Мексиканец весело подмигнул и почти пропел:
— Вот зоотехника и скормим.
Пауль шутки не понял и решительно возразил, руководствуясь чисто немецким порядком:
— Зоотехник у нас в единственном числе, поэтому, личность, в принципе, неприкосновенная.
В это время появилась Яна, на что Макар озвучил известную поговорку, практически ставшую истиной:
— На ловца и зверь бежит!
Дворжак осмотрела своих подопечных и взволнованным голосом пропищала:
— Надо позвать ветеринара!
Ветеринар Гарри Уильямс не замедлил явиться на зов и через пять минут, он уже осматривал аномальных зверушек, сохраняя выдержку и спокойствие, в духе истинных англичан. Но даже невозмутимый потомок англосаксов не смог до конца скрыть своего волнения. Гарри дали прозвище, памятуя старый фильм про жизнь и быт Дикого Запада. Теперь его звали «Свирепый». Он протёр платком пенсне в золотой оправе и тихо сказал:
— Надо срочно позвать Валькирию.
— Это невозможно! — резко возразил Гончарук. — Она заперлась в своей лаборатории и не вылезает оттуда уже третьи сутки.
— Да-да! — подтвердил Штраус. — Мы и в дверь барабанили…
— Но есть же запасные ключи? — недоумённо спросил ветеринар.
— Хрен ли толку! — почти крикнул Мартынюк, в сердцах сплёвывая на пол. — У начальницы на внутренней стороне двери есть массивная задвижка, к которой отсюда решительно не подберёшься. Если только просверлить отверстие… Дрели-то не найдёшь. Надо кому-то идти к «Ремонтникам».
Макара, как автора предложения туда и послали, с предупреждением, чтобы без коловорота не возвращался. Его сутуловатая фигура скоро скрылась за поворотом, а остальные вернулись к своим привычным обязанностям. Овцы блеяли, коровы мычали, а зоотехник стонала, представляя себе, сколько ещё сена нужно выпросить в оранжерее для такой оравы парнокопытных. Эир Сван, в данный момент, этот вопрос, похоже, не очень-то интересовал… Молоко, в чистом виде, на станции популярностью не пользовалось, так как быстро скисало. Становясь прогорклым, оно уже плохо подходило для утоления голода. Кроме жидкого самопроизвольного стула, неудержимого в своей стремительности, от молока ничего не ждали. Продукцию фермы сквашивали, производя кефир и сыр. Масло, полученное в результате производственного процесса, в последствие топилось. Топлёное масло сохранялось куда дольше обычного, но вкус имело препротивный.
В ожидании возвращения гонца, снабженец подошёл к двери секретной лаборатории и приложив ухо к холодному металлу, прислушался. Подошедший следом ветеринар сделал тоже самое. Новгород-Северский нахмурил лоб и спросил англичанина:
— Ну как, Гарри, что-нибудь слышно?
— Да вроде бы есть какие-то шорохи, — неуверенным голосом ответил Уильямс. — А может быть — померещилось.
Зоотехник, последовавшая их примеру, вынесла своё предположение:
— Такое впечатление, будто бы работает вентилятор.
Житомир Гончарук скорбно вздохнул и сказал:
— А мне показалось, что там сало жуют…
Жуют внутри сало или наклеивают марки, оставалось только догадываться. И ждать возвращение посыльного. Чем, поневоле, все и занимались. Слоняясь без дела мимо клеток, снабженец обратил внимание на свинью, у которой на спине кто-то закрепил странное устройство в виде цилиндра. Виталий Борисович с удивлением рассматривал загадочное приспособление, после чего спросил зоотехника:
— Яна, а это что такое у свиньи на спине? Твердотопливный ускоритель?
— Это заказ от Портного из блока трансплантологии «Медотсека».
— Чо?
— Ни чо! — резко оборвала его Дворжак, отворачивая взгляд в сторону. — Лучше ветеринара спроси — он монтировал капсулу.
Представленное в профиль лицо чешки выражало полное презрение к неучам. Если бы Виталий Борисович носил фамилию Мудаков, то всё было бы в порядке, но Новгород-Северский… Это уже слишком! Она выпятила нижнюю губу, подражая портретам со старинных испанских золотых монет и Бориске, как называла его чешка, хотелось туда нагадить. Со смаком; с наслаждением…
Он подошёл к ветеринару и спросил:
— Послушай, «Свирепый Гарри», чего это у свиньи на спине торчит?
— Это научное исследование, — пояснил Уильямс. — Внутри капсулы чужеродные, для свиньи, клетки одного внутреннего органа гориллы. У свиньи он удалён. Больной был… Нужное вещество попадает внутрь капсулы, преобразуется, в соответствии с функцией этого органа и вводится внутрь свиньи.
— А почему такая сложность? — удивился снабженец. — Капсула…
— Вот именно, что никакой сложности, — возразил ветеринар. — До контейнера не доберётся иммунная система свинки, охраняющая её от внешнего вторжения чужеродных клеток. Если бы не она, знаешь, сколько гибридов могло бы образоваться?
— Как вы с гориллой-то справились?
— Она сама с собой справилась! Обожралась синтетических бананов…
Виталий Борисович выгнул брови дугой и вежливо осведомился:
— Это что — Агостино Рамирес расщедрился?
— Ага, — съязвил англичанин. — Родственников подкармливает.
