— Всё должно принадлежать лучшим людям этой станции! — надрывался выступающий.
— Кому? — спросил второй помощник, по кличке «Трупак», он же левая рука.
Оратор разразился нецензурной бранью, объясняя своим коллегам, кто на станции главнюк. После грубого пояснения, к слушателям вернулась некоторая симпатия к самим себе — «Мокрицам», а к оратору — доверие.
При полной конспирации, «Мокрицы» подошли к дверям конторы «Зоопарка».
— Отворяй — собака! — неожиданно для себя проорал Оратор, у которого на языке вертелась эта угроза из старого фильма.
Дверь поддалась на удивление легко. Точнее сказать, она вообще оказалась незапертой и, с лёгким скрипом, распахнулась настежь. Внутри помещения никого не было…
— Странно! — возбуждённо воскликнул главарь.
— Ничего странного, — равнодушно сказал Осёл, уже отвыкший думать. — Увидели нас и попрятались.
— Куда? — спросил Оратор с такой глубокой иронией в голосе, что остальные члены банды тут же бросились на поиски пропавших людей.
Через пять минут прибежал запыхавшийся помощник Трупак и с ходу заявил:
— Никого! Ни людей, ни животных! Куда они могли подеваться?
— А вот куда! — злорадно крикнул Оратор, тыча пальцем в дверь, ведущую в секретную лабораторию.
— Электронный замок, — сказал один из бандюков.
Бандиты притащили высоковольтный кабель с оголёнными концами.
— Тычь сюда! — приказал главарь одному из подельников.
— Ты уверен? — испуганно спросил электрик поневоле.
— Тычь, тебе говорю!
Один импульс вывел из строя электронику и двоих бандитов, вместе с половиной освещения, но не сам замок. К тому же, оставался ещё механический запор. Лучшие умы «Мокриц» бились над проблемой. Буржуйская техника брыкалась, не желая поддаваться аналитическому анализу и сопротивлялась попыткам проникновения человеческого разума в свои секреты.
— Ну ничего! — заверил всех Осёл. — Против лома ей не устоять.
Электронный замок разлетелся вдребезги, не привыкший к такому обращению. Механический, просто смялся в лепёшку.
— Ну что же, — удовлетворённо сказал Оратор. — Извечный принцип работает без изменений, то бишь: «сила есть, ума не надо!»
Дверь и в это помещение открылась подозрительно легко, как будто «Зверобои» не готовились ни к какой обороне. В глубине лаборатории стояла толпа зомби, образуя шеренгу. Главарь «Полицаев» стоял в углу, и не подавал признаков жизни. Зомби неспешно обсуждали нападающих, не выражая на лицах никаких эмоций. Речь отличалась невнятностью, а мыслительный процесс заторможенностью.
— Интересно — откуда этот мудак взял косу? — спросил товарищей самый страшный зомби, вероятно, входивший в число первых дегустаторов красного кефира. — Этак от них можно серпов ожидать…
— Угу, а вместо бронежилетов — наковальни, — вяло согласился другой.
Третий взглянул исподлобья на жалкие остатки банды и, удовлетворённо покачав головой, задумчиво сказал:
— Красиво наступают…
Четвёртый, с усилием преодолевая корявость движений, повернулся к нему и спросил:
— Да — ты грабли замаскировал?
— Конечно! Черенки такие шипастенькие. Кстати, и самовстающих шипов набросал.
Самый старый зомби удовлетворённо прогнусавил:
— Будет в медблоке работа.
— Если есть, чем заплатить, — возразил второй.
— Если они до него доберутся! — поправил пятый и завыл.
Что-то в этом завывании напоминало: и тоску, и боевой клич, и призыв к завтраку — одновременно.
Глава двадцать перваяСклады закрыты — все ушли на фронт!
На КПП, охраняющего вход на склад и в рефрижератор, вместе с овощехранилищем, Ганс набивал пулемётную ленту патронами. В зону охраны входил, так же, хлебзавод. Браунинг М2 имел калибр 12,7х99 мм, который не оставлял никаких шансов незваному просителю в любом бронежилете. «Кефирчику нашего захотели? — с угрюмым видом приговаривал охранник, монотонно вставляя патроны в свободные гнёзда. — Будет вам: и кефирчик, и консервы, и задница в шоколаде!» Он осмотрел пулемёт, нацеленный точно на вход и удовлетворённо улыбнулся. Вот только улыбка у Ганса получилась какая-то зловещая, как у маньяка, вышедшего на ночную охоту. На стене висел красный кумач, на котором красовалась высокопарная надпись белыми буквами: «Отступать некуда — позади склады!» Вероятно, политагитация подразумевала повысить боевой дух, обороняющих харчи, бойцов.
«Склады». «Хранители» настолько зашифровались, что никогда не использовали в разговорах настоящие имена и фамилии, оперируя исключительно кличками. Остальные обитатели комплекса «Пионер», оставшиеся без жратвы, давали им нелестную характеристику: жадны до алчности, свирепы; за жратву готовы сами сожрать кого-угодно. Подкармливают только «Светящихся», когда те обещают отключить электроэнергию. Холодильники потекут и неконсервированные продукты испортятся. «Светлякам», самим, свет не нужен, по известной причине.
