёные ещё и плясали. Иван сидел молча, долго переваривая услышанное и не решаясь лезть к Проводнику с дополнительными расспросами. В конце концов природное любопытство взяло вверх и он спросил:
— А приметы, у народа, какие-нибудь, существуют?
— Сколько угодно, — охотно ответил Алексей. — Вот, например, примета о чёрной кошке.
— Да разве на станции водятся подобные животные? — искренне удивился Мутант.
— Ха! — кратко воскликнул Проводник. — Есть на станции чёрный кот — редкостная скотина! Этот козёл поджидает прохожих в тёмных переходах комплекса и специально перебегает им дорогу. Сколько нервов подточил этот моральный урод… Однажды, Гоблины везли бочку с токсинами на продажу. Для чего, кому-то, понадобились эти отходы — нетрудно догадаться, но, вот кому именно пришло в голову устроить ловушку из бочки яда, это — вопрос!
— Ну и что? — осторожно спросил Иван.
— А ничего! — несколько эмоционально, ответил Алексей. — Перебежал этот чёрный "чёрт" им дорогу: не прошли "Гоблины" и десяти метров, как бочка опрокинулась. Один носильщик сломал руку, другой ногу, а бочка несанкционированно устроила вонючую лужу в неположенном месте, или, во всяком случае — там, где её делать не планировали.
Выход решили отложить до утра, чтобы со свежими силами тронуться в путь. Постепенно ночные шорохи затихли и ржавый отсек погрузился в повальную спячку. На станции день сменялся ночью, согласно кодекса земного времени и каждая коалиция сама выбирала для себя удобное расписание. Кто привык грабить по ночам, кто воровать, пока все отдыхают… Только шаги стражников нарушали тишину…
…
Экономисту снился сон про то, как он с русскими товарищами пошёл в разведку. Адам готовился идти позади группы, которая готовилась к серьёзной передряге: Иван, уверенными движениями рук, завязал шапку-ушанку под подбородком бантиком, поправил за спиной сползающую балалайку и подозвал полудикого, но, дрессированного медведя. Под звуки балалайки животное пустилось в пляс, а руки сопровождающих его лиц потянулись к стаканам, в которых зеленоватым светом искрился вонючий токсин. Он с успехом заменил собой самогон. На вопрос Экономиста: "Почему?", таинственный голос ему вкрадчиво ответил: "Первач ещё вонючей." Глаза слезились и перед ними плыло марево зелёного тумана. Что именно нужно было разведывать, потеряло всякий смысл…
…
Ваньке приснился огромный чёрный кот, сильно смахивающий на покемона. Светящиеся красным светом глаза пожирали всё вокруг, а его голову украшали козлиные рога…
Глава вторая
Пролетарии всех стран — соединяйтесь!
Утром Мутант встал раньше всех. Он очень сильно волновался, не столько за успех предприятия, сколько за собственный вклад в него. Хватит ли сил? В раздумьях, Иван бродил по отсеку, пока не наткнулся на ржавую дверь, на которой была прикреплена поясняющая табличка: "Фекальная насосная". Дверь оказалась незапертой и Мутант осторожно потянул ручку на себя. В помещении было сухо и тепло. Засохшие фекалии сталактитами свисали с потолка и сталагмитами возвышались над бренностью бытия, коричневым цветом навевая уныние. Кое-кто провёл параллели с собственной жизнью, сравнивая результаты и подведя конечный итог, наглядной агитацией сваленной в этом отсеке, а в выводах написанных на стене. В целом, эти выводы оказались неутешительными… Эта "шахта" требовала освоения производителями растительной пищи и входила в резервный план разработки органическ