Дав несколько секунд на обдумывание сказанного, Уильямс добавил:
— Горилла сама отняла у мексиканца бананы, дав, при этом, такую затрещину, что его сомбреро до сих пор ищут в соседних отсеках.
Он ещё раз на секунду замолчал, а затем закончил:
— Были бы мозги — было бы сотрясение…
Новгород-Северский понятливо кивнул головой и задумчиво сказал:
— То-то я смотрю — у мексиканца усы торчат в разные стороны, как берцовая кость в носу аборигена африканского континента. Раньше их размер синхронизировали широкие поля национального головного убора, а теперь, шерстяным мётлам ничего не мешало колоситься во всей красе.
Он на секунду задумался и сказал:
— Я представляю себе такую насадку на…
Нервный смешок пробежал по нестройным рядам «Зверобоев». Веселились все, кроме зоотехника. Яна наотрез отказывалась понимать пошлые шутки, считая себя дворянкой в седьмом колене. Хоть это её утверждение никто не мог опровергнуть, но и доказательств не имелось.
Смотря в сторону курятника и гусятника, Виталий Борисович неожиданно спросил:
— Я слышал, что наша Валькирия хочет вывести гигантского бройлера?
— А именно? — не понял ветеринар.
— Небольшого птицетазового, а соответственно, травоядного динозавра. Если это так, то я столько сена не достану!
— Эти слухи сильно преувеличены, — успокоил его англичанин. — Мяса, конечно, было бы много, но…
— Что — но?
— Где взять яйца динозавров?
Снабженец хмыкнул и прошептал на ухо ветеринару:
— Мне рассказывали, что в некоторых лабораториях произошли массовые мутации животных особей в сторону гигантизма, от воздействия какого-то излучения. Вот Валькирия и хочет подвергнуть этому облучению наших куриц…
Уильямс почесался, как порядочный неуч и неуверенно сказал:
— Ну, не знаю-не знаю… Это маловероятно!
— Посмотрим, — не менее загадочно прошептал снабженец.
Проводник огляделся по сторонам и неуверенно сказал:
— Кажется — пришли…
— Что значит — кажется, — опешил Проныра, — ты что — заблудился?
— Да нет! — раздражённо отмахнулся Алексей от занудного компаньона. — Просто замечтался.
Витя Калахари озорно подмигнул вьетнамке и весело пропел:
— Пусть приснится дом родной, Мио с…
— Господа гусары — молчать! — крикнул Васька Дервиш, резко остановив весельчака громогласным приказом.
Но — поздно. Все русскоязычные члены группы уже ржали, как лошади на ипподроме. Фриц наклонился к уху Диггера и тихо спросил:
— А что, всё-таки, ему приснилось?
— Всяко не сало, — хмуро ответил Копала. — У этих весельчаков только бабы на уме.
— Да уж, — прокомментировал сказанное Проныра, не переставая при этом смеяться. — В этот сейф сало не спрячешь.
— Это в теории, — ещё сильнее засмеялся Калахари. — А в принципе…
— Хватит вам, — оборвал зубоскалов Проводник. — Соблюдайте бдительность. Кто его знает, что может случиться в «Зоопарке».
— А чего там может произойти? — настороженно поинтересовался Экономист.
— Всё — что угодно! Сбежит, к примеру, горилла из клетки и ждёт нас за ближайшим поворотом…
— Все гориллы — вегетарианцы, — пояснил Адам. — С гастрономической точки зрения, мы её не интересуем.
— Ну, тогда лев, — пожав плечами, продолжал развивать мысль Алексей.
— Там и лев есть? — удивился Тарантул, интуитивно нащупывая на поясе нож.
— Есть, — подтвердил Проводник. — Как мне по-секрету рассказали, он охраняет вход в секретную лабораторию.
— Что за лаборатория такая? — насторожился Иван.
Алексей размял плечи и хлопнул Мутанта по плечу. Это означало, что рассказ предстоит долгий или, по крайней мере, не укладывающийся в две-три фразы.
— Поведали мне по-секрету информацию, которую можно проверить только на месте. Верить ей или не верить — личное дело каждого. Ну так вот: раньше в «Зоопарке» работало человек двадцать или больше, а теперь только восемь.
— А куда остальные подевались? — удивился Фриц.
— Кто его знает? — задумчиво ответил Проводник. — Но числятся все пропавшими без вести. Вот такие дела…
— Может быть просто-напросто сбежали? — предположил Проныра.
— Куда, Пётр Семёнович? В лес? За борт? Или на «Болота»?
— А что? — оживился Экономист. — Мумию мы там видели…
Алексей отрицательно покачал головой и твёрдо возразил:
— Нет, Адам! Эту мумию, скорее всего, туда принесли, с глаз долой, то есть подальше от места преступления. Не удивлюсь, что если не из секретной лаборатории «Зоопарка», то из какой-нибудь другой лаборатории. Как я уже понял, их, на станции, понапихали во все углы — опыты на нас ставить.
— Дела, — вздохнул Витя Калахари, дружески хлопнув вьетнамку по плечу. — Что, Мио, загрустила? Не робей — пробьёмся!
Васька Дервиш почесал себя за ухом и спросил почтенное собрание:
— Но как быть с маршевыми двигателями? На кой хрен нужны эти исследования, если станцию планировали отправить в св