В кабинет ворвался Главный кладовщик по прозвищу «Гений», в крайне возбуждённом состоянии: волосы взлохмачены и стоят дыбом; глаза красные и выдвинуты из орбит на пределе физических возможностей. Бешено ими вращая, он пробежал безумным взглядом по полкам, чего-то усиленно разыскивая. Главный хранитель по прозвищу «Кефир» скептически оглядел худую фигуру кладовщика и выдвинул свою точку зрения на происходящие события:
— Или под академика косит, или током долбануло…
— Да нет, — возразил начальник охраны по кличке «Кондуктор», вбегая следом за Гением. — Это он экспериментального кефира отхлебнул с красной крышкой в чёрную полоску — прямо из сейфа…
— Противоядие, что ли ищет? — догадался главный. — Так его нет!
— Дела, — вздохнул «Политрук» «Керосин», поправляя на носу огромные очки в чёрной роговой оправе. Такие очки были растащены с военных складов ещё во времена медленного удаления от земной орбиты. Теперь в них щеголяли представители различных фракций…
«Политруки». В политотделе армии складов, как всегда: личный состав армии насчитывает двадцать человек, а политруков — сорок. На базар они ходили сами, не доверяя морально неустойчивым и политически неграмотным сослуживцам. Кто знает: помогала им политподкованность в торговом деле или нет, но красный нос имел каждый «Политрук»!. Они, руководствуясь исключительно политкорректностью, называли «Изгоев» «людьми, временно оказавшимися в неблагоприятных условиях», а «Гоблинов» — «Хранителями несъедобных отходов». Однажды, Токсин запустил «утку» про то, что в «Базарный день» там появится деликатес неизвестного происхождения, тем самым отправив всех политруков на базар. Неизвестный товар мог серьёзно подорвать могущество «Хранителей», поэтому «Политруки» бежали на перегонки. Куда они пропали, до сих пор остаётся тайной. Керосин в это время валялся пьяным, поэтому остался цел.
Группа в расширенном составе покинула рыночную территорию и готовилась к вторжению на «Склады». События последнего времени ставили под сомнение целесообразность данного действа, но, плазменная винтовка была на «ходу», дрон Табурет, в полной боевой готовности только ждал приказа. Проводник посмотрел на Мутанта и спросил:
— Ты, Ваня, чего-то притих. Что же всё-таки случилось в «Таинственных туннелях»?
Иван неопределённо пожал плечами и тихо ответил:
— Сам не знаю. Как-будто что-то отрезало.
После этого он так проникновенно посмотрел в глаза Алексею, что тот понял — случилось, действительно, что-то неординарное.
— Ладно, — сказал он. — Придётся развлекать тебя без твоих просьб. Как всегда — чернушка присутствует и на «Складах». «Чёрный Хранитель» ловит кого-нибудь в металлической подворотне и накачивает кефиром — до смерти.
— Очень смешно, — недовольно проворчал Проныра.
— Хватит дуться, — беззлобно сказал Проводник. — Устали, что ли? Ну, этот чёрный действительно просто вымышленный персонаж. Там есть и более приземлённые личности. Вот примерная характеристика на одного из членов «Хранителей»: «Истинный «Хранитель», мужественный защитник складских помещений. Характер устойчивый и, практически, нордический. Вот только никто не знает, откуда он там взялся…
Главный хранитель Кефир изучал продовольственный пакет, выдаваемый защитникам складов на неделю.
— Фасоль красная — 5 соток, — прочитал он на этикетке, крутя в руках длинную консервную банку с бобовыми стручками. — Это что за намёк?
— Какой? — настороженно спросил Кондуктор.
— Ну, про 5 соток?
— А-а-а! Это очень просто — съешь и обдрищешь территорию, по площади равную заявленной на этикетке.
— Это вполне возможно, — подтвердил кладовщик Хрыч. — Для закрепления результата рекомендуется употреблять красную фасоль в пищу, запивая кефиром. «Повеса» — присовокупи к продуктовому пакету дополнительную бутылку кефира.
— Развелось, тут, понимаешь, дармоедов! — ворчал помощник кладовщика Повеса себе под нос, вручая Хрычу запотевшую бутылку кисло-молочного продукта, сдобренного мощнейшими консервантами.
— А водки нет «Пол-гектара»? — поинтересовался Кефир. — Которые сначала обмоешь, а потом обоссышь.
В ответ никто не отозвался.
— Так, — растерянно продолжал читать Кефир наименование следующего продукта, изучая содержимое продовольственного пайка. — Салат из морской капусты — китайский. Вот отстой — обещали колбасу выдать! Кстати — стали потихоньку пропадать продукты! Ворюгу никак поймать не можем!
«Рефрижератор». «Синяки», они же «Синюшные», вынуждены быть заодно с «Хранителями», «Репоголовыми» и «Пекарями». Так же с «Ватрушками». Проводник самозабвенно рассказывал Ивану историю родной станции, которая в любой момент грозила стать родной могилой:
— «Чёрный Синяк» любезно предлагает откушать фруктового мороженого на халяву. Когда халявщик чавкает деликатесом, нырнув внутрь рефрижератора с головой, «чёрный» пинком ноги отправляет его глубже и запирает в морозильной камере. А знаешь, Ваня, что творится в «Овощехранилище»? Кстати, там заправляют «Репоголовые». Вот… «Чёрный Тыквоголовый». Регулярно устраивает праздник Хеллоуин. Натягивает тыкву на голову и бегает по переходам станции, пугая случайных прохожих.